Егерь молчал, повторяя про себя все ту же фразу, и Корпорация продолжала:
— Странные ощущения посещают во время такой процедуры. Мозг лишается привычных раздражителей. Нет ни различий в температуре, ни дуновения воздуха, никаких звуков. Все чувства обостряются, а сознание становится особенно восприимчивым. Это облегчает присоединение.
Я не дам сделать это с собой, — повторял Егерь, когда его клали в воду, и позже, когда все ушли, когда наступила непроглядная темнота и вселенская, бесконечная тишь — уже без наручников, но не в силах пошевелиться из-за укола, он твердил и твердил, пока не ощутил прикосновение к своему сознанию, словно кто-то огромный, темный, бестелесный стал проникать, просачиваться, диффузировагпъ в него, а Егерь повторял, и повторял, и повторял…
Но под этой мантрой, под той броней, которую он пытался выстроить вокруг себя с помощью слов, — червячком шевелилась предательская, подлая, страшная мысль… Ты считаешь себя одиноким воином? Ты заблуждаешься. Ты — не воин, а солдат, всю жизнь ты был частью Системы. Не только Мега-Системы огромной тоталитарной Родины, внутри нее ты по своей воле стал частью еще одной, более жесткой и властной Спецсистемы, а когда появилась возможность вырваться — сразу же, опять по своей воле, вошел в новую. Ты — не одинокий воин на пути справедливости, ты — солдат чужой войны, а значит, винтик, шестеренка, деталь по сути своей. Может быть, ты не хочешь понимать этого, но сознание твое понимает отлично.
Так почему ты думаешь, что оно откажется вновь стать частью чего-то большего?
Глава 3
ЧТО-ТО БОЛЬШЕЕ
8 часов до Контакта
Когда ты осознаешь, что не такой, как все, то выпадаешь из толпы, даже если находишься посреди нее. Теперь ты вне. Ты изменился, пусть с виду и остался обычным, у тебя другие цели, другие мотивации, желания и чувства. Шагаешь рядом с людьми, с виду неотличимый от них, а на самом деле — чужак. Тебя не интересует зарплата или новая сделка, истерики жены, капризы детей, шумные соседи, козел-начальник и тупые подчиненные, экзамен в институте или завтрашняя контрольная тебе не грозят. Наплевать на моду, новую машину, покупку дачи или продажу квартиры, штраф за парковку в неположенном месте, экономику страны, свары политиков, обещания президента, чиновников-взяточников, новые бренды, свежий хит, отпуск в Европе… Все это стало далеким, неважным, прекратило играть в твоей жизни роль, вообще исчезло из нее. Теперь у тебя другие дороги в жизни — дремучие, странные, темные тропы. Ты — аномал и шагаешь в толпе, как Нео по «матрице».
Одетый в спортивный костюм, в кроссовках, легкой куртке и с рюкзаком на плече, Стас уже подходил к центру Красной площади, когда увидел впереди бледную пару, мужчину и женщину. У него в руках была большая сумка, у нее на плече — обычная, дамская. Мимо шагали люди, на этих двоих никто не обращал внимания, хотя вели они себя не очень обычно… а вернее, необычным было то, что они не вели себя никак, просто стояли лицом к Кремлю — и всё.
Стас тоже посмотрел туда. Было тепло, просто феноменально тепло для самого начала марта, в чистом небе над Спасской башней светило солнце. Он пошел дальше, внимательно осматриваясь.
Около часа назад у него состоялся интересный разговор с тем, кто ответил по номеру, который Стас нашел через обычный справочный сайт. Мужской голос произнес: «Научно-исследовательский институт „Психотех“», и Стас сказал: «Это Маг. Мне надо поговорить с Медузой».
«Тебя слушают», — тут же ответил голос.
«У меня „Тайная книга“. Ты хочешь получить ее обратно?» — Стас сразу перешел к делу, заранее решив, что вилять и пытаться интриговать с тем существом, что ответило ему, нет смысла.
Голосом одного из своих отростков — возможно, какого-то младшего администратора Черной башни или поднявшего трубку охранника из холла, — Корпорация сказала: «Книга интересует меня только как память. Кроме исторической, другой ценности у нее нет. Вся полезная информация скопирована». «Ну, понятно, — сказал Стас. — Только историческая ценность… Так нужна или нет?» «Да», — раздалось в ответ.
Корпорация отвечала очень быстро, нормальному человеку для ответа даже на простейший вопрос понадобилось бы на долю секунды больше. Стас чувствовал, что общается с кем-то, кто неизмеримо хитрее, умнее, дальновиднее, коварнее и эрудированнее его… Но, может, это лишь иллюзия? Да, в Медузе объединились опыт и знания множества людей — но так же Человек-Корпорация состоит из бесчисленных связей, запутанной сетки ментальных сигналов, из накладывающихся воспоминаний, ассоциативных потоков, противоречивых устремлений, которые надо совмещать, утрясать, объединять, связывать в упорядоченную сеть. Так, может, он не настолько уж и умен?
Стас продолжал: «Я отдам Кишу в обмен на церебратор. Тот, который создает провалы и молнии». «Это была работа двух устройств», — возразила Корпорация, и в этот раз ответ на мгновение запоздал, собеседник будто запнулся, как если бы не ожидал такого поворота в разговоре — и Стас обрадовался, что сумел хоть на миг удивить корпоративное сознание Медузы, вывести его из самоуверенного равновесия. Впрочем, радость схлынула, когда в ответ на его требование «Мне нужен тот церебратор, что создает провалы» прозвучало: «Данное устройство работает на принципе переизлучения гравитонов. Инициирует всплески гравитации от полутора до пяти условных грависил в точках, заданных через систему GPS со спутниковой привязкой. Устройство весит около полутора тонн и расположено не в Москве. Обмен невозможен».
«Значит, ты не получишь книгу», — сказал Стас. Еще день или два назад он бы запаниковал, потому что такой ответ смешивал все планы, но после ночных событий, после того, что он видел в Черной башне, после схватки с отростками и бегства у него появилось чувство, будто крепкий мозолистый кулак сжимает его сердце. Не давит, скорее, надежно защищает от потрясений, которые могут произойти в будущем, — и сердце колотится быстро, зло, уверенно. Стас был готов действовать.
«Значит, не получу», — сказала Корпорация.
«Тогда я отправляю Книгу в ФСБ. А туда же, электронной почтой, сканы страниц, которые сделал сегодня утром. Вместе со списком экспедиций „Психотеха“ и со своей интерпретацией происходящего. Я уже изложил события так, чтобы звучало не очень безумно. И еще, ты знаешь, что когда-то я писал статьи? — Корпорация молчала, и Стас продолжал: — Про Урал, про альпинизм, парапланы, дайвинг… Я даже числился внештатным корреспондентом пары газет. Давно этим не занимаюсь, но связи остались. Утром прозвонил, поспрашивал… И сел за статью. Конечно, для „Вокруг света“ она слишком бульварная, но это не страшно. В папке „черновики“ моего почтового ящика лежит письмо с этой статьей, сканами и прочим, и в поле „получателей“ забито примерно тридцать адресов. Всякие желтые газеты, журналы… И еще там список сайтов, которые с радостью выложат такой материал. Представь, сколько людей, всяких эзотериков, уфологов, колдунов, экстрасенсов, контактеров и других психов придут по указанному в статье адресу и попытаются узнать, что за тайны скрываются внутри Черной башни с вывеской НИИ „Психотех“…»
Когда он закончил, пауза тянулась намного дольше предыдущей. Наконец Корпорация сказала: «Есть мобильный вариант церебратора весом около двадцати килограммов. Его мощность ограничена одной условной грависилой».
«Ты отдашь мне его в обмен на Книгу и обещание не распространять сведения».
«А что помешает тебе после распространить их?»
«То же, что помешает тебе подсунуть нерабочую модель церебратора или что-то сломать в нем, — взаимная договоренность».
И вот теперь он подходил к двум отросткам, двум телам Человека-Корпорации, безучастно замершим посреди Красной площади. Когда Стас встал перед ними, оба синхронно повернулись.
— Поставь и расстегни сумку, — велел он.
Они молча глядели на него, и Стас добавил:
— Я понимаю, вокруг много других твоих тел. Зато у меня пистолет. Если они попробуют задержать меня здесь, схватить, я начну стрелять. Перестрелка прямо у Кремля… шум поднимется большой. Может, меня схватят — и я расскажу властям всякие странные вещи, — а может, убьют, тогда мой знакомый, до которого тебе сейчас не добраться, отправит бандероль и электронные письма вместо меня.
— Я не собираюсь делать этого, — сказал мужчина, опуская сумку на мостовую, и женщина добавила:
— Я не обманываю.
Вжикнула «молния». Отросток выпрямился, а Стас присел на корточки. В сумке лежала металлическая труба размером с большой тубус для чертежей. С одной стороны она крепилась к параллелепипеду, усеянному датчиками и кнопками. Примерно на середине трубы была рукоять, а ближе к концам — скобы, к которым крепился ремень.
