отодрать, и небольшие трещинки заделать специальным раствором. Инсулы в Норт Ауруме весьма длинные, хоть и не слишком широкие, но такими темпами вся работа на главной улице займёт не месяцы, а недели. Я, как и обещал, старался превзойти строителей в родной для них стихии. Мои контуберналии тоже не отставали, мы работали максимально быстро, но при этом старались сделать всё на высшем уровне.
— Простите, а что вы тут делаете? — когда я в очередной раз менял вёдра с краской, ко мне с улыбкой обратился мужчина. Местный житель среднего телосложения с круглым лицом, небольшой и аккуратной рыжеватой бородкой и какими-то необычно живыми серыми глазами.
— Дом красим, — пожал я плечами, удивившись такому вопросу.
— Ничего себе! Давно пора! — искренне радовался он, словно маленький ребёнок. — А можно с вами?
— Эээээ, — я чуть не поперхнулся от такого поворота. — Давай с командирами переговорю. Жди здесь, буду через минуту.
Влас сам весьма удивился этому развитию событий, но всё же не отказал, мы прибежали к опциону строителей, он, хоть и с лёгкой опаской и недоверием, разрешил подключать к работе местных под нашу ответственность.
— Удивительная краска, и цвет потрясающий, — восторгался новый знакомый. — А у вас лишней краски нет?
— Вряд ли, этой бы хватило — честно ответил я. — А ты художник?
— Да, я очень люблю рисовать, — закивал мужчина. Странный он какой-то. Я даже его точный возраст предположить не могу. Может, тридцать. Или все сорок. Сложно сказать. Его одежда настолько убитая и старая, что, кажется, не уступает ему по возрасту. Однако видно, что за своими вещами он ухаживает, штопает, чистит.
— Марк Туллий Аквила, легионер первого легиона первой центурии девятого контуберния, — представился я, протянув руку.
— Мммм… Я всё не запомню, можно просто Марк?
— Можно просто Марк, — кивнул я.
— А я Петроний, — вместо того, чтобы пожать мою руку как полагается, парень обнял меня всего, из-за чего я вновь слегка опешил. Странный он, этим всё сказано.
Но в работе Петроний оказался исполнительным и ответственным человеком, ничуть не хуже нас самих. Приятно лишний раз убедиться, что в Норт Ауруме помимо озлобленных людей есть ещё и добрые, пускай и со своими особенностями.
— Как тебя сюда занесло? — решил я всё же выяснить обстоятельства попадания в Тартар человека, который явно на преступника на тянет.
— Я же мимо проходил, предложил свою помощь, — пожал плечами Петроний, не уловив суть вопроса, что вызвало у окружающих непроизвольный смешок.
— Имею в виду, как ты оказался в Норт Ауруме? — сдерживая эмоции, всё же уточнил я.
— Ааа, понял. Но я сам не понял, как здесь оказался.
— Расскажи свою историю, — продолжал я напор. Да не похож он на убийцу, грабителя или мятежника.
— Ну-у-у, до 23 лет я жил в прекрасном месте под названием Парва Аргос, — наконец он начал свой рассказ. В Греции воспитывался, значит.
Нас как-то на пару дней вывозили в Афины, потрясающий мегаполис. Современная часть города мне понравилась даже больше исторической, особенно произвела впечатление Башня Мудрости — прямоугольный небоскрёб высотой 800 футов с огромными колоннами по периметру от земли и до самой крыши.
— Потом меня отправили в Новый Дамаск, — он и Новую Европу посмотрел, мечтаю посетить те края. Как минимум Новый Рим. Город, о котором ходят легенды. Эх, а сейчас там Неокл обучается. Да и я бы мог. Но вместо этого я здесь…
— Занимался там нанесением дорожной разметки, — а вот это жестоко. Заставлять художника рисовать чёрточки на дорогах. Пожалуй, кара уровня Сизифа, когда его в наказание за грехи заставили поднимать камень на скалу, который постоянно срывается, и Сизифу приходится начинать всё сначала. И так вечность. Но тот персонаж хоть заслужил, в отличие от Петрония.
— В свободное от работы время я рисовал. В основном пейзажи, но иногда и портреты для знакомых. На работе меня сократили, не знаю, почему именно. Там всю нашу бригаду уволили. Я стал продавать картины, всё свободное время этим занимался, ещё разукрашивал стены в частных домах, барельефы, статуи. А где-то через год ко мне пришли из легиона, отправили на суд, затем в исправительный лагерь на год, а потом в Норт Аурум.
— Понятно, — тяжело вздохнул я. — Безделие и неуплату налогов тебе предъявили.
— Да-да, так и сказали, — закивал Петроний. Так как вокруг нас были другие легионеры, я пробежался взглядом по их лицам. У всех в глазах читалась печаль.
— Вот же суки, — озвучил Массинисса мысли всех. Теоретически государственные служащие должны были помочь с работой Петронию, найти оптимальный вариант для него. Или его можно было оформить в качестве независимого работника, сделать автоматический налоговый вычет. Но эти твари просто проигнорировали свои прямые обязанности, а художник из-за своей простоты не понимал, чем может грозить долгое отсутствие официальной работы и неуплата части прибыли в казну.
— Слушай, Петроний, ты отлично поработал, на тебе тысячу денариев, — отвёл я в сторону местного жителя после тяжелого рабочего дня и протянул ему блестящую овальную бумажку. Много, конечно, да и из моих личных средств, но парень явно заслужил.
— Да я не ради денег, не надо, — его отказ меня прямо в тупик поставил.
— Хм… о! Давай я тебе мясо дам? Вяленное. Нам на дежурство выделяют, — предложил я весьма неплохой вариант, так как слышал, что с мясом для обычного населения тут большие проблемы.
— Натуральное?
— Скорее всего. У легиона денег не хватит, чтобы обеспечить каждого бойца искусственным.
— Не, я животных не ем, спасибо, — окончательно загнал меня в угол Петроний.
— Работа должна оплачиваться, а в долгу я быть не люблю. Скажи прямо, чем я могу отплатить?
— Следующие два дня у меня смены на заводе, но можно мне после них снова прийти и покрасить с вами дома? — озвучил художник весьма странную просьбу, но как раз в его стиле.
— Не вопрос, только я на дежурстве буду. Найди опциона, к которому мы сегодня подходили, он не откажет. А я тем временем подумаю, чем я могу отплатить тебе за проделанный труд.
Петроний вновь обнял меня, это совсем уж смущает. Надо научить его обычному человеческому рукопожатию.
— Как же я замечательно выспался, — произнес декан, когда мы вернулись в слона. Надо мной издевается. — А вы чего такие грустные, словно вам на морды нассали?
— Да, но в переносном смысле, — ответил Влас. — Я тебе потом всё расскажу.
Мы
