Потом берем точную дату вашей встречи — я, к сожалению, ее помню очень хорошо.
Потом берем дату окончательного разрыва — тоже полную. День, месяц, число. Тоже помню. Очень горжусь, что получилось.
Вычитаем первое из второго. Получаем точное количество лет, месяцев и дней.
Переводим всё в дни.
Делим это время на квадрат первой разницы, см. выше.
Делим ваш нынешний — строго нынешний! — возраст в годах на получившийся результат. Выясняем, как общее время вашей жизни соотносится с периодом прозрения.
Это и есть дельта Я, один из главных показателей каждой личности.
Округляем до третьего знака.
У меня получается округленно 0,163.
Это ужасно. Это ничтожно мало. Это значит, что я действительно очень долго прозревал, период этого прозрения составляет от моей жизни огромную, непростительную долю.
Только на 0,163 я поумнел, возмужал, вообще переменился.
Ну, значит, всё впереди.
Умножьте теперь свой нынешний возраст на дельту Я.
Это и есть ваш психологический возраст.
У меня получилось — не скажу сколько, но, в общем, пешком под стол.
Не знаю уж, огорчаться или радоваться. Меню ужина у нас сегодня — в соответствии с возрастом. Вы, если хотите, можете напиться, а я пойду сварю себе какао. Это было первое слово, которое я сказал: «Какао». Как чувствовал прямо.
14 сентября
Сегодня мы расчехляемся, как это теперь называется, или развиртуализовываемся, как неудобовыговариваемо называлось раньше. Иными словами, мы заявляем о себе; мы убеждаемся, что нас много. Сегодня люди, проходящие «Квартал», встречаются в нескольких конкретных точках.
В Москве все просто: это Парк культуры. О, как я любил когда-то Парк культуры. Я перестал его любить ровно тогда, когда из него сделали нечто хипстерское, лишенное аттракционов, заточенное на здоровый образ жизни. О, как я не люблю здоровый образ жизни, как я заболеваю от него! Теперь это парк самодовольства и зависти. Самодовольство — чужое, зависть — моя. И все-таки там. Почему? Потому что все остальное еще хуже. От моего детства остались хотя бы фонтаны. Но я предлагаю вам встречаться не у фонтанов, а там, где было когда-то Большое, оно же Чертово, колесо.
О, это было прекрасное место. Там можно было целоваться, потому что из кабины девушке было некуда деваться. Если девушка не хотела целоваться, можно было начать раскачивать кабину, грозно пугая упрямую девушку. Но они хотели, вот в чем штука. Иначе бы они не лезли с нами в эту кабинку.
О сад, сад. Еще там был тир. Написать бы, в самом деле, такую вариацию на Хлебникова — «О парк, парк». Но зачем? Вдобавок ничего этого теперь нет, есть здоровые соки из сельдерея. Тем не менее от Большого колеса осталась хоть память. И вот в районе этого главного аттракциона Москвы, который было видно еще с Крымского моста — да что там, еще с Фрунзенской набережной его было видно, — на месте когдатошнего нашего счастья я и предлагаю вам встретиться, держа в руке книгу «Квартал».
Ничего друг другу не говорить, ни единого слова, потому что если встретиться и заговорить — не будет ничего.
Ровно в 15:00 приходите туда, прогуливайтесь, смотрите.
Даже если вас будет двое, все уже получилось.
Переглядываться, кивать, махать рукой — можно. Нельзя одного: разговаривать. Потому что разговаривать нам не о чем, мы учимся входить в состояние, когда слова так же излишни, как и деньги. Мы просто ходим мимо друг друга. С книгой «Квартал».
Все мы входим в несколько тайных обществ. В тайное общество смертных. В тайное общество бессмертных, которое тоже есть, потому что, как известно, умирают не все люди. Каждую секунду в мире рождаются в среднем 2,4 чело века, а умирают двое. 0,4 человека куда-то деваются. Иначе, согласитесь, не было бы никакого прироста населения. Эта элементарная мысль почему-то никому не приходит в голову, а если приходит, ее немедля обзывают ложным парадоксом вроде апории об Ахилле и черепахе. Объясняют этот парадокс ростом продолжительности жизни или еще какой-то чепухой, но это ведь всё казуистика. Мы знаем, в чем дело: применяя определенную технику, известную с глубокой древности, можно не умирать, но наша сегодняшняя тема не это. Когда-нибудь потом, когда у вас хорошо пойдет «Квартал», будет много денег и вы уже всерьез поверите в эти техники, мы предложим вам довольно простую технику бессмертия, если вы только захотите. Впрочем, у кого много денег, тот уже и сейчас почти бессмертен. Есть тайное общество предающихся — не в смысле предаваемых, а именно увлекающихся всякого рода экзотическими пороками, они все связаны, у этого порока круговая порука. Есть еще всякие тайные общества, существование которых вообще ничем не объясняется, кроме скрытого удовольствия в них состоять. «Квартал» объединяет разных, но весьма специальных людей, умеющих слышать не сообщение, а голос, которым оно произносится. Эти люди понимают, что мир управляется тонкими закономерностями, постигнуть которые нельзя — по крайней мере из нашего человеческого состояния, — но, если их соблюдать, с вами будут происходить правильные вещи. Жить, как и писать, надо грамотно, эту грамоту мы изучаем в «Квартале», и одно из существенных правил — не обнаруживать себя при встрече, но узнать и ДАТЬ ПОНЯТЬ. Вы можете также прибегнуть к телепатии, но для этого нужен особенный уровень печали. Если отсутствие Чертова колеса поможет вам его достигнуть, вы сможете поделиться ощущениями от «Квартала». Но ни в коем случае не пытайтесь выразить их вслух — удержитесь от этой пошлости.
Что касается жителей остальных городов — в России либо за границей, — проще всего встречаться в книжном магазине, где вы приобрели «Квартал». Таких книжных магазинов по определению немного. Вот там и встречайтесь.
Ровно в 15:30 осуществите то, что на современном языке пошло называется флешмобом, но в действительности всегда называлось синхронизацией.
Вырываем из книги предыдующую страницу.
Вырвали?
Поджигаем.
Если дождь, все равно поджигаем. Пусть сгорит, хоть и не с первой попытки.
После этого быстро уходим из парка.
Жителям других городов поджигать возле магазина, ни в коем случае не в нем.
Дома ровно в 21:00 прочесть вслух стихотворение, напечатанное на обороте.
Ничего особенного вам про это стихотворение знать не надо, написал его давно умерший поэт в память о юноше, который погиб, спасая других. Юношу мало кто помнит, поэта почти никто не помнит, а стихотворение я помню, в нем есть нечто заклинательное, и вот мы пытаемся не обессмертить, конечно, но вспомнить двух хороших людей, никогда друг друга не видевших, но тоже входивших в тайное общество.
Вообще, если что и стоит делать на свете, то исключительно входить в тайное общество.
ПО-НАД ПРИПЯТЬЮ-РЕКОЙЛЕТИТ ПТИЧКА-НЕВЕЛИЧКАВ КЛЮВЕ ЯГОДУ НЕСЕТ
ТЫ ЛЕТИ СЕБЕ ЛЕТИДЕНЬ ОБГОНИШЬ НОЧЬ ДОГОНИШЬСОЛНЦЕ ВСТРЕТИШЬ НА ПУТИНЕ ПЕЧАЛЬСЯ НЕ ГРУСТИЕСЛИ ЯГОДУ УРОНИШЬСТАНЕТ ДЕРЕВО РАСТИ
15 сентября
Сегодня мы демиург, в незначительном масштабе, но все же.
У вас есть одинокий приятель примерно ваших лет — плюс-минус год, человек неприспособленный, возможно, что и аутичный, до сих пор не женатый, компьютерный или технический гений, регулярно жалующийся вам на неустроенность, но тут же, в порядке самоутешения, принимающийся убеждать вас и себя, что все у него отлично. И есть у вас подруга, младше вас десятью или более годами, девочка — свой парень, такая в брезентовых штанах, туристка или самодеятельный автор, или бывает еще спортивный инструктор. Надежная — страсть, доброжелательная до крайности, но толстая, или веснушчатая, или неловкая, но, в общем, тоже неустроенная. Не девственница, конечно, но что-то там не очень хорошо, тоже одиноко. Или быстро согреваются у нее и бросают, или вообще проходят мимо. Есть женщины, говорящие при расставании что-то вроде: «Хороший ты мужик, но не орел». Таких женщин надо наказывать, не убивать, а наказывать долгой иссушающей старостью, и Бог это всегда делает, можете проследить. Я знаю, что говорю. Откуда знаю? Подумайте. Так вот, есть и мужчины, говорящие что-то вроде: «Хороший ты парень, Галка», или типа: «Если б я не был женат!», или: «Знаешь, Галка, вот ты жалеешь, а мужчине, может быть, иногда не надо, чтобы его жалели». Говорящие так — хуже всех, они вообще будут ползать в своей блевотине. Если вы когда-нибудь в жизни говорили подобное, вам не поможет никакой «Квартал», серьезно говорю. Продолжайте, конечно, милосердие Божье бесконечно, но шансы скромны.
И вот вам надо их познакомить, этих двоих, и завтра вы будете их знакомить. Назначьте встречу на завтра, потому что сегодня они могут не успеть, у них планы. У одиноких людей редко бывают планы, но именно поэтому на любое предложение они сначала говорят: «Я занят». Надо осторожно. Лучше, если вы дадите им повод вас пожалеть. Например: я болен, некому сходить за продуктами. Но это цинично. Можно иначе: у меня праздник, не с кем отметить. Это такой праздник, что его можно отмечать только с самыми близкими людьми. Это вы говорите каждому из них поврозь, не предупреждая о наличии другого.
