— Ты куда пропала? — на крыльцо вышла Светка, в полсвиста.
— Да вот… — наверняка Славка с Маринкой не захотели бы, чтоб кто-то знал о случившемся. — У Калиныча потоп дома. Соседи протекли. Лактионов в город повез. Не знаю, вернутся или нет.
— А-а-а. Засада. Ладно, пойдем. Там народ в караоке отрывается. Воют, как гиены. Покажи класс.
Вот только петь мне сейчас не хватало для полного счастья. Пусть сами воют.
— Не хочу, Свет. Слушай, пойдем в сауну? Я что-то замерзла.
Но сауна оказалась занята, и мы пристроились в коридорчике на банкетке, чтобы не пролез еще кто-нибудь шустрый. Светка болтала, как взбесившийся попугай, и я перестала воспринимать то, что она говорила, примерно на пятой минуте. Как белый шум из телевизора на пустом канале. Только головой кивала. К счастью, диалог ей не был нужен: она зависла на той блаженной стадии опьянения, когда молчаливый собеседник — самый лучший. А я перекладывала из руки в руку телефон и посматривала на время.
Как там? Может, позвонить? Или лучше все-таки дождаться звонка?
Сауна освободилась, а звонка так и не было.
Ладно, мы быстро. Даже если и пропущу, перезвоню сама.
Через полчаса, когда я выползла из парилки, на телефоне действительно красовался значок пропущенного вызова.
Денис!
Я как будто мешок сена проглотила, и он застрял — огромный, колючий.
Нажала кнопку обратного вызова — длинные гудки.
«Абонент не отвечает»…
А то ж не догадалась!
Набрала Славкин номер — та же беда. Раз за разом я звонила то одному, то второму. С одинаковым успехом. Меня аж трясти начало. В голову лезли всякие ужасы. Наверняка там все плохо. Настолько плохо, что даже на звонок не ответить.
Светка ушла спать, а я все бродила по дорожке вокруг дома, терзая телефон. Наконец около часа ночи, когда веселье в столовой почти уже свернулось и только самые стойкие допивали остатки, мне удалось дозвониться до Славки.
— Нааадюююшка! — одного этого слова было достаточно, чтобы понять: друган мой в такую хламину, мама не горюй. Одно радовало: интонация намекала, что вираж этот вряд ли с горя. В трубке была слышна музыка, какой-то шум, голоса, смех.
— Калинин! Ты совсем там охренел? — заорала я. — Я тут с ума схожу, звоню, а ты квасишь?
— Наденька, прости! У нас все хорошо. У Маришки все в порядке. Мы тут с Аркадьичем немножко… того. Зашли… стресс снять. Он тебе звонил, а ты не…
Тут раздался грохот, и соединение разорвалось. Похоже, Славка уронил телефон. Перезванивать я не стала. Все в порядке — ну и прекрасно.
Светка дрыхла без задних ног, упав на кровать в одежде. Гали не было. Я собрала свои вещи и пошла в Славкин номер. Думала, хоть высплюсь в одиночестве, но вот фиг. Вертелась до утра. В голове был такой раздрай, что даже мысленно поблагодарила Алису за сорванный разговор с Денисом. В сухой осадок выпала ясная и прозрачная, как соляные кристаллы, мысль.
Не стоит сейчас начинать что-то новое. Пусть муть уляжется. Иначе ничего хорошего из этого не выйдет. Если Денис вообще в состоянии меня понять — то поймет. Захочет — подождет. Не захочет… Ну что ж, тогда лучше пусть ничего не будет, чем неудачная попытка, после которой я не скоро приду в себя. Если вообще приду.
С этим я и уснула, а разбудило в половине десятого сообщение от Славки:
«Извини. Еду к Маринке. Забери, пожалуйста, наши вещи. И Дениса».
Народ наш только-только начал оживать. В столовке сидели отдельные бледно-зеленые особи, вытащившие на опохмел привезенные с собою заначки. Я перехватила пару бутербродов с кофе, выяснила, где должен был ночевать Денис, и заглянула туда. Наш новый главбух спал, даже дверь не закрыв. Тихо забрала со второй неразобранной кровати синюю сумку и ушла. Потом сложила вещи Славки и Марины, отнесла в машину. Заглянула в свой номер, растолкала Светку.
— Я домой. Поедешь или будешь автобус ждать?
— А-а-а… когда автобус? — Светка зевнула шире плеч.
— Не знаю. После обеда. В час или в два.
— Ой, Надь… Очень спать хочется. Изви…
Она уснула на полуслове, а я только вздохнула с облегчением. Никого сейчас не хотелось видеть. И даже Дениса. Все потом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Приехав домой, я отправила одно и то же сообщение ему и Славке:
«Вещи забрала. Привезу на работу».
И отключила телефон.
=62
С Надей все, конечно, глупо получилось. Сначала она не брала трубку, потом мы со Славкой зависли в каком-то баре, а потом я уже плохо помнил. Кажется, то ли он ей позвонил, то ли она ему. А уж дальнейшее и вовсе вылетело. Только смутное, что ехал домой на такси, ближе к утру. Теперь машину бы еще найти.
Разбудил будильник. В девять часов. Зачем-то я ведь его поставил. Точно, чтобы маякнуть Славке. Чтобы тот поехал к Марине.
— Уже встал, — буркнул он в трубку. — Душ, кофе, такси. Спасибо! Надьке я позвоню, не беспокойся.
Вставать не хотелось. Журнал входящих доложил о пятнадцати пропущенных звонках — все от Нади. А я-то подумал, она не взяла трубку, потому что не хочет со мной разговаривать. Набрать? Или спит еще?
Решив, что позвоню позже, я повернулся на бок и на минутку закрыл глаза. А когда открыл, оказалось, что уже третий час. Телефон подмигнул зеленым: пришло сообщение.
«Вещи забрала, привезу на работу».
Номер оказался недоступным. Да что за фигня такая?!
До самого вечера меня шатало из крайности в крайность. То я собирался сидеть на попе ровно, поскольку уже сделал навстречу не один шаг. Пора бы остановиться и подождать, пока и она не сделает то же самое. То хотел немедленно ехать к ней. Ведь дважды уже упустил такую возможность. И в итоге вечером вызвал такси и отправился за машиной. С трудом, но вспомнил, как выехали на проспект Культуры с КАДа и остановились за Просветом у стекляшки, похожей на корабль. Рядом с заброшенным кинотеатром.
Сев за руль, я надолго завис. До Надиного дома было минут пять-семь езды. Можно просто заехать и забрать сумку, чтобы ей не пришлось тащить в офис. Позвонить? Скажет: нет, не надо, привезу сама. Один раз уже попробовал, предложил.
Развернулся и поехал. Остановился у знакомого дома напротив трамвайного кольца, поднялся на крыльцо. Домофон не работал, в парадной из стеклянной будки высунулась консьержка, каркнула по-вороньи:
— Куда?
— В тридцать вторую.
— Нет там никого. Ушла она.
— Точно?
— А то ж я не видела! — оскорбилась бабка. И добавила, когда я уже открывал дверь, тихо, но так, чтобы было слышно: — Вот ведь шалава, без конца мужики к ней шатаются.
Я сделал вид, будто не услышал. Домой ехал с ощущением, что время подходит к концу. В самом буквальном смысле. В последние годы оно бежало так быстро, что вот-вот должно было кончиться. Дойти до той точки, где уже ничего больше не происходит. А раз ничего не происходит, то и промежутков между двумя событиями тоже нет.
И все-таки я надеялся поговорить с ней в понедельник. Неужели уйдет, даже не попрощавшись? Но получилось все совсем не так, как рассчитывал.
Еще и до работы не доехал — обрадовали. Один наш водила попался на границе с контрабандой. А когда начали трясти, до кучи еще и наркотики в тайничке накопали. И в результате мы со Славкой весь день промотались из одного сурового кабинета в другой. Когда освободились, ехать в офис уже не имело смысла.
— А я давно говорил, что внутренние перевозки и международку надо разнести, — устало проворчал Славка. — Не просто разных менеджеров посадить, а сделать полностью отдельно. И под особый контроль. Да… — помолчав, добавил он, — как-то не прет тебе, Денис. С Надеждой. Определенно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Такое чувство, что вся вселенная против. Чтобы мы все выяснили. Чтобы между нами вообще хоть что-то было. Каждый раз обязательно какая-то хрень происходит. Если не я сам туплю и не она сопротивляется, значит, извне прилетает. От нас не зависящее.
— Возможно, она намекает, что время еще не пришло? Вселенная? — Славка пожал плечами. — Ладно, я к Маринке.
