я Данилевская, а ты Данбекова. Я его жена, а не ты.
— Ты не прослушала голосовое? — уточняет Зарина. — Хорош муж, который обсуждает молодую жену со своими друзьями!
— Зато я обсуждать своего мужа с его бывшими в женском туалете не собираюсь. И если ты хотела уничтожить мой брак, то спешу тебя разочаровать: у тебя ничего не получилось. Всего хорошего!
Вылетаю из женской комнаты и смотрю по сторонам. Охранник, торчащий под соседним деревом, оживляется.
— Зураб, — зову парня, — ты не знаешь, где сейчас Давид?
— Пойдемте, я вас провожу, — кивает он, и мы идем к лестнице, ведущей на верхний ярус.
Я должна поговорить с Давидом. Ясно, что дамочка приврала и приукрасила. Но в основе ее слов лежит правда, я это чувствую. А еще чувствую, что вкус у нее достаточно горький и приторный.
И очень жаль, что эту правду я узнаю не от мужа.
Глава 25-1
Пока поднимаюсь по лестнице, в голове вращается сотня мыслей. Хорошо, допустим эта долбучая Зарина говорит правду. Плюс-минус. Возможно, она до сих пор влюблена в моего мужа. И возможно у него к ней тоже оставались чувства.
Но потом, после нашей свадьбы, у Давида возникла ко мне необъяснимая тяга, которую он и не собирается скрывать. Это неоспоримый факт, который я неоднократно видела собственными глазами и несколько раз вполне отчетливо ощущала.
Здесь обвинить Давида во лжи невозможно. Он в первую же «брачную» ночь разложил по полочкам наш брак и предложил дополнить его приятным бонусом — сексом. И если отбросить все его дальнейшие «брачные танцы» — ночные полеты к Чабехану, милые переписки, завтраки и ужины, — то сейчас все зависит исключительно от моего решения.
Уверена, стоит мне сказать твердое «нет», собрать чемодан и улететь в Европу, Давид не станет запирать меня в замке. Год — и я смогу подать на развод, сменить фамилию. Пройдет время, и о том, что я когда-то была Данилевской, останутся лишь приятные воспоминания.
От одной только мысли, что мне придется так сделать, в груди появляется ноющая боль. Заставляю себя об этом не думать, хотя моя внутренняя девочка горько рыдает, потому что мы с ней обе знаем: Давид не из тех, кто станет упрашивать или уговаривать. А тем более принуждать.
Если я решу уехать и с ним развестись, он не станет препятствовать.
Будет сжимать до треска ручки кресла, хмурить брови, сцепит зубы до скрежета. Но просить не станет. И если я не хочу умереть от горя прямо сейчас, я не должна это представлять.
Я должна понять, почему Давид выбрал орудием мести меня. И почему он так странно это реализовал.
Он не переходил дорогу Данбекову, не отбивал меня и не добивался моей руки. Я вообще впервые услышала о Данилевском после того, как отказала Тузару. И отказала в связи определенными обстоятельствами.
А ведь я могла согласиться. Если бы не Максуд и не Росомаха. Теоретически, ну если просто предположить, я могла втрескаться в Данбекова и понестись за него замуж с такой скоростью, что ошалели бы и мой отчим, и сам Тузар.
А что? Данбеков вполне привлекательный молодой человек. Будь на моем месте другая девушка, не такая зацикленная на своем образовании, то вполне возможно, что она бы прыгала до потолка от радости.
С точки зрения перспективы, надо признать, что между браком с Данбековым и браком с Данилевским для меня особой разницы не было.
Так откуда в этом чертовом треугольнике взялся Давид?
Вижу его, и сердце заходится от боли. Может, если бы он не был такой красивый, оно бы не так болело?
Давид сидит в кресле на широком балконе над бассейном. Здесь людей совсем немного, остальные толкаются внизу возле столиков, танцуют или гуляют по дорожкам парка. Вокруг бассейна красивая подсветка, отчего вода загадочно мерцает.
Муж беседует с одним из гостей, а потом замечает меня, и мы впиваемся друг в друга глазами. Он не слушает, что говорит собеседник, обжигает меня выжидательным взглядом, а я иду, глядя на него в упор.
Мой муж очень умный мужчина, и у него масса достоинств. Но даже он не умеет читать мои мысли. И тем более он не мог предсказать, что я не захочу выходить замуж за Данбекова, да еще и по такой пикантной причине.
Останавливаюсь, ослепленная внезапной догадкой.
Если только он сам все это не срежиссировал.
В голове один за другим проносится вся цепочка событий. Максуд угрожает выдать меня замуж за шкафообразного Хамзата. Балаболка Мадина врет как дышит и подговаривает поверившую во всю эту ерунду меня к побегу. Росомаха «находит» меня и привозит к себе в дом.
А потом появляется Давид с предложением. Внезапно и вдруг.
— Что с твоим лицом, Марта? — спрашивает Давид, и я обнаруживаю, что подошла к нему практически впритык. Молчу, и тогда он обращается к собеседнику и своей охране. — Простите, мне срочно нужно поговорить с женой.
Тот кивает и удаляется. Охрана уходит следом, а Давид разворачивается ко мне. Я не заставляю его дважды повторять вопрос.
— Вы с Зариной были помолвлены? — начинаю безо всяких прелюдий. И прямо на моих глазах с Давидом происходит та же метаморфоза, которую я видела накануне. Глаза суживаются, лицо каменеет, взгляд становится ледяным.
— Да, были, — он отвечает, сцеживая каждое слово.
— Почему ты мне не сказал?
— Потому что это было давно. Ты моя жена. Какая разница, с кем я был когда-то помолвлен?
Логично. Киваю в знак того, что принимаю аргумент, а Давид тем временем пытается взять меня за руку. Безуспешно.
— Какая муха тебя укусила, Марта? Или… — он вглядывается в мое лицо. — Или это была змея? Мелкая такая гадючка по имени Зарина? Как она до тебя добралась? И куда смотрел Зураб? Ты же сказала, что идешь в туалет…
Но я перебиваю его и спрашиваю, глядя прямо в глаза:
— Давид, скажи правду, ты мстишь Данбекову? Только не лги, пожалуйста, — последние слова произношу почти умоляюще, и он замолкает.
Он молчит, и я молчу. Вцепилась в складки на платье и молчу.
Первым не выдерживает Давид. Берет меня за руку и с решительным видом ведет в сторону лестницы.
— Поехали домой, Марта. Здесь не самое удачное место, чтобы выяснять отношения.
А у меня от этого его «домой» в легких кончается воздух. И
