ваши хари увижу! Хрен вот вам, а не Япония! Испепелю, а пепел прикажу в унитаз слить, — отправил я к дверям последнего, и когда он задержался, пережидая, пока выползут за дверь его коллеги, я наподдал ему вслед Воздушным Кулаком, который вынес тройку аристо из зала, словно пробку из бутылки шампанского.
— Ваше Сиятельство Рюдзин, прикажете всё так и записать? — услышал я вопрос, заданный с изрядным акцентом, от невзрачного писаря в серенькой робе, который изначально незаметно просочился в угол зала, и тихой мышью просидел весь этот час, что-то черкая на листах бумаги.
— Пиши, канцелярия. Пусть потомки знают, кто есть кто, — сгоряча отмахнулся я от него, помогая Аю встать, и выходя с ней из зала.
Внутри меня всё клокотало. Давно меня не пытались так бессовестно развести, да ещё пытаясь сыграть на блефе.
Не знаю, что японские аристократы успели узнать обо мне, но у меня на каждого из них есть неплохое досье. И давность их Родов меня слабо впечатляет. Хотя бы потому, что славные деяния предков, к их потомкам особого отношения не имеют, если они, эти потомки, не смогли ничем героическим их репутацию подтвердить.
Опять же, Япония — страна маленькая. Аристократических Родов тут не сотни, а жалкие десятки. Значит проблема кровосмешения над ними давно довлеет, давая порой отрицательные результаты. И чем дольше такое продлится, тем ниже опустится страна в тех же способностях у детей Одарённых.
Эти же всё просрали. И свою магию, и земли Кланов.
— Ваше Сиятельство, я хотел бы узнать, когда вы сможете принять новых Глав Кланов острова Хонсю, — нарисовался у меня серенький писарь, которого я согласился принять лишь из-за его письма на имя Императрицы Аюко.
— Каких ещё новых Глав? — постарался я запомнить образ невзрачного японца, что было вовсе не шуточной задачей.
Ну, не запоминаются они мне! Все на одно лицо.
— Тех, которые заменили старых Глав Кланов, сосланных вами на остров Туруп.
Признаюсь, я тогда лишь рот открыл, не зная верить или нет в то, что слышу на плохом русском.
— Вы хотите сказать, что те, кто своим высокомерием оскорбил Императрицу Аюко, уже на Турупе? — решил я уточнить довольно занимательную информацию.
— Пока корабль ещё не вернулся. Только после его возвращения я смогу ответить на ваш вопрос утвердительно. Но изгнанники уже никогда не станут руководителями Кланов и на их место пришли новые люди, — вполне сносно лопоча по-русски, донёс до меня положение на сегодня мастер серых дел.
— Вы кто? — не стал я мелочиться, разбрасываясь на сложные подходы и задав японцу вопрос в лоб.
Оно и правильно. Японец не силён в русском. С ним, чем проще говоришь, тем понятнее ответ.
— Айти Фукуи. Бывший начальник Имперской службы безопасности. После гибели Микадо я хотел сделать сеппуку, но клятва верности была мной принесена Семье Императора, и вышло так, что я должен был жить, пока жива его дочь, которой мои люди помогли скрыться.
— Мне кажется, мы сработаемся. А для вас у меня первая задача. Мне нужен не слишком молодой, надёжный японец, который сможет выполнить в Токио пару вовсе не опасных заданий. Справитесь?
— Да, мой Рюдзин.
Глава 116
Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается.
Прошло целых двадцать дней, прежде, чем судьбу Цусимы повторил остров Окинава. Остров мы захватили быстро и практически без стрельбы. Японцы на Окинаве оказались удивительно беспечны и воевать не хотели. Когда командование гарнизона в Кадене уяснило, что береговая батарея ночью была захвачена пилотами и егерями, а с первыми лучами солнца они увидели крейсер "Рюдзин", над которым развевался японский Императорский флаг, то вопрос о сдаче был решён очень быстро. Мой флаг там тоже был, но он поменьше размером и висит чуть ниже.
Идея с флагом хоть и не очень мне по душе, но она отлично работает.
Достаточно было пройти крейсеру под этим флагом вдоль архипелага, как всё население, а особенно Главы мелких Кланов Рюкю, преисполнились верноподданнических чувств. И суток не прошло, как весь архипелаг Рюкю демонстрировал молодой Императрице Аюко свою лояльность, украсив чуть ли не каждый дом соответствующими флажками и лентами.
Окинава сумела меня удивить. Наши курсанты, пробыв там меньше недели, умудрились загореть так, как у себя в России смогли бы загореть только к июлю. Очень порадовали привезённые мне в подарок многочисленные ящики, с разнообразными незнакомыми тропическими фруктами. Большую часть из них я тут же отправил в столицу дирижаблем, успев их всунуть в рейс пассажирского гиганта. Алёнку в письме попросил поделиться с тётушкой. Окинава — это всего лишь точка на карте, а тропические фрукты весной на столе у Императора — это зримое и вкусное подтверждение победы, которое запомнится столичному бомонду надолго.
— Ну, что, князь. Первый этап кампании мы закончили на неделю раньше срока. Признаться, выручили вы крепко своими грузовыми дирижаблями. Посчитать, так не меньше половины грузов и снаряжения именно они нам перебросили. Давненько я так не воевал, чтобы всего в достатке было, — расчувствовался Алябьев после сообщения о захвате Окинавы, — Теперь очередь за моряками. Как только они возьмут под контроль морские пути, так и ко второму этапу можно будет переходить. Подёргаем тигра за усы. Пусть японцы ошибки начнут совершать.
Да, три моих новых двухсоттонных дирижабля поработали на славу. Если бы не они, то у меня самолёты ещё бы пару недель не смогли перебазироваться на Цусиму.
Зато теперь — лепота. Мы стали зрячими и показываем зубы. Порой достаточно одной пулемётной очереди, данной штурмовиком по курсу корабля, чтобы его капитан развернул своё грузовое судно обратно к берегам Кореи. Знают уже, что за "непонятливым" с удовольствием прибежит один из быстрых владивостокских эсминцев, и проводит военный приз на Цусиму, в залив Асо, где уже стоят на якоре его коллеги.
Меня уже попробовали заваливать письмами корейские дипломаты, интересуясь, на каком основании и как надолго я собираюсь задерживать мирные корейские торговые суда.
Насчёт оснований мне помог составить ответ начальник штаба флота, который подсказал нужные статьи Международного Морского Права, а что касается сроков, то я и сам вполне понятно ответил корейцам. Как только антиправительственный заговор на Хонсю подавим, так и отпустим всех задержанных бедолаг. Мы же за мир и добрососедские отношения…
— У меня заметно улучшились отношения с Кланами,
