Видишь, детишки развлекаются. Сейчас решат, кто из них круче, и получишь обратно своего дружка.
— При чём в целости и сохранности, — подхватил Боря, — Смотри, они почти даже не попадают друг по другу. Ну а если попадают, то это и за удар можно не считать. Гладят только, извращенцы!
Ситуация казалась очень забавной, и парни искренне не понимали, почему Глеб встал в проходе и озадаченно смотрел на тела на полу.
— Вам это кажется смешным? — ошарашено спросил он, — То, что они валяются тут, вытворяют непонятную дичь, это типа смешно?
Максим с Борей переглянулись и почти одновременно сказали:
— Ну да.
И снова заржали.
— Да уж, — покачал головой Глеб, — Их надо разнять и привести в чувство. А не стоять и ржать над ними. Тёма вам друг или цирковая обезьянка?
— Да брось, — Боря подошел к нему и хлопнул по плечу, — Отдыхаем же, развлекаемся. А они, — махнул на валяющихся головой, — Сами решили тут представление разыграть, не мы же их заставили.
Глеб вздохнул:
— Я понял. Давайте всё-таки их разнимем.
— Глебушка, ты почему так долго? — рыжая прилетела, — Ох. Это что такое? Это Рома что ли?
Она озабоченно встала рядом со своим парнем и смотрела, как ее брат каким-то образом сумел вылезти из-под Тёмы и давит тому ладошкой в лицо. Потом окинула взглядом всех собравшихся в коридоре и спросила:
— Ну и кто кого? Кто побеждает?
— Даша! — Глеб укоризненно посмотрел на свою девушку.
Она хихикнула:
— Что? Ты вообще когда-нибудь видел, чтобы Рома с кем-то дрался? Жаль, у меня нет с собой телефона, оставила на столе, а то сняла бы видео…
— Так, всё, — Глеб вздохнул и посмотрел на Громова, — Поможешь мне?
Долго уговаривать не пришлось. В конце концов, о них мог кто-то запнуться. Максим не сказал бы, что его это особо волновало, но друга лучше отсюда увести. Мало ли что.
— Максим, — шепнула Даша, подходя чуть ближе, — Встретимся минут через пятнадцать на улице, есть разговор.
Глава 38
Громов посмотрел на неё, но не смог прочесть ничего на веснушчатом лице, и только молча кивнул.
Рыжая ему симпатизировала, хоть он сам себя раньше пытался убедить в обратном. Родство с братцем можно было бы связать только схожестью во внешности. И то только по веснушкам и рыжим волосам. В остальном они были совершенно разные. Если из них у кого и были яйца, то походу у неё. Рому он считал уже давно и необратимо редкостным болваном и недоумком, который и двух слов между собой нормально связать не может. А вот его сестра всегда могла дать отпор любому, неважно, кто стоял бы перед ней. Он столько всего повидал за эти годы, что мог с уверенностью сказать, она заслуживает уважения. Не зря являлась лучшей подругой Ромашки. Хотя та тоже вязала дружбу с не совсем адекватными людьми, чему он не мог дать нормального объяснения. Например, с блондинкой Полинкой. Вот хоть убей, не понимал, зачем она с ней общается. Там в голове такая каша, что мама не горюй. Возможно, он этого никогда и не поймёт.
Парни растащили двух вяло сопротивляющихся драчунов. Они ещё делали неуклюжие попытки достать друг друга взмахом руки или ноги, но дружок рыжей уже уволакивал друга в зал.
Громов подхватил Тёму с другой стороны от Бори, и они потащили его за свой стол. Бросив того на стул, Боря пробормотал, усаживаясь:
— Тяжёлый такой, кошмар. А с виду худенький. Зря он выпил виски перед прогулкой.
Громов тоже уселся, поглядывая на наручные часы:
— Я давно говорил, что его надо привязывать, если ведём на прогулку.
— Эй, я здесь вообще-то! — подал голос Тёма, — Рыжий просто что-то бесит меня в последнее время. Зашёл я значит в туалет, достаю своего дружка, никого не трогаю. Залетает значит, достаёт свою пипирку и пришвартовывается прямо рядом со мной! Хотя там штук десять писсуаров, но нет! Надо было ему встать возле моего. Я уже подумал, что он в мой ссать собрался, так близко встал. Но нет, вроде в соседний. И значит пихает меня со всей дури, а я ещё не закончил! Пришлось случайно обоссать все писсуары, и я еле на ногах устоял!
Громов хмыкнул:
— Какая занимательная история. И что же было дальше?
— Ну я вышел и стал ждать его. Не в туалете же ему морду бить, там везде нассано! А когда дождался, то сразу с ходу и втащил по рыжей морде.
Боря захохотал:
— Я порой так поражаюсь тебе, Тёма! Удивительный ты человек. Мне кажется, я никогда не перестану узнавать тебя. Валяешься пьяный где не попадя, но сейчас подумал о том, что можешь замараться. Красавчик, слов нет.
Громов посмотрел на часы:
— Пойду подышу свежим воздухом.
И двинулся вдоль столов к выходу. Выбравшись на улицу, он огляделся. Свежий воздух заполнил лёгкие.
— Громов, иди сюда!
Голос раздался откуда-то сбоку. Максим двинулся, следуя ему. Завернул за угол и увидел рыжую, она сидела на лавочке в одиночестве.
— Сказала Глебу, что выйду подышать свежим воздухом. Там душно, я прям не могу.
Громов кивнул и сцепил руки на груди:
— Чего хотела от меня?
— Я беспокоюсь о Лизе, — она многозначительно выгнула брови, — Она странно себя ведёт.
Максим нахмурился:
— А я тут при чём?
Дашка закатила глаза:
— Давай не будешь тут строить из себя, будто ты не при делах. Ты отлично знаешь, что между вами двумя происходит непонятная чертовщина. И я переживаю за неё. Она ходит совсем не своя, плохо спит. И я уверена, что это ты всему виной.
Громов устало облокотился о каменную стену:
— А от меня ты чего хочешь?
— Разберитесь между собой. Ходите и прячетесь друг от друга. Вы ведёте себя как маленькие дети. Дураку понятно, что у вас взаимная симпатия. Ты присылаешь ей подарки, отпугнул новоявленного поклонника, и вообще, занимаетесь там всяким…
Он стоял и молчал. И что ответить, не знал. Всё, что сказала девчонка было правдой, но ответов не было. Но одно знал точно, это Ромашова прячется от него, а никак не он.
— Даш, я ни от кого не прячусь.
Рыжая хмыкнула:
— Это всё, что ты можешь сказать? Очнись! Ты ей тоже нравишься, но пора бы уже что-то решить! Ты мучаешь её и себя. Вокруг вас витают одни недомолвки, секреты и хрен пойми ещё что!
— Ты свахой или личным психологом заделаться решила? — фыркнул Максим, — Разберусь как-нибудь сам, без тебя.
И развернулся, намереваясь уйти, но услышал тихое:
— Максим.
— Что?
Рыжая встала
