Пришлось делиться догадками и предлагать «мозговой штурм». С подсолнечником селяне решили просто – жечь на корню, потому как не очень скотина жевала жесткие горьковатые стебли. Так и повелось: собрали, дождались полного высыхания и жгли, после чего перекапывали землю с золой и навозом: вытаскивал, зараза, подсолнечник питательные вещества из почвы…
Трюгве кумекал, менял места посевов, экспериментировал с разными культурами. Постепенно в Мозеби нашли алгоритм для всех посадок, Лейс следил за соблюдением последовательности, да и селяне не дремали.
С кукурузой дело пошло лучше: стебли мелко резали (стариков посадили за сделанные Андерсами резаки по типу тех, что Нина видела в азиатских сериалах), чуть подвяливали на расстеленной парусине (остатках, увы), потом плотно заворачивали в неё же и скармливали животным в первую очередь, чтобы не загнила и не пропала. Хватало до января, примерно.
Початки давили и целиком, и шелушили. Последнее - копотно, но ребятня, пристроенная к делу, радовалась лишней монетке, что госпожа им платила. Свиньи с удовольствием съедали все отходы, как и индейки, коих теперь в Мозеби было уже двадцать: подростки ныне, Мадс и Нильс, увлеклись строптивой птицей, выгуливали стадо, следили за несушками (не ели заморские цыпы что ни попадя, как куры) , и результат был впечатляющим. Нина планировала раздать по весне молоденьких индюшат (с разрешения мальчиков) некоторым передовикам производства в качестве призов.
Аннегрете подавала пример: ее овце- козье поголовье росло, плодилось (в пару Тору, стареющему, животновод прикупила еще одного козлика и вырастила «в родном коллективе» способного барашка), обеспечивая артель вдов предметами труда. На Аннегрету теперь смотрели как на влиятельную особу, а она смотрела на …Гуннара.
* * *
Из дневников Нинель Лунд, виконтессы Флетчер
Октябрь 1773 года, поместье Мозеби
Весна – пора любви, а у нас на острове эта болезнь приключилась осенью, ха! Дурной пример заразителен, что ли? Со своей внезапной увлеченностью не разобралась, а тут, смотрю, не одна я в поле кувыркалась…Айрис и Лейс (точно), Матиас и внучка пасечника Клауса, Янис, вроде, в сторону второй дочери Ларса неровно дышит, и венец всего – трудный роман Аннегрете и Гуннара. Вот где трагедия- то, воистину!
Хотя, так- то разобраться, чего страдать? Гуннар – одиночка, Аннегрете – вдова, а что инвалид и помоложе – так и что, если женщина не против? Нет, мы будем строить из себя неприступную крепость и тратить жизнь на никому не нужные мучения! Зла на него не хватает! Надо поговорить с парнем по душам – мозги ему на место поставить!
Это вот я, как партизанка, по лесам шныряю, лишь бы разочек поцеловаться да обняться, немного желание приглушить, а ему зеленый свет – нет, выёживается, когда не надо! Вот уж не ко времени в мужике гордость верховодит!
* * *
Да, я, как девочка, бегала на спонтанные свидания…Пока тепло было, как той стрекозе, под каждым листом был готов и стол, и дом…А с началом дождей – все, закончилась малина…Чего не скажешь о либидо! Чувствую себя мартовской кошкой, только что под луной концертов не устраиваю.
Одно хорошо: моя решимость добиться полной независимости и показать себя полезной короне, чтобы на мезальянс посмотрели сквозь пальцы, только увеличилась! Я даже план примерный по реформам и прогрессу для Дански написала, замахнувшись в ней на святое…Короче, а не превратить ли эту небольшую страну во вторую Швейцарию – все деньги в гости к нам, нейтралитет, центр знаний и всё такое? А? По- моему, что- то в этом есть…
- Госпожа, госпожа! Скорее...Там..
О, Айрис! Что- то случилось? Так, прячем всё!
Глава 53
Нина быстро отложила перо, встала, убрала дневник в шкаф –успела! Дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась взволнованная горничная.
- Ваша милость, там …это…гости приехали! – выпалила Айрис.
- Господи, милая, ну и из- за чего сыр- бор? Ждали же мы их, графа и остальных, чего ты раздухарилась- то?
- Так это, госпожа, там не только граф приехали! – продолжала кипиш девчонка, оглядываясь назад и понижая голос. – Герр Пауль, герр Асмунд, а еще …– опять загадочная пауза.
- Айрис, я тебя умоляю! – закатила глаза Нина, подходя к служанке.
Та скорчила недовольную моську.
- Вы бы хоть капельку заинтересовались, фру Нинель! Я так не играю! – засопела совсем расслабившаяся в последнее время Айрис, наигранно надувшись и притворно отвернувшись.
«Ну как ребенок, ей богу, а в невесты метит!» – усмехнулась про себя Нина.
- Хорошо, хорошо, говори, кого там ещё принесло в нашу глухомань. Я уже слышу шум…Сорен их встречает?
Айрис кивнула – все- таки не могла она долго сдерживать порыв высказаться.
- Да, и мальчишки уже утащили баронета и герра Пауля к своим индюшкам, Лассе коней принимает, Ньял – вещички, Сорен с Идой помчались на кухню, а сам граф ….– Айрис снова понизила тон и перешла на шёпот – повел тако- о- о- о- го мужчи- и- и- ну по са- а- ду- у…
Нина насторожилась, но, судя по виду служанки, приезжий был ей незнаком, а исходя из сказанного, человек непростой и явно пользуется уважением графа, раз тот, как говориться, «ни писимши- ни какамши», отправился демонстрировать хозяйство подопечной гостю.
«Распустила я этих столичных важняков, честно! Приезжают, как в дом родной, гостей вот, каких- то «неизвестных солдат», с собой без уведомления везут…Ох, мужики – чисто дети: то буцкаются, то игрушками делятся… Молодец Сорен, как чувствовал, комнату лишнюю отмыл, белья настирал про запас…Ида тоже закваску поболе поставила на хлеб…Ладно, прорвемся, не впервой! А не нравится …» – не закончив мысль, виконтесса Флетчер покрутилась перед горничной, мол, как я?
Айрис уверенно кивнула и показала большой палец (научила на свою голову!), подхватила хозяйку под белы ручки и потащила из дома.
«Ну, глянем, какого красивого дяденьку к нам намело? Где ты, северный олень?»
* * *
Из дневников Нинель Лунд, виконтессы Флетчер
Октябрь 1773 года, поместье Мозеби
Не утерпела, притащила дневник в комнату…Надо как- то все полученные новости обмозговать и упорядочить…
Короче. Новым гостем оказался старый друг герра Хольгера (чуть ли не с детства) некто Сигурд Сольберг – свейский ярл не из последних представителей тамошней национальной аристократии (так я поняла), до недавнего времени бывший послом в Москвении, откуда и прибыл, передав дела преемнику, прямиком в Данску…
Заметьте, не на родину…Я, конечно, удержалась от вопросов, но почему- то почувствовала себя странно в тот момент – что- то екнуло внутри...Да еще дядька смотрел на меня так пристально, аж неловко.
Выглядел варяжский гость внушительно: выше немаленького Хольгера, при этом сбитый, крепкий, и двигается, что мои охранники в минуты бдения, по- военному – четко, без суеты и, в то же время, текуче как- то, словно зверь дикий.
Очень интересная внешность: седой длинноволосый блондин, морщинки у глаз, в уголках губ, кончик носа чуть загнут книзу, аккуратная седая же щетина вокруг губ и на подбородке – к месту и к лицу. А глаза, несмотря на возраст – синие- синие! В молодости, видно, не мало сердец разбил, а так – потрепало мужика: в глубине очей застыла то ли боль, то ли тоска. Кого- то напомнил из актеров, не наших, точно, но кого?
Одет как остальные – в светское платье, но чувствуется – не нравится официоз, что для посла – нонсенс. Заметил, видимо, что- то в выражении моего лица, и заговорил после представления сам, приведя меня с места в карьер в легкий шок.
- Кристиан предупреждал, да и Хольгер хвалил Ваш ум, виконтесса. Вижу, слова их правдивы, Вы весьма необычная женщина, сразу определили, что я предпочитаю одежду попроще, уж не говоря о том, что мне поведал раньше и показал сейчас граф… – ярл чуть шевельнул губами в полуулыбке, а я удержала рот закрытым ценой неимоверных усилий. Кристиан?
