Ладно, уймитесь, коллега. Я не столько хотел потрафить Царю Царей, сколько избавиться от лишнего барахла. Потому старался выделить в его долю наиболее громоздкие и тяжелые вещи… А уж как доставить их Царю Царей, пусть голова болит у его подданных!
Заседали мы целый день. Я вел протокол… мысленно. Ортай, Мсой и Осакат с детской непосредственностью копались в барахле, распределяя имущество по кучкам. Очень быстро я понял, что понять логику этих ребят, почему та или иная вещь должна принадлежать конкретному человеку, мне понять не дано. По мне, все просто — воинам оружие, носильщикам всякое походное барахло. Главный кусок — Царю Царей, амулеты и парадная одежка — Ортаю и его ребятам… бабам — цветы. (Они уже и так выпросили у меня кучу барахла. Так что пусть обходятся цветами.) Но местные такую простоту, видать, презирали похлеще воровства. На чаши весов бросались не только личные заслуги или неудачи того или иного кандидата во владельцы, допустим, котелка. Но и заслуги его предков, происхождение… и, что самое удивительное для меня, — потребности. Ортай с Мсоем, оказывается, реально знали, какое имущество имеется или отсутствует у их подчиненных. И распределяли богатства, соотнося потребность в том самом пресловутом котелке с подвигами дедушки кандидата, происхождением его матери из хорошего рода воинов, имевшего немалые заслуги перед Олидикой, тем фактом, что папаша кандидата когда-то там в молодости просрал мотыгу и целый год ел со стола Царя Царей, тем, что у кандидата трое сыновей, а его брат служит в войске… и еще множеством-множеством факторов… Как это все умещалось в их головах, так и осталось для меня загадкой. Видно, все-таки телевизор убил в современном мне человеке любопытство. Мы подчас не знаем, как зовут наших соседей по лестничной клетке, не говоря уж о количестве мотыг в его хозяйстве, заслуг дедушки и семейном положении.
Оставив распределение богатств более могучим интеллектам, чем у меня, я лишь пытался, опять же, мысленно, запомнить, кому какая кучка предназначается, но потом понял, насколько это бесполезно. Зато вдруг внезапно вспомнил о том, что я все-таки человек грамотный и у меня еще осталась примитивная краска, которой я подписывал свой гербарий… Так что в нагрузку ко всем подаркам каждый одариваемый получил от меня особый амулет. Страшно таинственный и загадочный кусочек шкуры со страшными и таинственно-загадочными рунами.
Самым хитрым оказался Лга’нхи. Он тупо сбежал на охоту, поскольку праздник требовал свежего мяса, а верблюжья туша, которую мы обгрызали в эти дни, уже начала изрядно попахивать!
Хорошо, что я по профессии не организатор праздников! И не баба!
Потому как честь наготовить харчей на двадцать без малого рыл… да так, чтобы они могли набивать пузо до самого вечера, была оказана принцессе Осакат и ее верной фрейлине Линсат… Какой замечательный век! Даже царственное происхождение не избавляет августейших дам от кухни, а их мужиков — от работы на полях. (Да-да. Сам видал разок Мордуя на делянке с мотыгой в руках.) …А так этим двум и надо! Не фиг настроение мне портить разговорами о женитьбах и прочих ужасах.
Но и без того пришлось побегать. Вроде все и так знали, что делать. Кто-то дрова таскал, кто-то места обустраивал, кто-то сидел с мудрым видом, ни хрена не делая, а только строя из себя шамана-прорицателя… (Впрочем, не буду портить себе праздник злобой на Ортая.) А я бегал, как дурак, между всеми, путаясь под ногами и давая дурацкие советы. Что поделать — это был первый в моей жизни настоящий праздник, который я устраивал в честь себя, любимого, и нервишки малость шалили.
Потом все как-то улеглось. И праздник, по моему мнению, вполне удался. Конечно, не было ни пива (о чем грустили почти все), ни молока (о котором тосковал Лга’нхи). Зато новая каша была уже пару дней как распробована и признана вполне безопасной. А главное, ее было много! Еще было много разваренного сушеного мяса… Свежего было чуть меньше, поскольку Лга’нхи вчера успел добыть только парочку косуль, ростом чуток побольше зайца (или просто мне так показалось?).
Впрочем, гвоздем праздника была не еда, а раздача подарков! Все-таки зря я злился на Ортая. Уж не знаю, какой там из него предсказатель… вот тамада, конферансье и шоумен из него вышел бы гениальный.
Да. Это ведь немалый талант. Возьмись я раздавать подарки, ткнул бы каждого мордой в его кучу и скромно попытался бы спрятаться от благодарности… Ортай дарил подарки от моего имени (что входило в обычай) попредметно. Весь день он, пренебрегая возможностью набить пузо, вытанцовывал между разложенными кучками, вынимал из них разные предметы, описывал их окружающим, будто у них не было собственных глаз, затем описывал подвиги и достоинства человека, которому они предназначались, возносил хвалу моей щедрости, храбрости и мудрости, не забывая, между делом, похвалить и себя. И только после этого вручал новому владельцу.
Думаете, такое шоу надоест всем за полчаса? Да! Если заниматься подобным будем мы с вами. Ортай же умудрялся держать публику в постоянном напряжении до конца праздника. Ценность подарков возрастала. К описанию подвигов конкретных лиц начали прибавляться рассказы и легенды о подвигах и деяниях их пращуров и родственников. Что такое жалкий котелок по сравнению с тем, что подвиги твоих предков публично воспоют перед твоими товарищами? Что такое халявный топорик или кинжал рядом с публичным восхвалением твоих личных подвигов и достоинств? Люди уже не столько радовались моим подаркам, сколько добрым словам о себе из уст Ортая.
Несколько раз я сам ловил себя на мысли, что, заслушавшись, забываю жевать. Это ли не лучший комплимент таланту Ортая?! Из его рассказов я вдруг усвоил для себя много по истории, законам и обычаям Олидики и окрестных царств.
Кажется, я начал смутно догадываться, почему именно его Мордуй назначил главным послом и переговорщиком. Если сила Ундая была в узоре и форме, Миотоя — в превращении камней в металл, то сила Ортая была в болтовне. И он действительно был в этом силен! Это вам не «ля-ля-ля».
Но праздник, как все хорошее, быстро кончился. Через день пришел отряд из шести человек от Мордуя. Мало конечно — но это все, что смогли нам выделить. Одного раненого носильщика и одного воина, на чье близкое выздоровление мы не рассчитывали, отправили с подарками в Крепость… А подарки нагрузили на того верблюда, с которым Лга’нхи согласился скрепя сердце расстаться. Опять было множество вздохов, жалостливо отведенных глаз и набежавших слез… Причем как со стороны Лга’нхи, так и со стороны… нет, не верблюда, отправляющегося в Крепость, а новоявленных погонщиков, уполномоченных его туда доставить. Лично я их понимаю. Я бы тоже не обрадовался перспективе тащить через горы здоровенную зверюгу, имеющую репутацию демона. (Все-таки, что ни говори, а внешность у этих животин вполне себе инфернальная). Ребята согласились только при условии получения от меня гарантий, что ничего плохого не случится… Я обещал подумать…
С одной стороны, вроде дело пустяковое. Пропел песенку, сплясал брейк-данс. Нарисовал какую-нибудь фигню. Дело сделано, распишитесь в получении. Легко дурить публику, когда сам не веришь в духов, а окружающие до жути их боятся и верят, что ты можешь защитить их от потусторонней нечисти.
Но тут есть и другая сторона медали — легко заиграться. Я прекрасно знал, что не дай бог с этими ребятами что-то случится в пути (а на то он и путь, чтобы что-нибудь да случалось), и пусть даже верблюд будет в десятке километров от этой парочки, во всем обвинят его, а я пойду прицепом! Все-таки непросто быть шаманом в наш суеверный век… хуже, чем синоптиком в век просвещенный.
Пришлось много думать и тщательно подбирать слова! Для начала отправил обоих к Лга’нхи, прослушать инструкцию по пользованию. Заодно послушал и сам… На основе услышанного придумал некий ритуал, типа каждодневного снимания тюка с грузом и седла и смазывания болячек верблюда специальной мазью. А также осмотр ног и копыт… все-таки корабли пустыни, для гор, наверное, не очень приспособлены.
Данный ритуал, сказал я этим наивным простачкам, убережет их от злых духов. А не будете соблюдать…
Пришлось придумывать черт знает чего лишь ради того, чтобы люди по-человечески обращались со скотиной. Но что поделать, наблюдая за жизнью в Олидике, я пришел к выводу, что с крупной скотиной горцы дел не имеют, а мелкая, пребывая в полудиком состоянии, особых забот о себе не требует. Но если они будут обращаться с верблюдом кое-как, черт его знает, как он на это прореагирует? Вдруг взбесится и загрызет обоих погонщиков? Ну или потопчет. А отвечать за все мне.
Так что я поторопился обезопасить и себя, и верблюда от людского разгильдяйства. Заодно, если случится какая-то беда — оступятся и ногу сломают, со скалы сверзятся, понос прошибет, — у меня будет отмазка — плохо исполняли ритуал!
