гостей, начал беседу Глава Клана Гумма.
— Пока нас четверо, — поправил его Изаму Ибараки, — Целители говорят, что старый Гифу ещё может выкарабкаться.
— Я слышал, у него множественные переломы позвоночника, — с сомнением покрутил головой Мэнэбу Яманаси, Глава Клана Яманаси, — И разбита голова.
— Старший сын у Гифу неплох, и он не пострадал.
— Какие-то родственники у всех остались, и в мирное время этого могло хватить, — осторожно заметил Озэму Гумма.
— Интересно было бы узнать, кто нам этот мир предложит и на каких условиях? — хмыкнул Изаму.
— Вы сейчас о чём? — по очереди оглядел Яманаси обоих собеседников.
— Мы просто решили немного помечтать вслух, — за обоих ответил Ибараки, недовольно глянув на Озэму, — Но я по тебе вижу, что у тебя тоже есть, что сказать, — поспешил Изаму сменить тему.
— Русские позавчера заняли Цусиму. На это у них ушло полдня, может, чуть больше. Сначала самолёты разбомбили береговые батареи. Потом они высадили магов на обоих концах острова, и те, при поддержке пилотов в МБК и артиллерийского огня с кораблей, согнали остатки гарнизона к его казармам около города. Потом русские корабли зашли в саму бухту и после первого же предупредительного выстрела по казармам гарнизон сдался.
— Кому нужны эти скалы посреди моря? — поинтересовался Гумма, без особого внимания отнёсшийся к описанию захвата Цусимы.
Земли его Клана не имели своего выхода к морю, поэтому он понимал, что не может правильно оценить важность сообщения.
— Когда они устроят там базу для своих рейдеров, мы будем лишены торговли с Кореей.
— Наконец-то! Корейцы перестанут сбивать цены на мой замечательный рис! — громко хлопнул в ладони Гумма, заставив вздрогнуть собеседников.
— У тебя отличный рис, — досадливо поморщился Ибараки, — Но не кормить же им армию?
— Армию? Моим рисом? Он достоин настоящих ценителей, — гордо посмотрел Гумма на гостей.
— Вчера русский эсминец обстрелял рыбаков на Кюсю. Он прошёлся вдоль всего побережья, которое выходит на Цусимский пролив. Теперь рыбаки отказываются выходить в море.
— Значит, рыбы тоже будет меньше, — меланхолично заметил Яманаси.
— Рыба, пшеница, маис, недорогой корейский и маньчжурский рис — это всё, чего нас хотят лишить? — перечислил Озэму.
— Можешь смело добавить к списку сталь, цветные металлы и порох, а заодно ещё сотню мелочей, не слишком важных, на первый взгляд, но отсутствие которых мы очень скоро почувствуем, — холодно высказался Изаму — К примеру, на моём заводе по производству электролампочек вольфрамовой нити осталось на три дня работы. На первый раз я выкручусь. Но договариваться с контрабандистами, чтобы они её доставили из Шанхая, дело крайне затратное.
— Значит выход всё-таки есть?
— Выход всегда можно найти. Просто, когда мы мечтали о власти в стране, никто из нас и предположить не был готов, что Кланы опустятся до общих дел с этим сбродом, — презрительно сморщил нос Ибараки.
— Сделаем поправки на войну, которую нам объявил этот Рюдзин. В военное время даже аристократам не зазорно спать на земле и есть маисовую кашу из глиняной плошки.
— Давайте всё-таки перейдём к тому вопросу, для которого мы все здесь собрались. Нас осталось трое из Могучей Девятки. Из тех, кто сверг власть Микадо.
— Четверо, — в очередной раз уточнил Ибараки.
— Пусть будет так, — досадливо мотнул головой Изаму, — Но у кого есть какое мнение о нашем следующем сёогуне?
Неладное Мэнэбу Яманаси заподозрил ещё в самом начале беседы. Главе Клана сложно стать тем, кто он есть, если он не умеет улавливать малейшие намёки и настроения при разговоре. Сейчас Мэнэбу отчётливо понимал, что он один против двоих. И судя по случайно вырвавшимся оговоркам и взглядам, его "друзья" вполне допускают возможность предать четвёртого сёогуна, выкупив ценой предательства своё положение и свои жизни. Если бы он знал, что из девяти Кланов до конца гонки дойдут далеко не самые лучшие представители, то трижды бы подумал, стоит ли ему, человеку чести, оказаться в их компании.
— Я предлагаю в сёогуны Тсуиоши Гифу, — спокойно сказал он то, что никак не ожидали услышать его собеседники, — У Клана Гифу есть посёлки в горах. Его смогут тайно укрыть в пещерах и выставить хорошую охрану, а править будем мы втроём.
— Боишься стать тем четвёртым сёогуном, до кого доберётся Рюдзин? — попробовал выправить ситуацию Изаму, позволив себе лёгкую усмешку.
— Боюсь друзей потерять. Стань я сёогуном, вы оба будете готовы принести мне магическую клятву верности и своей жизнью поклясться, что мы умрём в один день? — задрал планку беседы Яманаси, не обратив внимания на детскую попытку взять его "на слабо".
— Но Гифу при смерти. В лучшем случае он останется инвалидом, и никогда не сможет встать с кровати.
— Микадо у нас тоже в управлении страной не особо усердствовал. Совет управлял. И мой Клан только последние пять лет не имел там своего представителя, — с горечью проговорил Яманаси.
Если бы не интриги при дворе, и не крайне обидное отлучение, кто его знает, стал бы участвовать его Клан в перевороте. В недобрую минуту кто-то нашептал на ухо Микадо одно из тех решений, которые в конце концов накопились до критической величины и привели Императора Японии к ошибке ценой в жизнь.
— Предложение неожиданное, но интересное, — после доброй минуты размышлений отозвался Изаму, глядя Мэнэбу в глаза, — Думаю, стоит пойти искупаться. Вода очистит наши мысли.
* * *
Практика курсантов, прибывших на Сахалин, началась с полётов. Я мог предположить, что девушки никогда не пробовали летать в том простеньком лётном снаряжении из ремней и недорогих артефактов, но как оказалось, и парни в этом упражнении не блещут.
Признаюсь, были и раньше у меня мысли по освоению курсантами лётных комплектов, тех самых, которые у пилотов МБК считаются учебными, но как-то я эту идею всё время откладывал на лето. Зимой не то, что летать, ходить и то холодно, а придумывать для студентов какие-то особые лётные зимние костюмы у меня некому. Все мои специалисты и так в трудах, аки пчёлы.
Поторопиться заставили обстоятельства. Очень уж всё удачно сложилось с погодой и свободными пилотами
