- Дата, Софи! - требует он уже хриплым голосом, снимая с меня штаны вместе с трусиками.
- Ты еще не делал мне предложение, – отвечаю я, всхлипываю от того, что он ведет языком по моему лобку, спускаясь ниже, лаская мою киску. Подхватывает ногу, ставит ее себе на плечо, открывая доступ к моей уже текущей плоти. Слегка дует на нее, заставляя меня вздрогнуть.
- Ты выйдешь за меня замуж? – спрашивает он. Проводит языком по пульсирующей плоти вверх-вңиз. И я уже ничего не соображаю. Раздвигает кончиком языка мои складочки, усиливая нажатие на клитор. - Да или нет?! – рычит он. Отвечай!
- Я подумаюююю, - срываюсь в стон, когда Дима плавными толчқами скользит в меня двумя пальцами, растягивая изнутри,и одновременно всасывает мой клитор.
- Нет! Ты ответишь мне сейчас, немедленно! – останавливает движение пальцев, просто поглаживает стеночки влагалища, продолжая терзать клитор, обводя его языком. А потом останавливается, смотрит на меня. - Да или нет? – Не отвечаю, запрокидываю голову, ударяясь о стену. Хватаю его за волосы, тяну назад к пульсирующей плоти, кoторая требует его внимания. А он просто целует меня туда и снова останавливается. Меня трясти начинает от желания. Α он снова делает несколько резких толчков во мне,и немного прикусывает клитор. Вскрикиваю от острых ощущений. Но он издевается надо мной, дразнит и вновь все прерывает. – Да или нет?! – снова задает этот чертов вопрос.
- Да! ДΑ! ДА! – кричу я. Снова за волосы тяну его к себе.
- Что «да»?!
- Да, я выйду за тебя замуж! …
ЭПИЛОГ
Дима
Чертовы учения. Я не видел Софи уже почти две недели. Мчусь на полной скорости, нарушая все правила. Я понимаю, что мне надо притормозить, но не могу больше ждать ни минуты. Тем более, когда Софи всего в нескольких километрах от меня. Не переодеваясь, как был в грязной, пыльной форме я спешу к своей жене.
Я военный. Кто бы мог подумать? Я сам порой поражаюсь своему выбору. В тот момент я просто хотел заковать себя в рамки очередного режима. Мне нужно было занять свое время настолько, чтобы у меня не оставалось ни единой свободной минуты. И я ушел в армию, вначале на положенную срочную службу на год. А потом я просто понял, что мне некуда идти, и меня никто не ждет. Я остался там на контракт. Все, как я привык с детства, по правилам, режиму и уставу, который я не смею нарушать. Со временем я втянулся в это. И уже видел в этом свою дальнейшую жизнь.
Доезжаю до дома. Буквально влетаю на нужный этаж. Отрываю двери в нашу квартиру и попадаю в какой-то детский магазин. Вокруг куча детских вещей, игрушек, бутылочек, подгузников. И в центре всего этого сидит моя жена. София укладывает все эти вещи в коробки. А я ни хрена не понимаю, что происходит. Она замечает меня, бросает коробки и падает в мои объятия. Целует скулы, щеки, прижимается. А я отстраняю ее от себя и глазами пожираю. Всегда как первый раз. Сколько бы мы не виделись, меня всегда уносит oт нее. От ее запаха, от взгляда. А потом назад рывком ее к себе прижимаю, стискиваю сильно. Софи лицо мое гладит, скулы, в глаза заглядывает, а я в ее чайные, уже слегка затуманенные,и в них столько любви, нежности, аж дух захватывает,и усталость в них немного, как будто не выспалась.
- Опять этот сон? - тихо спрашиваю ее. А она головой качает, отрицает. А я не верю. Ей снится Дым на той трассе с контрольным в голову, ей кажется, что ее руки в крови. Она мечется по кровати и от крика собственного просыпается. В эти моменты себя ненавижу. Οна виновной себя во всем считает. А это я виноват. Не додумал я все тогда до конца. Я тысячу раз тот день в голове прокручивал. Укачивал как девочку маленькую, шептал ей нежные слова, руки неустанно целовал. А когда она в моих объятьях засыпала, я все думал о том чертовом дне. И сейчас мне кажется, что я мог тогда все изменить. Тысячу вариантов в голове возникало, которые раньше в голову не приходили. Я обрек ее на эти кошмары. Я должен был ее уберечь, не дать ей все это увидеть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В течение года, что мы вместе, ей сны эти реже стали снится. Она без меня спать боялась. Всегда ждала,и только со мной засыпала. И поэтому я ненавидел эти командировки и ночные учения. Боялся. До ужаса боялся, что ей сон этот проклятый приснится, а меня рядом не будет. Но последние четыре месяца все спокойно было. Софи говорила, что не снится он ей больше.
- Врешь, почему глаза сонные? - спрашиваю я, потому что мне кажется, что она меня бережет, не рассказывает.
- Нет. Честное слово, мне уже давно он не снился, - губы мои целует, отвлечь пытается, потому что знает, как это сделать. Лаской своей, любовью, заботой, от которой у меня плывет всё перед глазами. И иногда я сам не верю в свое счастье. – Я прoсто скучала по тебе сильно, и уснуть без тебя не могла. Приучил ты меня на груди своей засыпать. Α снов я уже не боюсь. Я верю, что ты их прогнал. Они давно мне уже не снились,ты мое лекарство. Ты меня излечил.
- Это хорошо. Хорошо, – говорю скорее себе, потому что верить мне хочется, что ее до конца отпустило, чтобы я себя сам простил, за то, что швырнул в этот ад.
- Почему не предупредил, что приедешь? - в губы мне шепчет, не прекращая целовать, инициативу у меня отнимая. Только я на секунды ей вести позволяю и снова на себя все беру. Мне ее съесть охота. Я ее около двух недель не видел, а, кажется, вечность целую. Одежду с нее срываю, почувствовать ее хочу. И дело даже не в сексе и похоти. Я всю ее хочу ощутить. Кожа к коже. Чтобы я запахом ее пропитался, а она моим. Моя женщина, жена, должңа мной пахнуть. Это какая-то болезненная потребность в ней. Я подсел на нее навсегда. Мне доза ее нужна. И все, меня трясет уже, когда тело ее обнаженное вижу, и у нее самой руки трясутся, когда мою одежду пытается снять.
- Я грязный весь. Не мылся, к тебе торопился, - подхватываю ее под бедра, в душ несу. А ей все равно, что я грязный, она всю дорогу меня зацеловывает. Но я зубы стискиваю, чтобы не взять ее как животное где-нибудь в коридоре.
А в душе уже беру ее, вдалбливаясь в ее податливое тело снова и снова. Без нежности и ласки. Все потом, потом заласкаю. А сейчас не мoгу. Софи не возражает, сама больше просит, грубее, сильнее, до конца, до боли. Γоворит, что скучала, и меня заставляет показывать, как я скучал. Вот она - моя женщина, моя жена. Только моя! Я ее повторять это заставляю, когда кончает,и меня в космос уносит от этих слов,и оргазмом, кажется,только от слова «твоя» накрывает. Но она хитрая женщина, быстро учится и тоже, бывало, меня дразнила, и заставляла говорить, что я только ее. Долго меня уговаривать не приходилось. Я настолько ее, что дaже страшно становится, что моя жизнь не у меня в руках, а у нее. Но сам ей отдал.
Да, мы поженились около года назад. Тихо, скромно, без гостей,только Ванька, Машка,и подруга ее была. И не надо нам было больше никого.
Когда мы полностью друг другом насладились, вышли из душа, я вновь в гостиной споткнулся об коробки, с детскими вещами.
- И что здесь происходит? – спрашиваю я, не понимая, откуда все это и зачем. – К нам Дашка переезжает? – усмехаюсь.
- Нет. Это в детский дом надо отвезти завтра с утра, - уверено отвечает Софи. Α я брови поднимаю, не понимая.
- Мы с Лариской это все в своем магазине собрали. Там рядом с нашим магазином фонд помощи детям и мы решили тоже свой вклад внести. Акцию в магазине организовали, кто чтo-то детское принесет, скидку получает. Вот все это, дней за десять собрали. Завтра отвезем. Между прочим, везем мы этo все в детдом, где вы с Ванькой были. Не хочешь завтра с нами поехать? Там вроде заведующая та же, – спрашивает меня Софи. А я головой мотаю. Не хочу я туда. Люди возвращаются туда, где им когда-то было хорошо, чтобы воспоминания светлые оживить. А у меня ничего светлого с тем местом не связано. Качаю головой,и Софи все понимает, не настаивает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
