Лида ждала его возле прокуратуры.
Юрий Петрович коротко рассказал ей о встречах.
– Они нервничают, причем не только истерик Кочеров. А поскольку нервничают, значит, будут делать ошибки и глупости. Только бы нам их не сделать.
Если не успокоив Лиду, то, во всяком случае, ободрив ее, Гордеев спросил про фразу, слышанную ею в коридоре больницы.
– Прекрасно помню, – ответила она. – Хотя он сказал тихо. Мы же еще с вами обсуждали ее. Что кому-то собираются взбучку задать. «Гланды… голову сверни». Вот только при чем здесь гланды? И не забывайте, что это Мещерякин говорил Степному.
– Посоветуемся с Пантелеевым, – решил Гордеев. – Я с ним через час должен встретиться на переговорном пункте.
Это место Гордеев выбрал не случайно. Он уже понял, что без поддержки из Москвы ему здесь, в Булавинске, не обойтись. Так что и Турецкого и Федосееву еще придется беспокоить. А слежка пусть знает, что он не один.
Пантелеев появился в зале переговоров, как из-под земли.
Гордеев постепенно начинал понимать, что этот сложный человек, будучи первым сыщиком города, имел в нем множество если не друзей и приятелей, впрочем, они тоже были, то сочувствующих. Пантелеев был фанатиком своего дела, он мог думать только о двух вещах – о совершенном преступлении и неотвратимости наказания. И люди, которые стараются не вступать в конфликт с законом, могли оценить его одержимость… Правда, некоторые говорили, что он не всегда добивался результата законными методами, но никто не мог назвать случая, когда бы Пантелеев занимался рукоприкладством в своем кабинете или в камере, шантажом или чем-то подобным. Он любил поиграть с подозреваемым или обвиняемым в игру «кто кого перехитрит», но делал это только тогда, когда бы уверен, что действительно этот подследственный совершил преступление.
Гордеев рассказал сыщику о встречах с Кочеровым и Мещерякиным.
Он попросил Олега Федотовича поискать по своим каналам связь с Андреевым или Новицким. Они должны немедленно начать добиваться встречи с ним, Гордеевым. Новицкий может говорить, что, поскольку его адвокат арестован, его защиту готов принять на себя он, Гордеев. В свою очередь сам Гордеев не даст покоя Кочерову и Мещерякину.
Пантелеев пообещал, что в ближайшее время Андреев и Новицкий узнают о появлении Гордеева. Возвращаясь к проблемам минувших дней, он сообщил, что сможет проникнуть этой ночью в здание уголовного розыска (сыщик не сказал как, но Гордеев предположил, что в охране будет дежурить верный человек).
– Однако давайте помаракуем, куда Паша этот конверт мог спрятать? Что-нибудь конкретное он говорил на этот счет?
– Полагаю, он спрятал его не в своем кабинете, – сказал Гордеев. – Хотя в нем, наверное, немало бумаг, все-таки это можно при хорошем темпе перерыть за не очень долгое время. Может быть, где-то в коридорах?
– Видели бы вы наши коридоры! Голые стены, глухие подоконники. В батареи отопления тоже не засунешь – все сразу видно окажется.
– Может, кому-то из знакомых в кабинет?
– И это вряд ли, – возразил Пантелеев. – У него, во всяком случае, времени на это не было. Это ж надо было бы покрутиться, разговор завести, незаметно положить… А его оперативно отправили с Николаевым.
– Буфет?
– Таковой имеется, но это же проходной двор.
– А каких-нибудь у вас там пальм или фикусов в кадках нет? – спросил Гордеев, вспомнив гостиницу.
Пантелеев, уж на что человек суровый, улыбнулся.
– Ладно, разберусь на месте. Знаете, как бывает: навоображаешь себе фиг знает чего, а когда увидишь своими глазами, сразу откроется, что к чему.
– Значит, с конвертом пока ждем. – Гордеев достал листок с выпиской. – Вот еще что, Олег Федотович. В поддельном акте исследования трупа Николаева говорилось, что извлеченная пуля – вот, видите – от патрона калибра 7,65 и принадлежит пистолету системы «зауэр»…
– Ну, наглецы!
– Так вот, Лариса Матвеевна мне говорила, что в каком-то из дел уже встречала упоминание о пистолете этой же системы… Но так больше ничего и не смогла вспомнить… Вам такой пистолет ни о чем не говорит? Все-таки, наверное, штука для Булавинска не очень частая?
Пантелеев задумался всего на несколько мгновений.
– Ну да. Для женщины про пистолеты рассуждать не очень с руки. Если бы парфюмерия какая, здесь бы я с ней не стал состязаться… Конечно, ей трудно вспомнить. А с пистолетом этим уже был скандал несколько лет назад… года три, по-моему.
– То есть старое оружие заговорило?
– Пистолет тот, системы «ЗИГ-зауэр», хороший, полицейский, швейцарско-западногерманского производства, принадлежал одному из здешних кавказцев, понимаете ли, предпринимателю Кадыру Асланову…
– Так-так, – вспомнил Гордеев рассказ Баскаковой. – Нежному другу Марьи Митиной…
– Уже знаете, – разочарованно протянул Пантелеев. – А чего же спрашиваете?
– Нет-нет, про принадлежность «зауэра» Асланову я не знал. Так, слышал о его похождениях, о том, что его убили при невыясненных обстоятельствах…
– Да, дело было темное. Как-то ближе к осени группа нашего нового, так сказать, истеблишмента выехала за город на шашлыки… Асланов все это дело и организовывал… Ну, что там происходило, в точности никому не известно, только Асланов на том пикнике получил пулю из этого своего «зауэра» аккурат в собственное сердце…
– Уже реально – именно из «ЗИГ-зауэра»? – Все-таки несмотря на пренебрежительный отзыв Пантелеева об отношении женщины к оружию, Гордеев был уверен, что к Баскаковой, немало проработавшей следователем прокуратуры, это не относилось. Просто, скорее всего, Лариса Матвеевна слышала об этом деле из вторых уст, прямо им не занималась…
– Да, это был выстрел именно из «ЗИГ-зауэра». В этот момент участники пикника разбрелись по лесу – дело шло к концу, – и тут кто-то Асланова уложил. У следователя, ведшего это дело, было предположение, что убийца или убийцы хотели инсценировать самоубийство, а может быть, несчастный случай, но помешала одна парочка из гостей… Дама, услышав выстрел, начала вопить… Кроме того, какое же это самоубийство, если пистолет исчез!
– Вот оно что! А как пистолет Асланова оказался у убийцы?
– А перед этим все или почти все мужчины состязались в стрельбе на меткость. Стреляли именно из «зауэра». И кое-кто из женщин стрелял. Многие его в руках подержали, да потом как-то отвлеклись, а может, убийца видел, куда Асланов его прячет…
– Следом убивают Асланова, пистолет исчезает, и вот теперь объявляется, что Николаев тоже убит из «зауэра»… Намек?
– Еще какой!
– А кого подозревали в убийстве Асланова?
– Вначале всех. При проведении следствия выяснялось – как в романах Агаты Кристи, честное слово, – что каждому из присутствовавших смерть Кадыра хоть чем-то небольшим да была выгодна. Потом все же отсекли невозможные варианты и остался один – Роман Борцевой, один из организаторов булавинского кабельного телевидения. Личность неприятная, скрывать нечего. Грязный бабник, при этом скупец – с любимой фразой, которую он повторяет к месту и не к месту: «Это твои проблемы…»
– Но убил не он, – предположил Гордеев.
– Как это вы догадались? – ядовито спросил Пантелеев. И прибавил уже серьезно: – Конечно, не он. Борцевой труслив, я бы даже сказал – пуглив. Возможно, как раз на пикнике он был единственным, кто не стрелял по этим треклятым банкам… Но это никого не волновало. Он как миленький сидел в СИЗО несколько месяцев, пока наконец не выпустили: не наскребли достаточных доказательств по обвинению в убийстве.
– Значит, получается, это убийство до сих пор не раскрыто? Приостановлено следствием, что ли?
– Там все было хитро повернуто. Этот «зауэр», который все видели, Асланов держал незаконно. И останься жив, можно было бы сделать ему некоторые неприятности по соответствующей статье… Но, поскольку пистолет исчез, а Борцевому они ничего навесить не смогли, дело до сих пор лежит в сейфе оперативников и следствия.
– Наверное, какие-то лица на том пикнике были, которых не очень-то ущипнешь? А привлекать к ним внимание – себе дороже.
– Естественно. И это, а еще то, что Асланов действительно обнаглел слишком, наступал на интересы многих… Да и наша булавинская братва была, мягко говоря, недовольна тем, что вокруг Кадыра формируется кавказский криминал. Словом, нет человека – нет проблем.
– А чего же тогда пили кровь из кроткого, как вы говорите, и, главное, невиновного Борцевого?
– Тоже понятно. Кроткий-то он, конечно, кроткий, однако наладил в Булавинске целую фабрику порнобизнеса. И с Аслановым он в этом деле был крепко завязан. Ведь это теперь народ порнухой, кажется, уже объелся, а еще несколько лет назад спрос был повыше и бабки побольше. Борцевой изготавливал здесь, так сказать, эталонные варианты на профессиональной аппаратуре, потом где-то в Южной России все это размножалось. И распространялось в основном на Кавказе, в Закавказье – не везти же кассеты отсюда. Хотя, впрочем, в Среднюю Азию возили, однажды нам удалось перехватить – только опять концы ушли в воду…
