— Юбка слишком длинновата… Да и туфли жмут.
— Тебе не на подиум идти, — Алиса запахнула пиджак, надетый на голое тело. — Я, конечно, понимаю, что без одежды мы будем смотреться, по меньшей мере, странно, но… Противно.
— Согласна, — Вика сама чувствовала дискомфорт от того, что куски ткани, пропитавшиеся кровью, мерзко прилипали к телу.
Выход оказался недалеко. Стоило повернуть в один из коридоров, как они увидели белые пластиковые двери, которые в лучах полуденного солнца сияли как ворота рая. Хотелось бежать, оказаться на свежем воздухе, вдохнуть его полной грудью.
— Не торопимся, — предупредила Вика. — Вполне вероятно, что нас там уже ждут.
Вдоль стенок они подошли к выходу. Осмотрелись, насколько позволяло пространство. Перед зданием располагался небольшой дворик, где стояло несколько машин. Два «Уазика», крытый и без крыши, да черный «БМВ», в котором виднелся чей-то силуэт на водительском месте. Чуть поодаль находилось какое-то строение, нечто среднее, между сараем с окошком и туалетом. За ним забор смыкался в узкий коридор и поворачивал.
— По идее, — сказала Алиса. — Там находится какой-нибудь пропускной пункт.
— И я так думаю, — согласилась Вика. — Сомневаюсь, что в «бобиках» торчат ключи, а вот тот, на «БМВ», может нам помочь.
— Водитель этих? — Алиса указала пальцем за спину.
— Скорее всего, — ответила Вика.
— Как они такой толпой туда вместились?
— Слишком мелкие сошки, чтоб каждому по автомобилю выделять. Впихнули всех в одну, — улыбнулась Вика. — Значит, выходим, и бегом направляемся к машине. Начнет отъезжать, стреляй по нему. По водителю! — уточнила Вика. — Машина нам еще нужна.
— Я поняла, — ответила Алиса. — Идем?
— Пошли.
Алиса открыла дверь и Вика с автоматом, опущенным в землю, побежала к машине. Каждую секунду ожидала, что автомобиль тронется. За спиной слышала шаги Алисы. В какой-то момент подумала, что они являются отличной мишенью. Высовывайся из окна, да стреляй.
— Вылезай! — сказала Вика, когда оказалась на достаточном расстоянии, для точного выстрела.
Несколько секунд ничего не происходило. Палец на спусковом крючке напрягся, когда дверь открылась, и из машины выбрался…
Поначалу Вика не поверила своим глазам. Показалось, что из машины выбрался Ян. Но вглядевшись поняла, что парень более упитаннее, ниже ростом, да и глаза не того цвета.
— Н-н-н-не с-с-с-треляйте, — пискливым голосом попросил водитель.
— Где ключи? — пьянящее чувство близкой свободы заволокло разум, окрылило душу.
— В з-з-заж-жигании, — ответил он, и Вика с удивительной легкостью в душе зажала спусковой крючок.
Водитель передернуло, а после он, схватившись за грудь, круглыми и глупыми как у осла глазами, уставился на спящую. Ноги подкосились и он упал на колени. Вика ногой оттолкнула его от двери, села в машину.
Положила автомат на заднее сидение.
— Ты хоть водить-то умеешь? — спросила Алиса, когда увидела легкое замешательство на лице Виктории.
— Было дело, училась. Такси вызывать не придется.
— Это радует, — улыбнулась Алиса.
Бывшая сотрудница спецхрана посмотрела на боевую подругу, которая еще тридцать минут назад не верила, в возможность вырваться из цепких лап смерти.
* * *
Десять рослых парней, которые ходили в березовую рощу поиграть в пейнтбол, вернулись обратно ровно через сорок минут после того, как черное «БМВ» покинуло двор лаборатории.
Первый труп они нашли на КПП. Второй во дворе, шесть в одной из комнат и четыре в коридорах. В корпусе для сотрудников отыскали племянника профессора — единственного свидетеля. С трудом добудившись парня, начали допытываться, что произошло. Каждый понимал, что должен был быть на месте, препятствовать побегу…
Парень ничего внятно сказать не мог. Блымал красными глазами, пересохшим языком беспрестанно облизывал губы и нес какую-то околесицу про златотканый оазис. Легкий удар по челюсти привел в чувство. Он поднялся, попил воды и, употребляя из нормативной лексики только предлоги и междометия, объяснил «тупым мусорам», куда им следует держать путь.
Псевдоомоновцы переглянулись.
А в следующий миг племянник профессора лишился всех передних зубов.
* * *
За окном светило солнце. Соминск погрузился в тоскливую полудрему. Без крайней надобности люди старались не выходить из дому, каждого пугала стрелка термометра застывшая на отметке сорок пять.
Капитан Барбарбеков вызвал к себе, а стоило Марату с Кириллом явиться, как скрылся в неизвестном направлении.
— Прошу прощения, — развел он руками. — Вызывают.
Марат закинул ноги на капитанский стол и обмахивался газетой. Три вентилятора не спасали от жары, а большего первомайскому отделу внутренних дел государство выделить не могло. На соседнем стуле дремал Кирилл.
Марат обмахивал газетой лицо и грудь, вспоминал, как хорошо было в собственном кабинете. Вспомнил, как бунтовал, что им на двоих с Кириллом выделили лишь одно помещение. Сейчас эти возмущения казались бравадой. Когда нет никакого кабинета, прежний казался покинутым раем.
Марат поглядел в окно, откуда шел горячий, будто из печки, воздух. Понедельник день тяжелый, а когда на улице почти пятидесятиградусная жара, невыносимый. Настроение портилось все больше. Весь оставшийся день предстояло ездить в грязной, вонючей машине, ловить малолеток с пивом, наркоманов, да алкашей — основной контингент района.
Марат с улыбкой вспомнил, как жаловался на маленькую зарплату в ФСПКС. А там платили в шесть раз больше, чем обычному полицейскому. Он не единожды подумывал о том, чтоб пойти работать охранником. Лицензию-то получить проще, чем мусор в окно выкинуть, тем более после ФСПКС.
«Может, даже телохранителем устроюсь» — вновь размечтался он.
Из-за уха выпала сигарета. Спускать ноги со стола лень, и Марат попытался дотянуться к ней, не вставая.
Дверь открылась, но в комнату вместо капитана Барбарбекова вошел Максимыч. В руке майор сжимал папку.
— Вот вы где! Я вас заискался! — сказал он.
Григорий Максимович, после роспуска ФСПКС, используя старые связи, нашел тепленькое местечко в первомайском районе. Сумел найти места и для Кирилла с Маратом. Но если Максимыч устроился на новом месте лучше чем на старом, то подопечные наоборот.
Кирилл поднял голову, затуманенным взором посмотрел на вошедшего. В следующее мгновение от сна не осталось и следа. Марат с Кириллом знали майора слишком давно, чтоб не заметить крайнее волнение на его лице. Максимыч подошел к Марату, жестом подозвал Кирилла.
— На той неделе в Москве девушка ограбила офис банка. Тридцать трупов. Помните?
Эта новость облетела все центральные каналы и взбаламутила интернет. О ней не слышал лишь глухой. Лейтенанты синхронно кивнули.
— А про вчерашнюю стрельбу слышали? — спросил майор.
— В ГУМе? — уточнил Марат.
— Сто тридцать человек положила какая-то чокнутая тварь, — в сердцах выплюнул Кирилл. Из-за ролика, который он увидел в новостях, всю ночь плохо спал.
— Не важно, сколько там погибло, — ответил Максимыч. — Важно другое.
Он положил папку на капитанский стол.
— Смотрите. Сегодня ориентировка пришла. И в банке и в ГУМе было одно и те же лицо. Одна из камер хорошо его захватила…
Кирилл открыл папку, достал фотографию.
— Узнаете? — спросил Максимыч.
— Это та, что в третьем спецхране работала? — ткнул Марат в листок. — Освободила спящего, а ее потом грузовик сбил. Но она же… умерла. Ее Васян с Веталем задерживать ездили.
— А всех спящих должны были уничтожить, — добавил Кирилл.
— Вот именно, — подтвердил Максимыч. — Должны были. Да видимо не всех уничтожили.
Лейтенанты посмотрели на майора.
— У меня предчувствие плохое, — сказал он.
Кирилл с Маратом затаили дыхание. Именно благодаря его предчувствиям они вернулись с Кавказа не в цинковых гробах.
— Скорее всего, мы видим самое-самое начало. Мир меняется у нас на глазах, — посмотрел в глаза подопечных майор. — Пока никому о ней ни слова. Договорились?
— Я не знаю, зачем это нужно, — сказал Марат. — Но твоему чутью доверять привык.
Кирилл молча кивнул.
* * *
Стены, стол, за которым сидели Вика с Алисой, софа с разъехавшимися ножками — все пропахло противно-кислой вонью никотина. Хозяйка посуточной квартиры не требовала документов или чего-то еще кроме денег. Платишь — живи. Не платишь — выметайся.
По кухне ее жилища маленькими, но наглыми группами маршировали тараканы. Санузел выглядел не лучше бесплатного общественного туалета, а на балконе, под тряпочкой, лежал полусгнивший трупик котенка.
Последний лучик августовского солнца преломлялся через надтреснутое стекло, падал в ладонь Алисы. Осень обещала быть холодной. Люди уже в августе надевали куртки. Комната медленно, но верно погружалась в сумрак, но Алиса сидела в солнцезащитных очках. Глубоко вздохнула и облокотилась на стол. Вика сидела напротив, откинувшись на спинку стула, невидящим взглядом смотрела в стену.
