Мустафа считал иначе. Его мачете рубануло точно и сильно. В тот момент, когда Лис уже ждал, что пес прокусит ему горло, гончая испустила дух. Нужна была такая малость, как находиться в двух местах одновременно, чтобы спасти Лиса.
Лис покончил с ранеными гончими, Мустафа возился уже с одной. Кажется, никто и не заметил чудесного спасения Лиса. Лис уже и сам был не уверен в том, что же именно произошло.
Зингер из боя выбыл досрочно – последняя гончая его серьезно задела, последняя ячейка в «патронташе» опустела на глазах, а Зингеру легче не становилось. Видно, гончая работала качественно.
Дацик успокоил свою собаку и ту, что порвала Зингера. Мустафа выстрелил и тут же одним движением отрезал голову. Втроем оттащили Зингера обратно – в вестибюль метро.
Лис осмотрел раны Зингера – хорошего мало, но он видел хуже, и ничего, выкарабкивались бойцы. Дацик лихорадочно шарил в аптечке, Мустафа спокойно наблюдал:
– Зря стараетесь. За Периметром, может, его бы и вытащили, а здесь – никаких шансов. Нам и так повезло. Немногие выживают после встречи с черными гончими.
– Что ж браслеты не помогли? – Лис, как мог, сделал перевязку Зингеру.
– Без браслетов мы могли и из метро не выйти. Уже скоро, не суетитесь…
– Лис… – У Зингера говорить получалось плохо, больше свистел, чем говорил…
– Молчи! Не трать зря силы.
– Лис, пообещай…
Лис наклонился к Зингеру, иначе просто не услышать… не понадобилось, Зингер потерял сознание. Он еще был жив – грудь поднималась и опускалась, просто организм взял перерыв – отдохнуть, набраться сил. С такой потерей крови мозг отключается всегда. В обычном мире – на время, в Москве – навсегда.
– Двести сорок секунд, – бросил Мустафа и отошел от Зингера, следом шагнул и Дацик, дернул за собой Лиса.
– Был бы у нас пулемет, – невпопад ляпнул Дацик.
– Бомбу бы сюда, чтобы одним махом… Еще когда падших не было – еще тогда мечтал, – проворчал Лис.
– Лис, осторожно, два шага в сторону.
Зингер медленно погружался в гранитный пол. Миллиметр за миллиметром, как на никуда не торопящемся лифте. Лису показалось, что вместе с погружением исчезают раны, как будто еще секунда – и лицо порозовеет, и Зингер встанет, как ни в чем не бывало. Погружение пошло быстрее – и вот уже снова ровный пол: ни следа, намека, твердый гранит.
– Салют? – Дацик поднял автомат и выпустил очередь – станция «Кропоткинская» приняла выстрелы без эха, рикошетов и без вырванных кусков штукатурки. Будто не из серьезного оружия Дацик стрелял, а из детского пугача с электронной озвучкой.
Лис изучил потолок – ни намека на следы от пуль, бросил:
– Давайте валить отсюда, Зингеру все равно, а мне московское метро никогда не нравилось.
Идти было недалеко и легко. Дацик взвалил на себя все припасы, оружие погибших и, скорее всего, даже не почувствовал веса, а первым налегке шел Лис, Мустафа замыкал. Москва словно вымерла. Ни людей, ни зверей, ни ветерка, сумрачно – будто белая ночь накрыла не самый северный город.
Остановились на первом этаже хрущовки в квартале от метро. Кто-то позаботился о том, чтобы в скромной двухкомнатной квартире вагончиком нашлось шесть матрацев, кофе, чай, консервы и даже работающая игровая приставка – все условия для ожидания.
– Залегаем на матрацы? – Лису квартира нравилась. – Занавесочки, сто лет таких не видел. Долго ждать?
– Пока не будет вовремя.
– А еще один вопрос можно?
Мустафе на новом месте, кажется, тоже понравилось, он снова стал похож на отставника, решившего открыть небольшое кафе для своих.
– Валяй! – Мустафа проверил на прочность табуретку, обнаруженную на кухне, удовлетворившись, пристроился у стены.
– Я же не ошибаюсь, Антон Стрельцов – цель посерьезнее гончих? А нас осталось трое. И на что мы рассчитываем?
– На это! – Бицепсы Дацика впечатляли. Будь Лис каким-нибудь среднестатистическим офисным менеджером, он вполне поверил бы, что с такими мышцами под силу не только обезвредить мифического ходока, но если понадобится, то и выиграть небольшую войну и мимоходом спасти мир.
– Все достаточно просто. Работать надо на расстоянии – у нас будет возможность встретить его так, как это удобно нам. Главное, не сближаться, стрелять в голову, хотя бы один выстрел из трех должен попасть в цель?
– А что, второй раз выстрелить у нас не получится? – Лис с сомнением посмотрел на свой автомат.
– Если промажем, может, и не получится, а если хоть кто-то попадет, то не понадобится. Есть еще один вариант – когда стрелять вообще не придется. Если наши коллеги сделают все как надо, то мы с вами посидим здесь пару дней да отправимся домой – хороший вариант?
Дацику нравились все варианты, потому как игровая приставка работала, и в ней оказалась его любимая игрушка – бои без правил. А Лис…
– Мустафа, я правильно понимаю, ты на связи?
– Ну да.
– Только почему-то я ни разу не видел у тебя в руках той пластмассовой игрушки, которые нам выдали. Ты у нас телепат или здесь что-то другое?
Мустафа не торопился с ответом. Их оставалось трое, в самый раз для дела, но стоит хотя бы одному сдать…
– Лис, что-то другое. И ты, поверь мне, не хочешь знать, что именно.
– По крайней мере честно.
– Нокаут! – У Дацика все получалось. По крайней мере в игре.
Глава двадцать восьмая
Незваный гость
Классификация – упрощение, необходимое в силу ограниченных возможностей интеллекта.
5-й том, 789 стр. мануала к 1СМарии нравилось в Гонконге. Этот город ничего не требовал, просто существовал и не мешал. Сейчас в своем кабинете на сороковом этаже башни «Bank of China» она наслаждалась уютом, насколько это в принципе возможно в угловом офисе со стенами преимущественно из стекла. При желании это помещение можно сдавать какой-нибудь психиатрической клинике как площадку для тестирования страха высоты и боязни открытого пространства одновременно. За свою долгую жизнь она слишком много времени провела в офисах, где с видом из окна было значительно хуже – то есть вообще никак. Если бы только она была одна. Ее гость не относился ни к званым, ни к желанным.
– Абигор, следующего шанса у них не будет.
– Значит, ты свою работу сделала. Нам осталось дождаться подтверждения и уйти отсюда.
– Я останусь.
– Зачем?
– Это странно, но я привыкла. И потом, кто-то же должен проверить, все ли сделано как надо.
– Кто-то должен.
Марию и ее собеседника можно было бы запросто принять за брату и сестру, а при желании и за двух сестер. Уж больно тщедушен был ее гость. Оба в темных деловых костюмах, у нее ближе к серому, у него – к синему, оба в галстуках, у нее – пепельный, у него – морской волны, белые рубашки, туфли – консервативные до ультрамоды, короткие прически, пусть она блондинка, а он брюнет.
– Абигор, а ведь мы даже не смогли скопировать их технологию, только восстановить уцелевшее.
– Мы не боги.
– И никогда ими не будем.
– Да. Но боги – всегда смертны.
– Ты пришел ко мне по делу.
– Мария, ты знаешь, что дипломатия – не мой конек, а тут такое дело, в котором легко наломать дров, – гость выложил на стол пухлую пачку бумаги. – Эта рукопись с редким по оригинальности названием «Люди и нелюди» готовится к изданию. Я, конечно, мог бы просто закрыть издательство или устроить неприятности автору, но в таких случаях нужно действовать тоньше.
– Да в чем беда? Выйдет еще одна книга, еще один автор развлечет читателей…
– В любое другое время – да. Не сейчас. Не надо, чтобы они начинали задумываться. Пройдет еще достаточно времени, пока нам удастся найти оператора, и, пока мы его не нашли, надо быть осторожными.
– А если мы не найдем оператора?
– Такого быть не может. Тем более, нам же не нужен бог. Кто нам не нужен, так это бог. Нам нужен один из потомков, а уж с размножением у этих созданий все было замечательно в любые времена.
– Я разберусь с рукописью.
– За что тебе – презент! – Абигор вытащил из кармана нечто вроде склянки, заполненной чем-то черным.
– Что это?
– Новый сувенир из Москвы. Ходоки называют их «чернильницами».
– И что это?
Абигор бросил «чернильницу» Марии:
– А ты попробуй. Надо просто капнуть… Только не на себя и не на меня.
– Все так плохо?
– Нет, просто на органику не действует.
Мария покрутила пузырек, открыла крышку, перевернула, несколько раз встряхнула – крохотная капля медленно, будто нехотя, перелилась через край и упала на пол. Сначала Марии показалось, что жидкость просто капнула на пол, но, присмотревшись, она поняла – нет, в том месте, где капля коснулась пола, теперь была дыра – по размеру капли.
– И как глубоко?
– Пока по дороге не попадется что-то нерукотворное или что-нибудь органическое…
– Нерукотворное – это что?
– Базальт, гранит, осадочные породы… Всех нюансов не знаю, но бетон, сталь, стекло – пробивает легко. Мне кажется, это как-то связано с возрастом материала.
