своей мамой, – искренне посочувствовала я.
Элион наклонил голову набок, отчего непослушные чёрные волосы упали на глаза.
– Жаль, что ты совсем не помнишь свою, – ответил он в тон.
Слов соболезнования я могла ожидать от Иво, но не от Элиона. Казалось, племяннику архонта откровенно плевать на всех, кроме него самого, но, вероятно, я была не права.
– Я познакомлю тебя со своей! – неожиданно воодушевился он. – Когда Привратник выполнит условие, отведу тебя в Пелес. Покажу свой дом, тебе понравится! Уверен, там ты захочешь остаться моим питомцем навсегда.
Я громко фыркнула, но расслабилась от того, что Эль вновь вернулся к привычной и предсказуемой манере поведения.
* * *
– Я просил привезти Кассию домой! Где ты держал её лишний час? – встретил нас Иво прямо у лифта.
Вначале его лицо выражало искреннее беспокойство, но заметив, что мои руки и ноги на месте, тревога сменилась недовольством. Он на полголовы ниже Эля, не говоря уже об иерархии, но, похоже, они давно не живут по правилам Палагеды.
– Не кипятись, я всего лишь сводил её в стрип-клуб. – Элион лукаво мне подмигнул, но я не дрогнула.
– Он потащил меня в кафе-мороженое, в котором выглядел как разгильдяй-переросток, прогуливающий уроки, – на едином выдохе сдала его я, прежде чем Иво успел поверить в откровенную ложь.
Иво растерянно замер, не сразу справившись с потоком информации.
– Всё ещё своевольная, – фыркнул Эль, уходя в глубь квартиры.
– Хватит давать мне характеристики! – я беззлобно крикнула ему вслед, на что тот мрачно засмеялся.
– Он правда не возил тебя по сомнительным местам? – уточнил Иво.
– Ну… в кафе было до приторного милое оформление.
– Тогда нет, – с улыбкой кивнул Иво. – То кафе я знаю. Эль действительно там бывает. Ты голодна? Если Элиона оставить за главного, то он тебя до сахарной комы доведёт.
– Нет, я поела на работе. Сейчас немного позанимаюсь и лягу спать.
– Тогда выбери для учёбы кабинет 355. Я приготовил его для тебя. – Иво вложил мне в руку ключ, и я заморгала, растроганная очередным проявлением заботы. – Запри дверь, если не хочешь, чтобы тебя тревожили.
Я не нашлась с ответом, ощутив, как глаза начали слезиться. Сжала ключ, благодарно кивнув.
– И там я оставил для тебя сюрприз. Кай сказал, что ты пыталась стащить Фареса. – Лицо Иво приобрело жалостливое выражение, а на последнем имени он скривился словно надкусил лимон.
– Почему такая реакция на Фареса? Он же был принцем!
– Принцем, – без грамма почтения озвучил титул Иво, – абсолютно не способным структурировать знания. Его труд напоминает бред, он записал всё, что увидел, без какой-либо систематизации или анализа иллюзий Переправы. В итоге получился скомканный сборник нелепых снов, часть из которых вполне может быть вымыслом.
Иво буквально рубил с плеча ледяным тоном, будто его в детстве заставляли читать Фареса в качестве наказания.
– В любом случае забудь о нём. Кай позволил мне выбрать для тебя нечто поинтереснее.
Когда до меня дошёл смысл слов, я едва удержалась, чтобы не броситься к лифту. Возможно, моё воодушевление отразилось на лице, потому что Иво улыбнулся и махнул на прощание, уходя на кухню.
На тридцать пятом этаже я бегом бросилась к указанному кабинету. В коридоре было всё так же пусто, а нужная комната нашлась не сразу. Я отперла замок, и помещение тут же озарилось приглушённым свечением зарева, среагировав на открытие двери. Комната была небольшой, но с мягкими диваном и столом, которых мне уже достаточно. На краю столешницы ждала стопка книг.
Пальцы тряслись, а зрение расплывалось, когда я читала имена знаменитых учёных-теневых: их работы были переведены на язык людей, но тиражи давно изъяли. Две книги про историю Палагеды, ранее виденный мной «Трактат о богах Палагеды» и две, судя по названиям, про Переправу.
Они сами дали мне эти сокровища, позволив прочитать всё, что в них написано. Восторг был чрезмерным, я села на диван. Взгляд скользил по корешкам, сердце сбивчиво трепыхалось в груди, но я не торопилась брать книги, смакуя восхитительное томление от предвкушения новых знаний.
У меня пересохло в горле, и я решила найти воды. Можно было бы спуститься до квартиры, но на этаже стояли бесплатные автоматы с напитками.
Я выбрала вишнёвый и яблочный соки, не определившись, какой хочу больше. Две жестяные банки упали вниз, достав их, я двинулась обратно, но заметила свет в кабинете Кая. Помявшись немного на месте, я пошла к нему, решив извиниться за то, что влезла в его шкаф, и за последующее поведение за столом.
Я не стала стучать, вместо этого аккуратно толкнула матовую дверь и, прежде чем войти, осмотрелась, убеждаясь, что Кай один. Он сидел за столом, разбирая какие-то документы. Похоже, занимался этим долгие часы: пиджак был небрежно брошен на спинку дивана, а голову подпирала рука, пока пальцы скребли кожу головы, портя аккуратную причёску. Я замерла, когда Кай поднял глаза. Несколько прядей упали ему на лоб. Благодаря этому его образ стал мягче, даже недовольный взгляд не заставил меня отступить, а строгая чёрная рубашка и галстук ему безумно шли. Я впервые заметила, насколько Кай красив.
– Что-то случилось?
Я раскрыла рот, но не нашлась с ответом, поэтому помотала головой и торопливо отвернулась к камину, не понимая, с чего вдруг начала оценивать его внешность.
– Что не так? – недовольно спросил Кай, когда я заметила там сожжённые угли.
– Не думала, что ты из тех богачей, которые жгут древесину ради забавы, хотя есть зарево, – выдала я первое, что пришло на ум.
Кай не оскорбился, а, наоборот, расслабился, словно ждал чего-то в разы хуже.
– Нет, древесина просто растопка, чтобы жечь несговорчивых. Иногда их руки, иногда лица. Зависит от того, насколько они вывели меня из себя, – будничным тоном ответил он, убирая в папку стопку бумаги.
Я умолкла, свела брови, пытаясь оценить вероятность того, что это не более чем шутка. При пристальном рассматривании лица Кая я ощутила тепло в груди, которое лишь мгновения казалось приятным, а потом стало тревожно обжигающим. Сердце забилось быстрее. Надо перестать есть заказанную Руфусом еду, это какая-то изжога, не иначе.
– У тебя всегда такой вид.
Я вздрогнула, слишком погрузившись в свои мысли.
– Какой? – с притворной безмятежностью уточнила я.
– Будто ты храбришься. – Кай отложил документы и упёр в меня прямой взгляд. – Но стоит мне дёрнуться в твою сторону, и тебя ветром сдует.
Это не звучало как бравада, в голосе присутствовал намёк на откровенное любопытство. Он не запугивал, а в самом деле интересовался, почему я его боялась.
– Ты палагеец, который носит огнестрельное оружие и даже способен стрелять из него, заряжая нашими пулями, несмотря на боль, – как на экзамене отчиталась я.
– И? – уточнил Кай, а его брови вопросительно изогнулись.
– Это… необычно.
– В умении превозмогать боль нет ничего необычного. Это практика и выдержка.
Его правда, но будь всё так просто, палагейцы бы
