— Не больше, чем все остальные, — парировал инспектор, кивнув в сторону гостей, которые разбрелись по всему залу, разбившись на маленькие группки.
Все были заняты разговорами на великосветские темы, которые были Майкрафту глубоко чужды; зато его цепкий взгляд полицейского уловил натянутость и принужденность в жестах большинства собравшихся, настороженные взгляды, которые многие из них то и дело исподтишка бросали на хозяина дома.
— В чем дело? — свистящим шепотом спросил инспектор, убедившись, что Пайк согласен с его замечанием. — Почему все сорвалось?
— Со временем узнаете, — заверил его Пайк. — А пока познакомьтесь, господа. Ведь вам еще не доводилось друг с другом встречаться.
— Кюриен Блейк, — растягивая слова в американской манере, произнес странноватый гость доктора.
Майкрафт пожал протянутую ему руку и назвал себя, проявив внешне минимум подобающей случаю вежливости и в душе содрогаясь от омерзения. Он был достаточно наслышан об этом новом госте доктора.
Кюриен Блейк был известным (многие сказали бы «скандально известным») истребителем нечисти, орудовавшим в Кентукки, одном из американских штатов. Семь лет тому назад он эмигрировал в Англию, не иначе как вынужденно — его привычка пользоваться по делу и без дела шестизарядным «ремингтоном» снискала ему на родине дурную славу. Судьба свела его с доктором Пайком, и абсолютная безжалостность охотника за нечистью вкупе с его непомерной алчностью произвели на доктора глубокое впечатление. Пайк не раз прибегал к услугам Блейка, когда возникала необходимость исправить некоторые ошибки, допущенные Братством. Для этого требовались то проведение определенных ритуалов, то устранение какого-то конкретного монстра, а то и ликвидация одного или нескольких людей, которые слишком много знали. Блейк блестяще справлялся со всеми подобными поручениями.
Майкрафту он был отвратителен. При всей полезности этого человека для Братства, инспектор считал его личностью в высшей степени одиозной, кровожадным злодеем, чья невероятная жестокость граничила с умоисступлением. Ему доводилось многое слышать о Блейке. Говорили, что тот однажды до смерти забил свою жертву рукоятью пистолета, поскольку ему было жаль расходовать пулю. А в другой раз, инсценируя разбойное нападение на дом человека, которого ему следовало устранить, он умертвил кроме самого хозяина еще и его домочадцев, всех до единого Членом Братства некогда состоял один судья, который взял на себя смелость осудить цели и задачи организации и пожелал покинуть ее ряды. Пайк приказал Блейку «переубедить» его. Американец, недолго думая, похитил дочь судьи, девочку восьми лет от роду, выпотрошил ее, точно цыпленка, и сбросил в Темзу. А потом намекнул несчастному отцу, что у того имеются еще двое дочерей и жена, и все они разделят участь старшего ребенка, если только их отец и муж осмелится еще раз заикнуться о выходе из Братства.
Майкрафт и сам был небезгрешен, но хладнокровная жестокость Блейка вызывала бурный протест даже в его очерствевшей душе.
Чтобы не вступать в разговор с наемным убийцей, он сделал вид, что увлеченно разглядывает остальных приглашенных. В зале собралась значительная часть членов Братства: судьи, адвокаты, врачи, политики, кандидат на должность мэра Эссекса — словом, сливки общества. В ряды организации их привлекла возможность карьерного роста, жажда наживы, упрочения своего положения в свете — иначе говоря, жадность и суетность. Но кроме них присутствовали здесь и куда менее заметные персоны, которые, однако, в иных случаях могли принести Братству великую пользу в силу занимаемых ими должностей. К таковым относились медицинские сестры, государственные служащие среднего и низшего звеньев, няньки и воспитательницы, полисмены и даже почтальоны. Благодаря их усилиям данные любых отчетов могли быть подделаны, любые письма перехвачены, больные, идущие на поправку, могли занедужить пуще прежнего и скончаться. Не раз случалось, что младенцы, исчезнувшие из того или иного лондонского приюта, приносились в жертву на кровавых церемониях Братства.
Большинство вступивших в ряды Братства жаждали прежде всего подняться по социальной или служебной лестнице. Что до самого Майкрафта, он вступил в сообщество после того, как в полиции его дважды обошли с обещанным повышением. Зато теперь он мог смело рассчитывать на то, что в следующий раз ему таки присвоят очередное звание, поскольку заботу об этом возьмет на себя Братство. Обряд инициации совершался после оказания «вспомоществования» очередному кандидату на вступление. Получив желаемое и предвидя новые выгоды от своего членства в тайной организации, к тому же почитая церемонию вступления чем-то вполне невинным, новички охотно на это шли. Их старались вербовать из числа атеистов или по крайней мере людей не слишком религиозных. Убедившись, что Братство и вправду обладает большими возможностями, они алкали еще больших благ в придачу к уже обретенным. Тех же, кто оставался тверд в своем нежелании примкнуть к заговорщикам, заставляли хранить молчание при помощи шантажа или посредством еще более радикальных методов.
Члены Братства, собравшиеся нынче в особняке Пайка, ждали, когда же он наконец объяснит, что случилось. И почему его обещание осталось невыполненным. Почему до сих пор не обрели власть боги, которым все они поклонялись?
Но вот по рядам гостей пробежал шепоток, все разговоры разом стихли: Пайк взбежал по винтовой лестнице, одной из двух, расположенных симметрично по обеим сторонам большого зала и поднимавшихся к небольшому балкону наверху, откуда две тяжелые дубовые двери вели на второй этаж. Пайк остановился посередине балкона и облокотился на резные тиковые перила. Прежде чем заговорить, он обвел взглядом обращенные к нему лица всей конгрегации, на которых читался невысказанный вопрос.
Майкрафт так и остался стоять рядом с Блейком. Американец улыбнулся ему фальшиво-приторной улыбкой.
— Я вижу, что часть наших собратьев предпочла остаться дома, отклонив мое приглашение, — с упреком произнес Пайк.
Он занимал в организации слишком высокое положение, чтобы тратить время на церемонию представления и вступительные слова. Собравшиеся стали нервно оглядываться по сторонам, многие что-то вполголоса бормотали. Всем было любопытно, кто именно отсутствует, и приятно от сознания собственного превосходства перед ними. Но Пайк не дал им времени насладиться этим чувством.
— Я не намерен до самого ужина держать вас в неведении касательно случившегося, — сказал он, отстраняясь от перил балкона и вперяя в некоторые из лиц свой пронзительный взгляд. — Многим пришлось проделать немалый путь из отдаленных мест, куда они загодя перебрались. Те же из вас, кто решил остаться в Лондоне, провели в дороге куда меньше времени. Вера и верность всегда бывают вознаграждены.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
