- А разве вы знакомы?
- Так, когда-то. Мельком. Уж и забыл, когда последний раз слышал. И вообще ты с чем пришла? Мучить меня, так без тебя хватает...
Не слушая его причитаний, Ирина перевернула телефон, нажала на повтор. Послышался звук набора.
- Выключи! - с неожиданной резвостью Борис вскочил и с размаху впечатал ладонь в телефонную панель.
- Но ведь Подлесный переметнулся в "Аист", - нарисованные глаза Ирины округлились. Ресницы задрожали, - бабочка захлопала крыльями. - Пузырь, - прошептала она. - Ты что, связан с Онлиевским? Ты!
- Заткнись! Пожалуйста, заткнись! - закричал Гуревич страдающе.
Она подошла вплотную, ухватилась пальцами за вислые щеки, потянула к себе:
- Говори!
Он заскулил, надеясь разжалобить ее. Но не тут-то было.
- Вообще оторву! - пообещала сестра и для наглядности ущипнула.
Гуревич всхлипнул безнадежно. - Только между нами. Чтоб ты и я, - решился он и - рассказал всё.
Рассказывал сбивчиво, с всхлипами, заглядывая в глаза:
- Но вот скажи, куда было деваться? Просто - вот будь ты на моем месте, куда деваться?
Она пасмурно смотрела на него и лишь поторапливающе кивала.
Закончил при тяжелом, свинцовом молчании сестры.
- Ну, что скажешь? Ловко твоего братца загнали в угол? - он заискивающе заглянул ей в глаза - лицо Ирины было мертвенным.
Перепугавшийся Борис опустился перед ней на колени:
- Ируська, хоть ты-то меня не трави. Пожалей лучше. Ведь плохо мне! Кто бы знал, как плохо.
Он шмыгнул носом. Подлез головой под ее руку, так что пальцы ее оказались на его волосах.
Ирина ухватила рыжеватый клок, с силой потянула.
- Господи, Гуревич, какое же ты, оказывается, говно!
- Да. Это правда, да!
- Со всех маток, выходит, тянул. Просто-таки жопа на два базара.
- Да, да! - поддакивал он в умилении от того, что она, хоть и презирает его, но по-своему, по-сестрински. А значит, не оставит. И вдвоем они что-нибудь придумают.
- Что ж делать-то с тобой? Рассказать всё Рублеву да отыграть как нибудь назад?
- А то не думал! Но поздно. Случись огласка, - прямо из кабинета под белы ручки выведут. А скорее - убьет меня тогда Онлиевский.
- Убить, положим, не убьет, - возразила Ирина. Не очень, впрочем, уверенно. - Вообще-то и хорошо, если б убил. Ты ведь и меня замазал. Как только откроется насчет твоего двурушничества, сразу слушок пойдет, что на двоих работали.
- Так я если кто... Я любому!
- Угу! Будешь ходить с дощечкой "Я - взяточник-одиночка. Работаю без подельников". Много денег за это время с Кичуя насшибал? Борис, не подымая глаз, кивнул.
- Уйти добровольно согласен?
- Сам пытался. Даже к преду насчет здоровья подъезжал. Не отпускают.
- Так ты не на ту болезнь ссылался. Сказал бы, что голова слабая и хроническая диорея. Ох, Гуревич, Гуревич! Всего от тебя ждала. И что деньги с Кичуя тянешь, догадывалась. Но чтоб такую подлянку отмочить! Прибить мало!
Она поднялась.
- Куда ты?! - жалобно вскрикнул Борис, пытаясь ухватить сестру за подол. - Не бросай меня. Ведь хоть в петлю!
- Да не ной, шмакодявка противный, - Ирина высвободила платье. - Никто тебя не бросает. Договорюсь в Минздраве, уложим на месячишко в неврологию. По выходе получишь такую справку, что разве только тапочки шить. После чего увольняешься по состоянию здоровья. Понял, говнюк поганый?! Борис умиленно закивал, попытался благодарно обнять. Безнадежно мотнув головой, Холина оттолкнула его руки: - Пошел вон, окаянный! И вообще - всё это будет после того, как вернешь банку "кондитерку". Тогда, глядишь, и остальное тебе скостится. Сейчас важно тетку эту найти.
- Так чего? Сама через десять дней...
Ирина уничижительно оглядела братца:
- Да ты и впрямь не в себе, Гуревич. Или, думаешь, Подлесный будет ждать всё это время? Наверняка уже пытается на след встать. А найдут первыми...Не факт, что тетка эта вообще живой останется. А то, что "кондитерки" банк больше никогда не увидит, так тут и вовсе к бабке не ходи. Так что хватит суетиться, бросай свою толстую жопу на кресло и - начинай соображать. Попробуй для начала описать свое впечатление.
- Да описывать-то нечего. Возраст, думаю, лет сорока. Невзрачная. Очки совершенно нелепые, во все лицо. Да сама видела! - Видела. Еще раньше где-то ее видела. Что-то такое в ней, - Ирина припоминающе пощелкала пальчиками. - Знаешь, она меня узнала. Даже уверена! Кивнула как-то машинально. И - сразу шарахнулась! Она наверняка из банковских. Точно! Потому и не пошла ни к Рублеву, ни к Кичую. Они ее знают!
- Но банковских всех прокачали, - напомнил Борис. - Делали установки через милицию. Проводили даже наружное наблюдение. Две недели отслеживали возможные контакты. Я тебе говорю - работали серьезно. Ни-че-го! Ни у одного из сотрудников управления холдинга прямых выходов на возможных крупных покупателей нет.
- И что с того? - рассердилась Ирина. - Означает это только одно: укравший - одиночка. Воспользовался случаем и - стащил. А теперь сам не знает, куда их сбыть! Потому на время затаился.
Она раздраженно посмотрела на недоверчивое лицо брата.
- Опять тормозишь!? Это ж ясно. Если б украли по наводке, документы где-то уже да всплыли. Ну, представь на минуту, что они у Онлиевского. - Нет у него. Он сам сказал!
- Да только представь, тупица! Давно бы его юристы составили фиктивный договор покупки "Магнезита" у Жуковича и потребовали перерегистрировать компанию на себя. И так любой серьезный покупатель. И, кстати, при наличии учредительных документов выиграли бы дело в суде и получили бы на халяву "Юный коммунар". Ан - не слышно! Уж я-то ситуацию на финансовом рынке, можешь поверить, знаю. Нет, точно, - документы у случайного одиночки. Сколько в управлении холдингом женщин?
- Шестеро, кажется, - наморщил лоб Борис. - Только почему именно?...Украсть мог и мужчина. А подослать жену... Хотя жену кто будет подставлять? Да любую знакомую или родственницу, о которой мы не знаем.
- Тогда зачем такой дикий безвкусный маскарад? - Ирина, вспомнив, поежилась. - Нет, нет, она боялась быть узнанной. Подожди, она что-то говорила насчет командировки?... Немедленно выясни, кто из управления холдингом находится в командировке или - оформляется? Ну!
Холина нетерпеливо придвинула телефон к брату.
Борис принялся давить на клавиши мобильника. Засопел, вслушиваясь в гудки.
- Алло! Здорово, главный по кадрам. Гуревич! В воскресенье на рабочем месте? Одобряю. Тогда давай проверим твою профпригодность. Ответь сходу: кто из сотрудников холдинга оформляется в командировку или оформился?.. Что, вообще никто?... А кто точно знает?... Да? И с какого?... Да, записываю... Да, понял, не дурак. Дурак бы не понял. Бывай.
Гуревич отключил телефон, облизнул пухлые губы:
- Говорит, никто. Да и откуда в самом деле? Им там не до командировок. Всё управление готовим под сокращение. Можно было бы уточнить что-нибудь у Угловой. Она исполняет обязанности после смерти Жуковича. Эта всё про всех знает. Так... оказывается, с субботы в отпуске. Как раз сегодня улетает в Египет. - Гузка! - пронзительно выкрикнула Ирина.
Она схватила кожу на шее и оттянула вбок.
- Гузка! Дряблая шея, - повторила она. - Она, когда при встрече кивнула, у нее платок отошел, и шея вот так...Это Угловая! Пузырь, это Угловая!
- Но о ней как раз самые хорошие отзывы. В банке чуть ли не с основания. И - никогда никаких нарушений, - озадаченно возразил Гуревич. - Наоборот, надежна, исполнительна. - Неужто за все годы и - без нарушений?! - веселея от пойманной удачи, удивилась Ирина. - Тогда точно - она. В тихом омуте... Живо узнай ее адрес и - поехали.
- Что ж? Поехали, - обреченно вздохнул Гуревич.
Он перезвонил и с притворно- унылым видом повесил трубку.
- Некуда ехать. Через два часа у нее улетает самолет на Египет. Похоже, забежала перед самым отлетом. Да ладно. Пусть отдохнет себе - перед длительной отсидкой. А по возвращении и...
- Ты - трусливый идиот! - поджав губы, констатировала Ирина. - Или думаешь, у Онлиевского аналитики похуже нас с тобой? День-два от силы и - выйдут на нее. Кто первый доберется - в этом весь вопрос! Может, сразу в аэропорт?...Хотя, пока доедешь, она уж в самолете будет...Если только позвонить, чтоб задержали?
- На каком основании?
- Да, конечно...Надо лететь следом. И - немедленно.
- Ладно, пошлю наших безопасников.
- А ты уверен, что они не перекуплены? Да и потом - "кондитерку" должен вернуть ты! - Но я не могу лететь! - Гуревич испугался. - На мне же всё!
- Не можешь. И я, увы, не могу. Завтра в Брюсселе все главы "семерки" на сходняк съедутся. Мне эксклюзивчик обещан. Не интервью - бомба выйдет!...Что ж делать-то? Был бы Андрюшка жив!
Ирина прервалась, вдохновленная неожиданной идеей.
- Вот что, - решительно объявила она. - Можешь узнать, в каком отеле Угловая?
- Конечно. Она ж наверняка от турфирмы, что при банке сидит, полетела.
- Тогда узнавай. И - немедленно вызывай их всех на работу.
