Путников разместили в отдельной хижине, сказали, что вождь сейчас занят. Он общается с душами предков, пытается узнать у них, каков будет урожай в этом году. На резных деревянных блюдах выложили угощение — печеную рыбу, вареный ямс, вкусом и видом похожий на картофель, неизменные острые приправы. В пузатых тыквенных бутылях выставили пахучее банановое пиво. Советник вождя завел с Хасаном приличный разговор, а начальник стражи отогнал любопытных подальше от поклажи путников. Напомнил, что первым подарки получает вождь. Сам встал на часах, а чтобы не терять времени даром, велел позвать лекаря.
Появился немолодой мужчина с умным выразительным лицом, в отличие от своих односельчан одетый в длинную холщовую рубаху. Скинул на землю кожаную сумку и начал доставать из нее маленькие ножи с тонкими лезвиями, сосуды и мешочки, пучки сухих листьев. В миске развел какой-то состав и сделал знак начальнику стражи. Тот встал спиной к солнцу, опираясь на копье, выставил зад.
Лекарь осторожно сделал несколько мелких надрезов, втер в них какое-то снадобье. Чтобы ранки не загноились, густо смазал их жиром. Все затаив дыхание следили за операцией, понимали, что так изукрасить свое тело может только очень важный человек. Для такой тонкой работы требуются много месяцев и труд искусного мастера. Большинство присутствующих ограничилось сделанной еще в детстве обычной родовой татуировкой — набором мелких шрамов на лице, груди, животе. Этого вполне достаточно для того, чтобы люди видели, кто ты такой, откуда родом, чем занимаются твои сородичи.
К вечеру опять пошел дождь. Посвежело. От этого, а может быть, и от непривычных кислых приправ у Дмитрия заныл зуб.
Такое уже случалось в дороге, но решил, что пройдет и на этот раз. Но тут советник вождя что-то торжественно произнес и хлопнул в ладоши. Перед Дмитрием появились три девушки, стройные и пухленькие. На каждой узенький поясок с подвешенными на нем тонкими железными полосками и цепочками, которые в такт движения бедер издавали довольно мелодичный звон.
— Ночь будет холодной и сырой, — перевел с улыбкой Хасан. — Советник сказал, что согласно законам гостеприимства эти девушки согреют тебя, помогут скоротать ночь.
Девушки, конечно, ладные, глаза у всех озорные. У одной в толстую нижнюю губу вставлен прозрачный камешек, который вспыхивает голубым огоньком при каждой ее улыбке. Вторая красавица в свои губы вставила по плоскому диску из слоновьей кости, каждый размером не меньше, чем с чайное блюдце. Улыбкой не одарила, но гордо повернулась в профиль. Ну и картина — вылитая утка! Вот третья, кажется, ничего. В ноздре лишь маленькое золотое колечко.
Девушка перехватила заинтересованный взгляд и в ответ приветливо улыбнулась.
Зуб схватило так, что чуть не закричал от боли! Во рту красавицы зияла черная дыра, и лишь с боков торчали заостренные резцы. Сильное впечатление!
— Хасан, что это у нее?
— Обычай такой. Передние зубы специально удаляют, потому что это считается очень красиво. Тогда женщина не похожа на корову или зебру с их выдающимися вперед зубами.
— Слушай, пусть они уходят. Скажи советнику спасибо, но мне сейчас не до красавиц. Очень уж сильно болит зуб.
Хасан говорил долго и убедительно, все слушали внимательно и кивали головами. Вновь появился лекарь, жестами успокаивал Дмитрия, потом заглянул ему в рот. Сокрушенно покачал головой и с важным видом протянул ему пучок коротких палочек из какой-то мягкой желтой древесины. Через малое время прибежал мальчик, который осторожно, прихватив щипцами за лапку, нес толстую зеленую жабу. Лекарь и ее осмотрел со всех сторон, а затем, не прикасаясь к ней, вырезал кусочек пупырчатой кожи. На кончике ножа протянул его Дмитрию и что-то сказал.
— Не бойся, сейчас он начнет лечение, — объяснил Хасан. — Положит этот кусочек кожи на больной зуб. Ты ложись и жди, когда запоют первые петухи. Тогда лекарь придет и вынет его. Дольше держать опасно, эти жабы довольно ядовиты.
Но после такого лечения зуб никогда уже больше болеть не будет.
— Что делать с этими палочками?
— Жуй их по вечерам после еды, тогда все зубы будут здоровыми и блестящими.
Самым удивительным было то, что такое лечение помогло. Утром боль совершенно пропала.
Следующий день был длинным и шумным. С раннего утра на площади начали собираться жители селения. Под навесом разместились старейшины, а простой народ уселся позади. Вскоре в сопровождении придворных, жрецов, музыкантов и воинов явился и сам вождь Назимба-Мбангу. Был он не стар, но уже обладал довольно солидной комплекцией. Лоб и лицо тщательно выбриты, тело натерто жиром, разрисовано белыми и красными полосами. Наряд вождя состоял из пояса с бахромой бычьих хвостов и накидки из леопардовой шкуры. Но самое сильное впечатление производила его прическа — тонкие косички и нити цветных бус сплелись вокруг высокого конуса, изготовленного из серебристой коры какого-то дерева и украшенного яркими перьями. Все это сооружение скрепляла длинная булавка из слоновьей кости, на концах которой сверкали золотые кольца.
Увидев такое великолепие, народ дружно ахнул, а музыканты ударили в барабаны, затрубили в массивные трубы, сделанные из слоновьих бивней. Вождь уселся на пронесенное слугами кресло и сказал речь. Сообщил, что души предков вовремя пригнали грозовые тучи и урожай будет хорошим, а после разгрома махдистов не следует ожидать набегов охотников за рабами. Приход паломников в селение — это еще один знак того, что год будет мирным и благополучным.
При этих словах Хасан, который слушал внимательно и кратко объяснял Дмитрию происходящее, бодро выступил вперед и произнес не менее прочувствованную речь. Затем поднес вождю подарки — большое медное блюдо, ручное зеркало, бусы, ножницы и другие мелочи, необходимые человеку, который имеет несколько жен и тщательно следит за своей внешностью.
После внимательного осмотра подарков зеркало вызвало наибольший восторг вождя и всей свиты. Началась деловая часть собрания. Разбиралась жалоба одной семьи, на поле которой забрели чужие коровы. Говорили пострадавшие, хозяин заблудившегося стада, свидетели и все желающие. Один за другим становились в центре площади и, простирая руки то к вождю, то к небесам, излагали свое мнение долго и страстно. Каждый подкреплял слова жестами и мимикой, делал выразительные паузы, а чтобы наглядно показать число коров или сумму убытка, выкладывал на землю соответствующее число листьев или камешков. Когда солнце поднялось уже довольно высоко, на площадь вышел вождь. Один из слуг, согнувшись в глубоком поклоне, семенил чуть впереди, расчищал землю, на которую должна была ступить нога вождя. Другой обмахивал его опахалом из страусовых перьев, третий нес жбан с пивом.
