Я надеюсь. Нет! Я обещаю тебе, что ты обязательно услышишь от меня нечто подобное когда-нибудь в будущем.
Том заискрился одной из своих лукавых усмешек и, схватив меня под колени, закружил в зале аэропорта.
Четыре дня, проведенные с ним, были просто незабываемыми. Мы катались на лодке по озеру, а потом… занимались в ней сексом… Гуляли по огромному парку и тоже занимались там чем-то не совсем законным. Ездили на экскурсию по реке на небольшом пароходике, и Том опять уговорил меня заняться этим же. Мне казалось, что мой мозг просто взорвется от избытка вырабатываемых организмом гормонов счастья, которые заставляли меня почувствовать себя желанной, красивой и кому-то нужной. И еще они заставляли меня почувствовать себя любимой. Я была счастлива с ним. Счастлива от того, что кто-то постоянно хотел сделать для меня все. Неужели в ответ на такое нельзя влюбиться в человека?
В последний день Том опять завел разговор о переезде в Лондон. Я уже знала эту его сторону, что если он чего-то очень сильно хотел, то никогда от этого не отступал. Но я совершенно не понимала, что буду делать в другой стране без оконченного образования, жилья и работы. Быть содержанкой? Или как это сейчас называлось?
Мы спорили весь день. Я объясняла, что мне хочется быть самостоятельной, не зависящей от кого-то во всем, потому что я только не так давно сбежала от таких отношений, где на меня давил груз ответственности и благодарности. А еще меня устраивала только что налаженная в Москве стабильность: учеба, работа, дом, друзья. Все было понятно и привычно. И вдруг сменить все раз и навсегда. Оказывается, это меня страшило больше, чем жизнь с Томом. И он видел это, поэтому продолжал настаивать на своем, предлагая все новые варианты нашего совместного будущего.
Вечером я лежала на кровати и смотрела какой-то фильм. Том вышел из душа в одном полотенце, обернутом вокруг бедер, загадочно прищуриваясь и лукаво улыбаясь. По выражению его глаз можно было понять, что он что-то задумал.
– Что? – спросила я.
– Ничего, – замотал головой он, и брызги с волос долетели до моего лица.
Порой, когда я смотрела на его торс, над которым он явно работал не один год, чтобы получать свои контракты от модельных агентств и роли в фильмах, мне казалось, что это не я должна находиться с ним рядом. Но Страуд всегда разуверял меня в этом. Он напоминал, что моя красота и очарование внутри. И когда я улыбаюсь, или шучу, или совершаю глупости, то более идеального и совершенного человека для него нет во всем мире. И он очень боялся потерять меня и те чувства, которые я в нем пробуждала. Романтичные розовые сопли я не любила, но когда говорят такое, то поневоле начинаешь думать, что ты прекрасна. И все же сказать в ответ «люблю» это никак не помогало. Внутренне что-то сдерживало меня, заставляя просто улыбаться и прятать глаза.
Том прилег со мной рядом на кровать, я повернулась к нему и улыбнулась.
– Не думал, что девушка в халате на пять размеров больше ее собственного так сексуально смотрится.
– А говорил, ничего не задумал, – усмехнулась я.
– Я просто сделал тебе комплимент, – он придвинулся ближе.
Я пыталась вникнуть в суть фильма, а рука Тома пыталась гладить мое колено. Уголком глаза я посмотрела на него, но он смотрел в сторону руки, которая медленно начинала подниматься, при этом нежно лаская бедро.
– Что ты хочешь, Том? – подозрительно прищурившись, спросила я.
– Ни-че-го, – еще раз повторил он.
Рука вынырнула из-под халата и развязала узел пояса.
– Я смотрю фильм, – предупредила я, делая серьезное лицо и всматриваясь в картинку на экране. Мне не нравилось, что у него легко получалось манипулировать мной с помощью секса.
– А я просто хочу посмотреть на тебя, – непосредственно ответил он.
Он распахнул мой халат и присвистнул.
– Том, ты точно что-то задумал, – я рассмеялась, схватила полы халата и запахнула его, тут же оказавшись под весом самого Страуда. Он смотрел на меня сверху вниз, а в его глазах сверкали искорки желания. Он наклонился ко мне и поцеловал в шею, шепча:
– Ты самая красивая русская девочка.
– Ну да, – буркнула я. – Наверное, если сравнить меня с другими девочками…
Том не дал договорить, закрывая мне рот поцелуем, а я, задыхаясь, пыталась отстраниться от него. Наконец он прервал поцелуй и серьезно взглянул мне в глаза.
– Ты поедешь со мной в Лондон? – с усмешкой спросил он.
– Серьезно? – Я помотала головой. – Ты опять?
Он сделал невинный вид, но не остановился, добиваясь согласия всеми известными ему способами.
* * *
Я непроизвольно улыбнулась, вспоминая тот день и мое обещание приехать в августе на две недели в отпуск. А там посмотрим, стоит ли оставаться дольше и возиться с получением визы.
Сейчас, лежа в SPA на кушетке рядом с Лиззи и получая удовольствие от умелых сильных рук массажиста, я вспоминала именно Тома и то, как он мог меня развеселить.
– Чему ты улыбаешься? – поинтересовалась сестра Натана.
– Так, – ответила я, – кое-что вспомнила.
Крепкий и мускулистый парень, массирующий ноги Лиззи, пытался прислушаться к нашему разговору, хотя, похоже, понимал по-английски только отдельные слова, это никого не волновало. Подруга развалилась на кушетке, широко раскинув по сторонам руки и положив голову набок, чтобы видеть меня, я тоже приняла положение, в котором отлично ее видела.
– Ты счастлива, – констатировала она.
– Ну да, – усмехнулась я. – Почему нет?
– Чего не скажешь о Джонатане. – Она брякнула это так неразборчиво и быстро, думая, вероятно, что я не пойму слов. Но я услышала и поняла, но сделала вид, что все произошло именно так, как она хотела. – Могу я спросить? – продолжала она.
– Конечно. Все что угодно. – Что же такого Лиз может спросить, что требует моего устного разрешения? И при чем здесь Коул?
– Ты все еще злишься на Джонатана?
«Нет, конечно, – хотела крикнуть я. – Я злюсь только на себя из-за того, что забыла, с кем целовалась». Но прикусила язык, потому что вроде как не должна была даже вспоминать об этом после нашей последней встречи с Томом. И я давно должна была забыть обо всех своих глупых мечтах.
– Нет, – ответила я, стараясь, чтобы голос совсем не дрожал. – Я давно простила его. Даже за поцелуй, который он подарил мне из жалости, уже стерся из памяти.
Брови Лиз наигранно приподнялись в удивлении.
– Не будешь же ты отрицать, что ты ничего не знаешь про это происшествие? – мне хотелось подловить ее на лжи, которую она уже собиралась мне втюхать. Лиззи отвела взгляд, но тут же ретировалась:
