Лиза от речи Гордеева даже прослезилась, шмыгнув носом. И непременно разревелась бы от чувственности момента, если бы в следующую секунду не замерла от восторга.
Зеркальная гладь озера озарилась всеми цветами радуги – залпы фейерверков взрывались в честь именинника. А к берегу стремительно приближалась красивая новенькая яхта.
Андрей замер, точно завороженный любуясь глянцевой сине-белой красоткой. И дышать-то перестал.
— Это… это ты мне? Моя… будет?
— Твоя.
— Но ты говорил – получи сперва диплом.
— Я передумал.
— Мальчики, — Соня вывернулась из объятий Алексея. — Мы, пожалуй, пойдем. А вам… давно пора хорошенько побеседовать друг с другом.
***
Стоило Гордеевым отойти на приличное расстояние, прогуливаясь вдоль берега, как на Лизу навалилась страшная усталость. Слишком внезапно. Она еле равновесие удержала. Спасибо природным рефлексам и натренированному телу. Однако голова страшно гудела – очевидно, последствия выпитого алкоголя. Ноги сделались свинцовыми и несказанно тяжелыми. Не в силах вымолвить ни слова, она жестами намекнула Соне, что ей необходимо сейчас посидеть у костра. Согреться. Просохнуть. Подруга коротко кивнула, соглашаясь. Оставаться здесь и дальше смысла не было.
А потому, схватив под руки Лизу и Вику, Алмазова потянула их в сторону гостей. Как оказалось, те их только и ждали. Снедаемые любопытством, накинулись с расспросами на Соню. Девушка едва успевала отвечать на личные, но столь беспардонные вопросы.
— Брат Андрея? Серьезно?
— Да!
— Красавчик!
— Бесспорно.
— Ты теперь с ним?
— Только с ним! Я выхожу за него замуж.
— Не староват?
— В самый раз…
— А…
Все голоса слились в единый громкий звуковой поток, из-за шума которого голова пошла кругом. Так отчаянно захотелось заткнуть уши. Оказаться в тишине. Не доверяя собственному телу, Лизавета плавно опустилась на песок. От очередного порыва ветра кожа покрылась крупными мурашками, а девушка зябко поежилась.
— Замерзла? — тихонько окликнула ее Соколовская. — Двигайся ближе к костру.
Слабо улыбнувшись, Лиза последовала ее совету и переместилась вслед за Викой. Та взирала на нее с некой тревогой. И явно нервничала, слегка покусывая пухлые губы.
— Меня попросили кое-что тебе передать.
Кто попросил?
— Так… говори.
Ее плечи внезапно укутали мягким сухим полотенцем. А секунду спустя рядом с ними прямо на песке расположился Данила. Слегка толкнул Лизу, привлекая внимание:
— Ты в порядке?
— Да. Спасибо.
— Штормит тебя, малая, — заключил с видом эксперта. — Завязывай-ка с бухлом.
— Слушаюсь, папуля! — раздраженно огрызнулась Лиза, хмуря брови. Как же бесконечно надоел тотальный контроль. Перевела взгляд на Викторию, которую Даня прервал своим появлением. — Что ты хотела сказать?
Она столь отчаянно замотала головой, покосившись на Верещагина, что самой Лизе не по себе стало.
— Нет-нет! Ничего.
— Но…
— Я уже забыла. Вспомню – скажу.
Насупившись, девушка поспешила отвернуться, делая вид, что якобы потеряла к ним всяческий интерес. Удивиться странному поведению Соколовской Лиза не успела – напрочь лишилась дара речи от следующей картины. Даже протрезвела малость.
Одногруппница Полина Титова, отличница, заучка, скромный синий чулочек, остановилась напротив Дани и, нервно сминая пальцами тонкую ткань прозрачного парео, выпалила с придыханием.
— Быть может… мы? Ты не хотел бы…
— Чего ты там пищишь? — раздраженно бросил Верещагин.
— Очень нужно! Понимаешь? Врач сказал, у меня мало времени. И шансов все меньше…
— Конкретнее!
— Со…сольешь… мне? В… в меня, то есть…
Лиза соображала туго.
Чего слить-то? Выпивку? Бензин?
А вот Даня воспринял странную просьбу Титовой с чисто мужским энтузиазмом. Как бы невзначай мазнул по заикающейся, красной как тот помидор девчушке долгим оценивающим взглядом.
— Сама поняла, что сказала?
— Конечно! Ты сильный. Выносливый. И… и симпатичный тоже. Наследственность хорошая!
— Что за бред? Перебрала – окунись в воду!
— Ну, помоги, а? Разочек всего! Тебе жалко, что ли?
Лицо мужчины вытянулось. То ли от людской наглости, то ли от простого человеческого изумления.
— Извини! — Поля, тяжело дыша, отступила на шаг. — Прости! Я… я…
В следующий миг Верещагин резким выпадом поднялся на ноги и, крепко схватив Полину за локоть, удержал от побега.
— Не поверишь, — усмехнулся, обнажая зубы в хищном оскале, — вот вообще не жалко! Ни единой... капли.
— Пр…авда?
— Правда! — он потянул ее за собой в сторону лесополосы. — Идем.
— Куда? — испуганный писк.
— Сливать! — невозмутимо. — Или уже передумала? Ночная жрица, бл*дь, со стажем!
— Нет, — замотала головой Титова. Отчего-то ее плечи сникли. — Не передумала. Идем!
После их «грандиозного» представления повисла такая гробовая тишина, что звук потрескивающих в костре поленьев казался раскатами грома. Не иначе.
— Кто-нибудь объяснит, — первой не выдержала Соня, — что это было?
Толпа взорвалась множеством голосов:
— Может, в куртизанки подалась?
— Надо будет узнать, сколько берет!
— Дурак!
— А что? Может, скидку сделает – по-свойски.
— Вообще из крайности в крайность бросается.
