Следующая строка едва не сбила дыхание вовсе. Уверена, что за эти две короткие строчки Кларк готов отдать все на свете!
«Оттиск с клише из художественных мастерских собора Хофкирхе, Люцерн». В яблочко! Люцерн…
Я знаю город, где жил Ганеш, и точно знаю, где искать клише! А Кларк этого не ведает.
Он не придал особого значения гравюрам, так как никто понятия не имел, откуда они взялись… Пока не представляю, какие преимущества мне дает это знание, но определенно источник «живой воды» находится в районе Швейцарских Альп. Теперь можно указать моему помощнику место, куда он должен привезти тело Верочки… Стоп! Самолет из Новой Зеландии еще не прилетел в Брюссель. Проклятье! Осталось чуть больше четырнадцати часов!
Попыталась от волнения откусить кончик ногтя на мизинце, но тут же отдернула палец.
Нужно торопиться! Еще есть время, чтобы доставить Верочку в Швейцарию. Меня ожидает тьма египетская работы! Отыскать рукописи, перевести их, понять, где спрятана «живая вода». Я только вижу тропинку, а мне предстоит взобраться на вершину скалы. И, возможно, в конце пути сразиться с ужасным чудовищем, которое ждет меня там.
Подхватив сумку и оглядев на прощание кабинет, я аккуратно закрыла дверь и понеслась по галерее артефактов. Мне нужно найти Лукаса и попросить машину на день. Только как его обнаружить в этом огромном и пустом доме?..
Остановилась, словно споткнувшись. Сделала пару шагов назад.
Слева, над одним из постаментов, выделенная пучком света, возвышалась высеченная из темного камня статуя ворона. Огромный, как индейка, он расправил обломки крыльев и взирал на меня бусинами глаз. Статую не пощадило время, а кто-то, очевидно, еще и «потрудился» над ней молотком. Верхняя часть клюва отколота, а через нижнюю перекинута каменная нить, на концах которой остались горловины сосудов. Рядом на табличке надпись:
«Ворон, несущий „мертвую“ и „живую воду“. Приблизительно V век нашей эры. Найден в Северной Италии».
Ни слова о прелюдиях. На соседних экспонатах имеются сноски – что-то вроде: «вероятно, кость прелюдия», или: «возможно, элемент культуры». А здесь – ни намека! Вайденхоф приобрел эту древность, руководствуясь своей интуицией. И чутье не подвело антрополога. Не сомневаюсь, что прелюдии имеют отношение к «мертвой» и «живой» воде.
Только при чем тут ворон?
Выскочила из галереи. Дернула за палец скульптурку купидона – вход в потайную галерею закрылся.
Тусклый свет больше не падал из окон. На землю опустилась ночь. Беда… Придется ехать в Швейцарию в полной темноте. А я и при дневном-то свете на шоссе – как корова на льду.
– Лукас!! – заорала я, влетая в библиотеку. – Лукас, где вы?!
Свет в библиотеке и в остальных помещениях отсутствовал, в залах царил холодный мрак. Скряга Лукас, очевидно, экономит электричество. Я сделала еще десяток шагов, и мне стало страшно в этих древних стенах.
– Лукас!! – снова нарушила я гробовую тишину. – Спасите меня!
Из темных глубин донеслось долгожданное шарканье, и появился Лукас с роскошным канделябром в руке. Свет пяти свечей отражался в полированных дверях. Я распрямила плечи и поправила волосы.
– Что у вас с электричеством? В галерее оно вроде есть.
– Освещать целый дом – напрасные расходы, – ответил он. – Вы куда-то собрались?
– Я уезжаю. У вас есть автомобиль?
Он кашлянул.
– Кроме «ауди», которую вы взорвали в прошлый раз, у нас остался фургон и легковой «Фольксваген-Боро», на котором я езжу за покупками.
– Вы не могли бы одолжить мне «фольксваген» на один день? Мне нужно в Швейцарию.
– Вы примете наследство?
– Это шантаж?
– Маленький, – ответил старик.
– Не приму.
– Ладно, берите машину. Тяжбу я планирую все-таки на конец лета. Прилетите на суд?
– Не знаю. Ключи от машины где?
– В замке зажигания. Не беспокойтесь, я провожу вас.
Пока я двигалась за Лукасом к выходу, еще раз поклялась себе, что ни за что не переселюсь сюда. Жить в таких огромных залах, когда Лукас экономит на электричестве, просто невозможно. Тут и до туалета не дойти – по пути умрешь от сердечного приступа. Так страшно в темноте, что коленки трясутся.
Наконец выползли на крыльцо. Лукас включил свет во дворе, который не развеял мой страх, а перевел в новое качество. Подсвеченные ветви кряжистого клена и мертвый бассейн, окруженные крепостными стенами, напомнили о самых жутких фильмах Тима Бартона…
«Фольксваген-Боро» – машина как раз для меня. Небольшая, уютная. Прежде чем в нее сесть, проверила багажник. Открывала его с опаской.
Пусто – если не считать домкрата, насоса, запаски, двух огромных хозяйственных сумок, в которых Лукас, очевидно, возит продукты.
Глюки в багажнике не было. Пройдоха не повторяется в своих приемах. Хитрый, вонючка…
– Карта автодорог у вас найдется?
– Посмотрите в вещевом ящике.
– Спасибо, Лукас… – Неожиданно для себя я приблизилась к нему и дотронулась губами до сухой морщинистой щеки. – Спасибо за помощь.
– Не думайте, что это поможет вам избежать суда!
От замка Вайденхоф по круто ныряющей вниз дороге, которая петляла между деревьями, на автомобиле я спускалась всего однажды. Все воспоминания о той поездке стерлись из памяти, и я заново привыкала к резким поворотам и сумасшедшему уклону. Вдобавок пришлось ехать в почти полной темноте. Свет фар помогал не больше, чем канделябр в руке Лукаса, когда мы пробирались к выходу из дома.
В кромешной тьме баварской ночи, бросая «Боро» из стороны в сторону, упираясь обеими ногами в педаль тормоза и надеясь только на него, я вдруг вспомнила, что забыла позвонить этому студенту. Как его… Франсуа.
Никогда не разговаривала по сотовому за рулем движущегося автомобиля. После взрыва «ауди» во Франкфурте вообще десять месяцев за руль не садилась.
Набрала номер и зажала трубку между ухом и плечом, продолжая крутить руль.
– Франсуа? Это Овчинникова. Еще не прибыл самолет?
– Видите ли…
Автомобиль наехал на камень, салон тряхнуло, и, соскочив с плеча, телефон упал под сиденье.
– Дьявол!.. Ненавижу!
Держа руль одной рукой, второй полезла под кресло. Содрала кожу на указательном пальце о какую-то железяку, но телефон достала.
– Алло, Франсуа! Вы еще там?
– Да.
– Как только прибудет самолет, без промедления по самой короткой трассе отправляйтесь в Люцерн, Швейцария. Вы меня поняли?
Он замялся.
– Не знаю, как и сказать. Здесь я встретил людей из университета, которые тоже ожидают самолет из Новой Зеландии. Так вот, они утверждают, что самолет потерялся…
Навстречу из темноты вылетело дерево. Я не успела выкрутить руль, и «Боро» смачно впечатался передним бампером в сосновый ствол.
Глухой удар.
Меня дернуло вперед, ремень безопасности врезался в грудь. Телефон снова выскочил, но на этот раз приземлился на приборную панель. Запрыгал по ней, кувыркаясь, и в тот момент, когда собирался упасть под сиденье, я вытянула руку и поймала его.
Надо же, какая я неуклюжая! Не проехала и километра, как попала в аварию!
– Франсуа…
– Что у вас там происходит? – обеспокоенно поинтересовался молодой человек.
– Я врезалась в дерево, но это не важно… Вы сказали, потерялся самолет?
– Он заправился в Бухаресте, и связь пропала. Прошло уже три часа, как он должен был прилететь в Брюссель.
Я двинула кулаком по рулевому колесу, задела клаксон, и «Боро» издал жалобный гудок – звук мгновенно поглотил темный лес. Мощный ствол, в который я воткнулась, закрывал обзор почти полностью.
Вот и закончились мои переживания. Вера потерялась, вокруг жуткая темнотища, мой «Боро» торчит в дереве, а до окончания срока осталось всего… тринадцать с половиной часов.
– Что мне делать? – Голос Франсуа сразу вывел из прострации.
– Ждите самолет.
– А если он не прилетит?
Вместо ответа я вырубила связь.
Ему что делать? Тут сама по уши в дерьме увязла!
Вылезла из автомобиля, со злостью хлопнув дверью. Спуск настолько крутой, что если упадешь, то покатишься вниз так весело, что и остановиться самостоятельно не сможешь. Разве дерево какое пособит, заодно превратив тебя в отбивную.
Обреченно приблизилась к передку машины, который дружески прижался к роковой сосне. От удара пластиковый бампер лопнул и раскололся, вдавив правую фару внутрь. Глядя на это безобразие, я думала не о том, как выбраться, а о том, куда запропастился самолет с Верочкой.
Обошла дерево с другой стороны, глядя на машину, но вся в мыслях о самолете, и решила позвонить Чедвику. Может, он окажет помощь? Все-таки бывший сотрудник ЦРУ, должны остаться какие-то контакты с гражданскими авиаслужбами.
– Вы готовите – мы помогаем! – отозвалась трубка.
– Ах да… – пробормотала я, с трудом вспоминая условную фразу, – Это… В артишоках можно ли использовать речных улиток? – Кажется чего-то напутала. Но на другом конце поняли.
