— Наверно, миграция, — сказал он. — Или удирают от кого-нибудь. Мерзко, конечно, но нам они не опасны…
Так ли? Не успев договорить, Ян вдруг почувствовал смутное беспокойство. Где-то на краю памяти что-то тревожило. Что именно — этого он не знал, а любое сомнение взывает к осторожности. Он отключил автопилот от скорости, отпустил акселератор и взялся за микрофон.
— Головной — всем поездам. Убавить скорость до двадцати километров в час. Немедленно!!!
— В чем дело? — спросила Эльжбета.
Дороги уже почти не было видно. Она была сплошь покрыта этим зверьем, не обращавшим внимания на смертоносные колеса.
— Повторяю! — закричал Ян. — Всем водителям немедленно остановиться! Остановиться!!! Тормоза не включать. Убрать ток и двигаться накатом, до полной остановки, но моторы не отключать и следить за датчиками сцепки, иначе поезда в гармошку сложит. Повторяю. Остановиться без тормозов, следить за датчиками сцепки, следить за идущим впереди поездом.
— Что происходит? В чем дело? — крикнул Эйно из машинного отсека.
— Какое-то зверье на Дороге. Тысячи. Мы их давим…
Договорить он не успел. Машину повело в сторону, он резким ударом вырубил автоматическое управление и схватился за баранку. — Это как на льду… трение нулевое… колеса по раздавленным тушкам скользят!
Вагоны тоже повело. На экранах мониторов Ян видел, как весь поезд начал извиваться змеей: вагоны катились юзом, а рулевой компьютер старался удержать их на прямой линии.
— Отключить рулевые компьютеры! — приказал Ян остальным водителям.
Свой он уже отключил. Чуть тронув акселератор, он добавил скорости тягачу и растянул поезд; вихляние на время прекратилось. Он снова начал сбрасывать скорость, помалу, совсем помалу, в этой каше раздавленных тел.
— Ян, посмотри вперед!
Услышав крик Эльжбеты, Ян взглянул вдаль и увидел, что Дорога — до сих пор прямая — начинает поворачивать. Пологий поворот, совсем простой, — но при нормальных условиях. А что будет теперь, когда поверхность Дороги словно маслом залита?
Скорость снижалась, но недостаточно быстро. Осталось всего пятьдесят километров в час, и становилось все меньше, — но они уже вошли в поворот.
Ян управлял вручную, но пришлось снова включить рулевой компьютер, чтобы вагоны шли точно за тягачом. Чуть тронуть руль, теперь на место… Самый плавный поворот получится, если пройти по внутренней кромке, а потом постепенно выйти на внешнюю… Уже половину прошли… Скорость сорок… Уже тридцать пять… Еще чуть руля… Хорошо… Только бы удержаться и дальше…
Он быстро глянул на экраны и увидел, что вагоны чуть-чуть рыскают, но все-таки идут следом. Почти прошли поворот… Вдруг машину подбросило: под колеса попали обгоревшие сучья, оставленные танками. Это хорошо, что оставили: хоть немного трение усилится… А сразу за обочиной джунгли: крутой откос — и то ли болото, то ли вода внизу.
— Этих зверюшек на Дороге вроде меньше стало, — сказала Эльжбета. — Они теперь группами идут, не сплошняком. Правда, меньше.
— Надеюсь, ты права. — Ян только теперь заметил, как болят руки, сжимающие руль. — У нас скорость десять, вагоны идут нормально…
— Меня тащит! Не удержать!.. — раздался из динамика вопль отчаяния.
— Кто ты? Назовись! — крикнул Ян в микрофон.
— Второй поезд… сложило пополам… торможение полное, но скользим… КОНЕЦ!
Ян автоматически, не замечая, что делает, остановил свой поезд и прислушался. Крики боли, треск, что-то ломается… Потом тишина.
— Всем поездам остановиться! — приказал он. — Докладывайте только в случае аварии. Слушаю.
Слышалось только шипенье помех, ничего больше.
— Второй поезд! Ты меня слышишь? Второй, отзовись, что у тебя? — В ответ молчание. — Третий поезд, ты остановился?
На этот раз ответ был:
— Здесь третий. Остановился нормально, никаких проблем. Эти твари еще идут через Дорогу. Впереди широкий след раздавленного зверья и крови…
— Достаточно, третий. Трогайся вперед, скорость минимальная. Как только увидишь второй поезд — докладывай. — Ян переключился на внутреннюю связь: — Гизо, ты можешь как-нибудь связаться со вторым?
— Пытаюсь, — ответил шеф-связист. — С тягача никаких сигналов. У Чана Тэкенга есть своя рация в поезде, но он не отвечает.
— Постарайся…
— Есть! Сигнал есть, даю на усилитель.
Испуганный голос прерывался тяжелым дыханием:
— … что случилось. При остановке ранены люди. Пришлите врача…
— Здесь начальник поездов. Кто говорит?
— Ян, это Ли Сю. Мы стоим, у нас паника, и есть раненые…
— Это все не так важно, Ли. Герметизация в порядке? Кондиционеры работают?
— Насколько я знаю, работают. И очень надеюсь, что нас нигде не продырявило, а то тут вокруг какие-то твари лазят. По земле, по вагонам, по окнам…
— Они вам ничего не сделают, если не пролезут внутрь. Узнай, что в соседних вагонах, и свяжись со мной, как только сможешь. Отбой.
Ян сидел напряженно, сосредоточенно замкнувшись, невидяще глядя в переднее окно, а кулак его сам собой тяжело стучал по рулевому колесу. Поезд сложило — но энергия еще есть. Значит, генератор тягача еще работает. Если так — почему нет связи с экипажем? Что могло отключить радио? Он не мог представить себе, что там произошло, но одно было ясно: без посторонней помощи ему не обойтись, надо вызывать танки — он и так уже потратил несколько драгоценных минут, промедлив с этим.
— Гизо! — крикнул он по внутренней связи. — Немедленно свяжись с Лайошем. Скажи, что у нас беда и, наверно, понадобится их помощь. Мне нужны две самые тяжелые машины и как можно больше троса. Пусть немедленно разворачиваются и жмут к нам.
— Понял. У меня третий на связи.
— Давай его сюда.
— Вижу впереди второй поезд. Вагоны разбросаны по всей Дороге, некоторые даже в джунглях. Я остановился сразу за последним вагоном.
— Тягач видишь?
— Нет.
— Не сможешь как-нибудь провести свой поезд мимо них?
— Исключено. Тут такая каша. Я в жизни не видел…
— Отбой.
Не успел Ян отключить микрофон, как в наушниках раздался голос Гизо:
— У меня на связи Ли Сю, из второго. Вот он.
— Ян, ты меня слышишь? Ян…
— Что ты выяснил, Ли?
— Я говорил с другим вагоном. Они там кричат, а толком ничего не понять, но мне кажется, что все живы. Пока. В вагоне разбито несколько окон, но Чан Тэкенг забирает людей в свой вагон. Есть новости важнее. Я связался по внутреннему телефону с бортинженером.
— Он тебе сказал, что с ними?
— Там совсем плохо. Я тебя с ним соединяю.
— Молодец. Вильо, ты меня слышишь? Вильо Хейкки, говори!
Радио шипело и трещало, но сквозь помехи послышался удаленный голос:
— Ян… У нас тут авария. Я был в машинном, когда скольжение началось. Нас стало таскать по всей Дороге. Я слышал, Турту что-то кричал, — а потом мы во что-то воткнулись. Что-то очень тяжелое. А потом вода, и Арма…
— Вильо, я тебя теряю! Громче не можешь?
— Авария тяжкая. Я полез было наверх к водителям, но оттуда через люк пошла вода. Может, надо было их оттуда забрать… Но они не отзывались… а вода заливала… Так что я задраил люк.
— Правильно сделал. Ты обязан был думать обо всех остальных в поезде.
— Да, это я знаю… Но Арма Неваляйнен… Она штурманом у нас была…
Теперь не время было думать об этом. Его план привлечь женщин на помощь только что одну из них убил. Но он должен думать только о живых; только о тех, кому еще грозит опасность, кого еще можно спасти.
— Как у тебя с энергией, Вильо?
— Пока все на зеленом. Тягач сильно наклонился вперед, наверно, в болото нырнули. Все управление и радио вырубилось. Но генератор еще крутится, трубы охлаждения, наверно, в порядке, и поезд я пока снабжаю. И еще какое-то время смогу.
— Что ты имеешь в виду?
— Кондиционер тоже вырубило. Температура растет, быстро.
— Держись. Я тебя скоро вытащу.
— Что ты собираешься делать? — спросила Эльжбета.
— Единственно возможную вещь. Пока я не вернусь, ты здесь главная. Гизо тебе поможет, если что. Как только появятся танки — пошлете их ко второму поезду. Я их там встречу.
Пока Ян забирался в скафандр, Эйно упаковал второй в тугой сверток.
— Надо бы и мне с тобой, — сказал он.
— Нет. Оставайся на своем посту. А мне надо посмотреть, что там можно сделать.
Быстро, как только мог, он вышел через заднюю дверь машинного отсека и услышал, как она тяжело захлопнулась у него за спиной: это Эйно отгораживался от палящего воздуха. Без спешки — но и без лишних движений — Ян достал из гнезда мотоцикл, опустил его на Дорогу, приторочил к сиденью скафандр… И только теперь, оглядевшись, увидел, что творилось вокруг.
