Старк смерил меня возмущенным взглядом, в котором ясно читалось: «Что ты несешь, безумная женщина!».
— Зет, я люблю тебя. Я буду защищать и охранять тебя до конца своих дней. Только, пожалуйста, не надо больше «гуглить» медицинские сайты. Особенно, по поводу моих симптомов.
— Просто мне спокойнее, когда я знаю, что происходит.
— Спокойнее? По-моему, ты только расстроила себе нервы, читая всякий медицинский вздор.
— Ну и что?
Старк улыбнулся мне? и на этот раз он, действительно, выглядел милым и насмешливым.
— Ага, призналась.
— Вовсе нет! — прошипела я, пихая его локтем. Но больше я ничего не успела сказать, потому что очутилась в центре маленького оклахомского торнадо.
— Зои! Ой, божечки! Нет, умереть не встать — это моя Зои! Как же я рада тебя видеть! Да я скучала по тебе, как сумасшедшая! Ты в порядке? Ох, как ужасно все с Джеком, да? — тараторила Стиви Рей, обнимая меня, смеясь и заливаясь слезами одновременно.
— Ох, Стиви Рей! Я тоже ужасно по тебе соскучилась!
В следующее мгновение я уже рыдала вместе с ней, и мы крепко-крепко обнимали друг друга, словно наши объятия могли хоть немного исправить все, что сошло сума и сломалось в нашем мире.
Через плечо Стиви Рей я увидела улыбающегося Старка. Когда он вытащил из кармана джинсов упаковку бумажных носовых платков, которые стал всегда носить с собой после возвращения из Потустороннего мира, я подумала, что возможно — ну возможно ведь? — забота и любовь все-таки могут спасти наш свихнувшийся мир.
— Идем, — сказала я Стиви Рей, когда мы с ней взяли платки и пошли под ручку к огромным вращающимся дверям, за которыми нас ждала холодная ночь Талсы. — Идем домой, а по дороге ты во всех подробностях расскажешь мне об огромной вонючей куче какашек, ожидающей меня в Доме Ночи.
— Что за слова, у-ве-тси-а-ге-я!
— Бабушка! — вырвавшись от Стиви Рей и Старка, я бросилась в ее объятия. Я обняла ее крепко-крепко, вдыхая любовь и знакомый аромат лаванды. — Ох, бабушка, как же я рада тебя видеть!
— У-ве-тси-а-ге-я, доченька, дай-ка мне посмотреть на тебя! — бабушка отстранила меня, взяла за плечи и внимательно всмотрелась в мое лицо. — Все верно, ты опять целая и невредимая! — Она закрыла глаза, крепко стиснула мои плечи и еле слышно прошептала: — Благодарю тебя, Великая Мать.
А потом мы снова стали обниматься и смеяться.
— Как ты узнала, что я прилетаю? — спросила я, когда наконец смогла оторваться от бабушки.
— Это вам ваше мегакрутое девятое чувство подсказало? — засмеялась Стиви Рей, тоже подходя обнять бабушку.
— Нет, — ответила она, глядя на Старка, смущенно стоявшего в сторонке. — Нечто более прозаическое. — Бабушка сладко улыбнулась. — Хотя, что я такое говорю? Разве повернется язык назвать прозаическим такого доблестного воина?
— Старк? Это ты позвонил бабушке?
Он насмешливо подмигнул мне и ответил:
— Ну да. Не мог же я отказать себе в удовольствии позвонить еще одной красавице по фамилии Редберд.
— Иди-ка сюда, галантный кавалер!
Я только головой покачала, глядя, как Старк обнимает мою бабушку с такой бережностью, словно боится ее сломать. Он позвонил моей бабушке и сказал ей, когда мы прилетаем!
Старк посмотрел на меня через бабушкино плечо.
«Спасибо!» — беззвучно сказала я ему. Он улыбнулся до ушей.
Потом бабушка снова подошла ко мне и взяла за руку.
— Слушай, мы со Стиви Рей пойдем к машине, а вы с бабушкой побеседуйте пока наедине, — предложил Старк.
Я не успела даже кивнуть, как они отошли, а мы с бабушкой отыскали пустую скамейку и уселись рядышком.
Какое-то время мы молчали, держась за руки, и глядя друг на друга. Я поняла, что плачу, только когда бабушка ласково вытерла слезы с моего лица.
— Я знала, что ты вернулась к нам, — сказала она.
— Прости, что заставила тебя волноваться. Прости, что не…
— Ш-ш-ш-ш, — остановила меня бабушка. — Не надо ничего говорить. И прощения просить тебе не за что. Ты делала то, что могла, и этого мне достаточно.
— Я просто была слаба, бабушка, — прошептала я. — Я до сих пор слаба, — впервые призналась я.
— Нет, у-ве-тси-а-ге-я, ты просто молода. — Бабушка ласково погладила меня по лицу. — Мне так жаль Хита. Я любила его, и буду скучать по нему.
— Я тоже, — выдавила я и быстро заморгала, чтобы не разреветься.
— Но я чувствую, что вы с ним встретитесь снова. Возможно, в этой жизни, а может, в следующей.
Я закивала.
— Хит сказал мне то же самое перед уходом в другое царство Потустороннего мира.
Бабушка улыбнулась мне мудрой безмятежной улыбкой.
— Я знаю, при каких страшных обстоятельствах ты попала в Потусторонний мир, но когда-нибудь ты поймешь, что тебе был дан великий подарок судьбы — попасть туда живой и вернуться обратно.
Бабушкины слова впервые заставили меня задуматься.
После возвращения в наш мир я почти все время была печальна и подавлена, и еще чувствовала ужасную усталость. Потом я обрела любовь и счастье со Старком, и мне стало не до размышлений.
— Но я совсем не чувствовала благодарности, — произнесла я вслух. — Я не поняла, какой подарок был мне дан! — Мне хотелось надавать себе оплеух. — Я паршивая Верховная жрица, бабушка!
Она рассмеялась.
— Ах, птичка Зои, будь это правдой, разве ты могла бы так сурово бранить себя за ошибки?
— По-моему, верховные жрицы не совершают ошибок! — фыркнула я.
— Какие глупости! Разумеется, они тоже ошибаются. Как же иначе они могли бы расти и учиться?
Я хотела ответить, что если бы на ошибках росли, то я бы выросла до небес, но промолчала. Бабушка говорила не об этом.
Поэтому я вздохнула и призналась:
— У меня куча недостатков.
— Только мудрая женщина может признать это, — ответила бабушка и печально улыбнулась. — Ах, у-ве-тси-а-ге-я, этим-то ты и отличаешься от своей матери.
— Мама? — переспросила я и снова вздохнула. — Я думала о ней недавно.
— Я тоже. Последние несколько дней Линда не выходит у меня из головы.
Я удивленно приподняла брови. Обычно, если у бабушки кто-то «не выходил из головы», значит, с этим человеком что-то не так.
— Ты что-то знаешь о ней?
— Нет, но думаю, что скоро узнаю. Думай о ней хорошо, у-ве-тси-а-ге-я. Ей нужна твоя любовь.
— Хорошо, бабушка, — пообещала я.
Тут к нам подъехал мой «жук», показавшийся мне таким знакомым и милым со своими блестящими голубыми боками и сияющими хромированными деталями.
— Тебе пора в школу, птичка Зои. Сегодня ночью ты будешь нужна там, — очень серьезно сказала бабушка.
