- Так, смотри, чтобы не шел никто, - скомандовал я и ловко подцепил фанеру между двумя штакетинами. - А теперь валим отсюда, и побыстрее.
- А разве так можно? - Тим нахмурился.
- Будем возвращаться - бросим обратно. Судя по облезлому виду, вряд ли она кому-то так сильно нужна.
- Ковалев, ты чего ребенка плохому учишь? - Лена треснула меня по спине, но я поймал ее за руку.
- Спокойно, Маша, я Дубровский[2].
- Спокойно, мама, он Дубровский, - подтвердил Тим. - А кто такой Дубровский? Пришлось объяснять.
На озере, когда залезли в воду и он сделал разворот, я сразу увидел его ошибку. Странно, что тренер не исправил, это было элементарно. Объяснил, показал - вроде, понял. Теперь предстояло закрепить до автоматизма.
- Раз сто повторишь - запомнишь, - пообещал я. - Ну что, поплыли вон до того пляжа?
- Наперегонки? - хитро сощурился Тим.
Ага, еще одна проверочка. Насквозь вижу, поросенок. Именно потому, что сам был таким.
- Я тебя по определению сделаю, и ты это прекрасно знаешь. Значит, хочешь проверить, не поддамся ли. Так вот - нет. Поэтому не наперегонки. Просто так.
Лена, поплескавшись в стороне, вылезла на берег и бродила там, завернувшись в полотенце. Я помахал ей, и мы с Тимом поплыли метров сто до небольшого залива, а потом обратно. Держался я в его темпе, конечно, а он старался изо всех сил, показывая, что тоже безумно крут.
Вернувшись домой, мы сели пить чай. У Лены был такой очумелый вид, что я с трудом сдерживал смех, глядя на нее. Тим, закончив, сказал, что хочет почитать, и ушел. София Николаевна смотрела какой-то сериал, а мы с Леной вышли в сад. Сели на скамейку, обнялись. От ее волос пахло озерной водой - совершенно особенный запах. Солнце зашло, и все вокруг казалось... нереальным.
- Поверить не могу, - она покачала головой. - А если б ты каким-нибудь карате занимался?
- Если б у бабушки. была бородушка, то был бы дедушка. Ты недовольна?
- Еще как довольна. Но вообще не ожидала. Даже был момент, когда почувствовала себя лишней.
- Глупости! - я поцеловал ее.
- Не по себе как-то, - Лена запустила руку мне под майку, провела пальцами вдоль позвоночника. - Боишься чего-то, боишься, а оно вдруг раз - и все хорошо. Так и ждешь какого-то подвоха.
- А может, мы на минутку представим, что у нас действительно все будет хорошо? Без всяких подвохов? Может, мы уже свой лимит неудач исчерпали?
- Так не бывает.
- Тогда давай хотя бы не думать об этом сейчас, - предложил я. - Сегодня у нас все отлично. Кроме пауков на чердаке.
Мы сидели еще довольно долго. Пока не заели комары. И не стало ясно, что нужно либо идти спать по отдельности, либо. вместе сбежать куда-нибудь в лес. Где еще больше комаров. Поэтому я отправился на чердак. Один. К паукам.
[ 1] Сальто и маятник - виды разворотов при плавании в бассейне
[2] Известная фраза, которую приписывают А.С.Пушкину. На самом деле в повести «Дубровский» такой фразы нет, ее произносит герой в экранизации 1936 г.
63
Елена
Уснуть мне удалось, когда уже начали голосить утренние птицы. Я и так обычно на даче спала плохо, а уж на взводе и подавно. Тараканы в голове устроили сходку, обсуждая последние события.
Внизу у нас было всего три комнаты: две маленькие и одна побольше, которую мама по -южному называла «зала». Что, кстати, меня здорово раздражало. Была эта самая зала проходной, и, поскольку я на дачу приезжала реже всех, спать там приходилось именно мне. На диване, который принял непосредственное участие в процессе моего появления на свет, а потом был отправлен доживать свой век на даче. В компании прочего хлама. С моими доходами было проблемно купить новую машину или построить новый дом, но уж диван-то я точно могла поменять. Если б мама так не упиралась.
Вечером, когда я уже легла, она вышла из своей комнаты и присела на край дивана.
- А Кирилл молодец, - сказала, покачав головой. - Даже не ожидала. Даром что кубанец.
Кстати, это был еще один тонкий момент. Хотя побережье и Кубань в одном регионе, черноморцы и кубанцы друг друга, мягко говоря, недолюбливают. Мама в Краснодаре была всего один раз, возила бабушку в больницу, но ей этого хватило, чтобы фоновая неприязнь подскочила до неба. Впрочем, она допускала с натяжкой, что нормальные люди могут обитать и там.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Он тебе что-нибудь говорил? Тим?
- Сдержанно, - мама призадумалась. - Мол, думал, будет хуже. И что, вроде, нормальный дядька. Но это хорошо, Лель, что сдержанно. Все хорошо в меру. О девочке он ведь не знает еще?
- Нет. Не все прямо сразу. Лучше дозированно.
- Ну да. Только не тяните.
И вот я полночи думала, как все сделать. И в итоге поняла, что стоит предоставить это Кириллу.
- Как спалось, - ехидно поинтересовалась я за завтраком. - Пауки не приходили?
Меня аж досада взяла. Я после полубессонной ночи на диване с выпирающими пружинами чувствовала себя дохлой курицей, а Кирилл выглядел вполне так бодрячком.
- Приходили, - хмыкнул он. - Посмотреть, кого там еще принесло. А вы не думали капитальным ремонтом заняться?
Тут я зыркнула на него так свирепо, что Кирилл счел за лучшее замолчать.
Убрав со стола, мама вручила нам по пластиковому ведерку и выгнала в лес за черникой. Вокруг озера ее уже хорошо подобрали, поэтому пришлось идти довольно далеко. Причем собирали мы вдвоем, а Тим в основном ел. Кирилл, видимо, тоже думал, как без натуги донести до него информацию о наличии потенциальной сводной сестры, поэтому заметил, словно невзначай:
- Мы с дочкой вот так же землянику собирали. Я корзину, она полстакана. Зато потом смотреть на нее не могла.
Тим косо взглянул на него, сдвинув брови, потом на меня - как показалось, с укоризной. И уточнил:
- У вас дочка есть? Большая?
- Да, есть. Ксюша. Во второй перешла. Сейчас у бабушки в Краснодаре.
Кирилл держался так, как будто наличие у него дочери - это самое нормальное и обычное дело. Да что там, как будто иначе и быть не могло.
- А... она со своей мамой живет?
- Нет, со мной. Мы с ее мамой в разводе.
Кирилл сидел на корточках перед большим черничником и методично обирал его, ягодку за ягодкой, начисто. И на Тима вообще не глядел. Как будто и не замечал, что тот таращится на него во все глаза. Зато я украдкой наблюдала за обоими.
Тим машинально забросил в рот несколько ягод, подумал и задал следующий вопрос:
- А почему не с мамой?
Вот тут Кирилл оторвался от куста и посмотрел на Тима в упор. И ответил, совершенно спокойно:
- Наверно, потому, что мне она нужна больше, чем матери. А это проблема?
- Не знаю, - смутился Тим и поспешно ретировался, сделав вид, что обнаружил особенно крупные и вкусные ягоды.
Мы с Кириллом переглянулись, и я показала большой палец: нормально. Он заговорил о варенье из жимолости, которое варит его мать, про всякое другое варенье, и с острой темы мы плавно сползли. Тим, на первый взгляд, вел себя так, как будто разговора о Ксю вообще не было. Они с Кириллом болтали о плаванье и прыжках в воду, о лагере, но я-то знала, что это на поверхности. Было такое у Тима - важную информацию обдумывать долго и скрытно. Как удав, переваривающий кролика. Реакция должна была проявиться позже.
После обеда мы с мамой варили варенье, а Кирилл с Тимом возились с велосипедом, у которого соскочила цепь.
- Уж больно все гладко, - поглядывая в их сторону, высказала мама опасения, от которых мне так и не удалось отделаться.
- Да, мам, - согласилась я. - Расслабляет и расхолаживает. А расслабляться как раз и не стоит. Не будь Ксюшки, все было бы намного проще. Так уж совпало, что Кирилл с Тимом похожи по натуре. Два зануды. А Ксю на меня похожа, но только внешне, а так совсем другая. Чертеныш маленький. Боюсь, мне с ней сложно будет, хоть я ей и понравилась. Но вот Тим и Ксю вместе - это точно засада.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
