Сейчас Волин не думал о том, кто дерется и за что. Он видел здоровых бугаев, уверовавших, что сила – мерило всему и кто сильнее, тот и хозяин положения. Только забыли, дурачки, на хитрую шайбу всегда найдется серьезный болт.
Ударом ноги Волин вырубил «бычка», пытавшегося подняться с асфальта, потом погрузил в глубокий нокаут коротышку-водителя, размахивавшего бейсбольной битой, как буденновец шашкой. И, наконец, с разворота вонзил ногу в грудь третьему братку, который пытался стать в боксерскую стойку, его попытки не увенчались успехом, и он кубарем полетел в клумбу.
Тем временем «приличный мужик» наконец справился с азиатом, бросил его через себя и от души добавил кулаком.
Победа вернула Волина в гражданскую действительность и отозвалась в мозгу морпеха мыслью «только не хватало в ментуру загреметь». Хороший пример для учеников коммерческого лицея! Поэтому он схватил незнакомца за рукав и крикнул: «Ходу!»
Незнакомец послушно сорвался с места и побежал вслед за Волиным, через минуту они уже вбегали под арку проходного двора.
Игорь был здесь впервые, краем глаза успел выхватить надпись «Цой жив», она была старой и выцветшей от времени. Под стеной высилась груда бытового мусора, уложенного в коробки, пакеты. Миновав свалку, они обогнули двухэтажный флигель с потрескавшейся штукатуркой и грязными, мутными окнами. Пробежав мимо стихийной дворовой стоянки, оказались у выхода на параллельную улицу. Здесь Волин остановился.
– В общем, так, мужик, – обратился он к незнакомцу, – теперь наши дороги расходятся, тебе налево, мне направо. – С этими словами он развернулся, собираясь уходить, но теперь уже мужчина ухватил его за руку.
– Подождите, – он проворно выхватил из нагрудного кармана книжечку заграничного паспорта. – Я бизнесмен из Анголы, Ганс Краух.
– Очень приятно, Игорь Волин, – морпех пожал протянутую руку.
– Я должен был прилететь в Санкт-Петербург, но из-за погодных условий нас направили в Москву.
– Тогда тебе на вокзал нужно.
– В Шереметьеве меня должны были встретить служащие моего партнера, но в аэропорту перехватили бандиты. – Иностранный бизнесмен выражался без малейшего акцента, отчего у его спасителя возникли вполне закономерные подозрения. Время перемен, как правило, порождает расцвет всякого рода мошенников.
– Тогда тебе в милицию, – Игорь уже начал терять терпение.
– Не надо милицию, – запротестовал Краух. – Мне нужно несколько дней, чтобы осмыслить ситуацию.
– Ну, тогда в гостиницу.
– И в гостиницу нельзя. Преступники не случайно напали на меня, они даже знали, как меня зовут, – упавшим голосом сказал бизнесмен. – Поэтому наверняка проверят все гостиницы и отели.
Все, терпению Волина пришел конец. Он демонстративно вздохнул и спросил:
– От меня тебе что нужно?
– Можно мне несколько дней пожить у вас?
– А может, тебе еще и бабу привести? – съехидничал морпех.
– Бабу не надо, – не понял Ганс и отчаянно замотал головой. – Мне нужно всего несколько дней, чтобы определиться. Я хорошо заплачу, валютой.
– Да при чем здесь деньги, – с досадой буркнул Волин. За прошедшие годы он привык к одиночеству, жил полным бобылем, и пускать в дом постороннего означало нарушить обычный уклад. Но, с другой стороны, Игорь понимал, что в одиночку «африканцу» в каменных джунглях столичного мегаполиса не выжить. Морпех удрученно вздохнул: – Ох, не зря в училище наш ротный старшина любил говорить: «Не хочешь зла, не делай добра», оказывается, мудрый мужик был. Ладно, фриц, пошли.
– Я Ганс, – не замедлил поправить своего спасителя Краух, но тот только махнул рукой.
– Теперь-то какая разница. Но прежде чем ехать в мою берлогу, зайдем харчей прикупим. А то в моем холодильнике еще на прошлой неделе от голода последняя мышь повесилась…
Перебежчик на минном поле
Увидев указатель к дачному поселку «Радуга», Эпов сбавил скорость, вывернул руль, свернул на укатанную гравием грунтовую дорогу. Впереди показались аккуратные, ухоженные двухэтажные коттеджи с высокими заборами – открыто жить в нынешнее время зажиточный народ не любит. Проехав по проселочной дороге, экс-майор свернул в глухой переулок и, остановившись перед высокими деревянными воротами с широкими коваными петлями, несколько раз посигналил.
Через минуту ворота со скрипом распахнулись, открывая проезд во двор. Возле особняка уже были припаркованы внедорожник «Опель» и серая неброская «Тойота», своего «мерина» Виктор загнал в просвет между ними. Потом гаркнул чуть не в лицо безмятежно спящему Кувалде:
– Рота, подъем! Не спи, замерзнешь!
– Что, уже приехали? – Кирилл открыл глаза и широко зевнул, с безмятежным видом поинтересовавшись.
– Уже дома. Ну и силен ты дрыхнуть, Кирюха, – почти восхищенно произнес Виктор.
– Я когда на флоте срочную тащил, так у нас любили говорить: «Море любит сильных, сильные любят поспать». – Поправив куртку, Кувалда первым выбрался из салона «Мерседеса», за ним с усмешкой последовал Эпов. Опытный глаз бывшего опера окинул могучую фигуру встречающего их Мехея. Физиономия бройлера демонстрировала плохо скрытую злобную гримасу.
«Наверное, бесится гоблин, что пришлось остаться на вахте, а не поучаствовать в общем веселье», – направляясь к коттеджу, подумал про себя Виктор. Пока ничего не предвещало неприятностей.
В холле уже собралась вся команда. В центре комнаты, закинув ногу на ногу, сидел Маклауд, по левую руку от него на диване развалились Леха Мелкий и Рыжий. Глаза водителя прикрывали солнцезащитные очки, он вовсю дымил сигаретой, которая нервно дергалась, зажатая между пальцев. Сидящий рядом с ним боксер своим многострадальным лицом не выражал никаких эмоций.
С противоположной стороны в кресле неподвижно сидел Панчер, в его руках позвякивая порхал нож-«бабочка».
Контуженый, Молдаван и Кабан стояли в дальнем углу комнаты, преувеличенно внимательно пялились в окно, всем своим видом игнорируя вошедшего в дом старшего.
– Не понял, что за немая сцена из «Ревизора»? – Едва войдя в холл, Виктор грозно сдвинул брови. В мозгу бывшего рубоповца вспыхнул сигнал неясной опасности, но отступать он не привык. – Или это молчаливая забастовка? – Он криво усмехнулся и добавил: – Бунт на корабле, команда решила вручить капитану «черную метку».
Подчиненные продолжали хранить упорное молчание, экс-майору вдруг нестерпимо захотелось закурить. Он сунул руки в карманы своего кожаного пальто и увидел перед собой черный зрачок пистолетного ствола, направленного в переносицу.
– Не надо резких движений, Виктор Андреевич, – держа в вытянутой руке короткоствольный «макаров», ровным тоном произнес Сергей Дунков. Это была не пустая угроза, бывший офицер СОБРа одинаково хорошо стрелял с обеих рук. Даже при богатом выборе нелегального рынка оружия он оставался верен табельному «ПМ».
Увидев такой расклад, стоящий рядом с Эповым Кирилл выхватил из-под куртки «беретту», одновременно взводя курок, но, едва он успел направить оружие на Маклауда, как тут же в коротко стриженный его затылок уперся раструб куцего ствола «АКСУ».
– Не так быстро, ковбой, – за спиной раздался голос Мехея. Нажратая морда качка буквально светилась от счастья, он был поклонником американских боевиков и при каждом удобном случае выдавал подобные перлы, искренне восхищаясь собой.
– Что происходит? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Эпов.
– Не стоит передергивать, Виктор Андреевич, как раз этот вопрос мы вам хотим задать, – мягко улыбнулся Дунков. Тем временем двое качков и Контуженый вышли из тени, выставив на обозрение разукрашенные в разные цвета физиономии.
Экс-майор жестко спросил:
– Конкретно, что вы от меня хотите узнать?
– Мы почти полгода изучали Москву, срисовывали режимы самых посещаемых казино, причем без твоего участия, Эзоп, – так Виктора Дунков окрестил еще на зоне, но ни разу не решался назвать в лицо. Теперь прерогативы сменились. – Ты все это время шикарно проводил время в Северной Пальмире, потом взял Кувалду и опять же, никому ничего не говоря, свалил с ним в Питер. Откуда позвонил и приказал «спеленать» заграничного барыгу.
– Который, как я уже понял, ушел от вас, как легендарный колобок, – тут Эзоп уже не смог удержаться от улыбки. – Он что, был с прикрытием?
– Это не так смешно, как тебе кажется. – Лицо Маклауда стало суровым, как в тот раз, когда осужденный майор Эпов впервые перешагнул порог зоновского барака, где ему была приготовлена проверка на вшивость. – Но прежде чем решить вашу судьбу, общество желает услышать полный отчет о проделанной вами работе.
– Хорошо, – Виктор Андреевич в данную минуту ощутил приступ животного страха. Впервые он испытал такое, когда его арестовало гестапо[5] за вымогательство. Тогда он себя ощущал перебежчиком на минном поле, где к своим дороги уже нет, впереди лишь неизвестность, а каждый шаг приближает смерть. Но останавливаться нельзя. Преувеличенно медленно он вытащил руки из карманов, достав пачку «Кэмэла» и зажигалку, и так же неторопливо закурил. – Казино, это был задел на будущее, на тот случай, если провалится главный план.
