Действительно, либеральное и демократическое движения XVIII и XIX вв. большую часть своей силы черпали в доктрине естественного права [48] и врожденных неотторжимых прав индивидуума. Эти идеи, впервые разработанные в древней философии и теологии иудаизма, овладели и христианской мыслью. Некоторые антикатолические секты сделали их центральным пунктом своих политических программ. Их обосновывал длинный ряд выдающихся философов. Они стали популярными и были самой мощной движущей силой продемократической эволюции. Они поддерживаются и сегодня. Их защитники не беспокоятся о том неопровержимом факте, что Бог или природа не создали людей равными, так как одни рождаются крепкими и здоровыми, а другие изуродованными и калеками. Сюда же относятся все различия между людьми, создаваемые образованием, возможностями и социальными институтами.
Но учения утилитаристской философии и классической экономической теории не имеют ничего общего с доктриной естественного права. Для них имеет значение только общественная полезность. Они рекомендуют народное правительство, частную собственность, терпимость и свободу не потому, что они естественны и справедливы, а потому что они полезны. Стержнем философии Рикардо является демонстрация того, что общественное сотрудничество и разделение труда между людьми, которые во всех отношениях совершенны и более эффективны, и людьми, которые во всех отношениях неполноценны и менее эффективны, полезны для обеих групп. Радикал Бентам утверждает: Естественные права просто чепуха: естественные и неотъемлемые права риторическая чепуха[Bentham. Anarchical Fallacies; being an Examination of the Declaration of Rights issued during the French Revolution//In: Works. Ed. by Bowring. II. 501.]. Для него единственной целью правительства должно быть наибольшее счастье наивозможно большего числа членов общества[Бентам И. Основные начала гражданского кодекса//Избранные сочинения Иеремии Бентама. СПб.: Русская книжная торговля, 1867. С. 321.]. Соответственно, исследуя, что будет правильным, он не интересуется предвзятыми идеями, касающимися планов и намерений природы и Бога, навечно скрытых от смертного человека; он стремится обнаружить то, что лучше всего служит росту человеческого благосостояния и счастья. Мальтус показал, что природа, ограничивая средства пропитания, жалует право на существование не любому живому существу и, необдуманно поддаваясь естественному инстинкту размножения, человек никогда не избавится от голода. Он настаивал на том, что человеческая цивилизация и благополучие могут развиться только в той мере, в какой человек научится сдерживать свои сексуальные потребности с помощью моральных ограничений. Утилитаристы сражаются против деспотичного правительства и привилегий не потому, что они противоречат естественному праву, а потому, что они наносят вред экономическому процветанию. Они рекомендуют равенство перед гражданским правом не потому, что люди равны, а потому, что такая политика полезна для общества. Отвергая призрачное понятие естественного права и равенства людей, современная биология лишь повторяет то, чему утилитаристские поборники либерализма и демократии учили задолго до этого и более убедительно. Очевидно, что никакая биологическая доктрина никогда не сможет лишить обоснованности взгляды философии утилитаризма на общественную полезность демократического правительства, частной собственности, свободы и равенства перед законом. Распространенность в наши дни доктрин, одобряющих распад общества и ожесточенные конфликты, является не так называемой адаптацией социальной философии к открытиям биологии, а почти всеобщим неприятием философии и экономической теории утилитаризма. Люди заменили ортодоксальную идеологию гармонии правильно понятых, т.е. долгосрочных интересов всех индивидов, общественных групп и народов, идеологией непримиримых классовых и международных конфликтов. Люди воюют друг с другом, потому что убеждены: истребление и ликвидация противников являются единственным средством повышения их собственного благосостояния.
2. Социальные последствия дарвинизма. Разработанная Дарвином эволюционная теория, утверждает школа социального дарвинизма, ясно продемонстрировала, что в природе нет таких понятий, как мир и уважение к жизни и благополучию других. В природе всегда существуют борьба и безжалостное уничтожение слабых, тех, кто не смог себя защитить. Либеральные планы вечного мира и во внешних, и во внутренних отношениях являются результатом обманчивого рационализма, противоречащего естественному порядку.
Однако понятие борьбы за существование в том виде, в котором Дарвин позаимствовал его у Мальтуса и применил в своей теории, должно пониматься в метафорическом смысле. Оно означает, что живое существо активно сопротивляется силам, причиняющим вред его собственной жизни. Это сопротивление, чтобы быть успешным, должно соответствовать внешним обстоятельствам, в которых данное существо вынуждено отстаивать себя. Это не обязательно будет война на уничтожение, как в случае отношений между людьми и болезнетворными микробами. Разум подсказывает, что для человека самым адекватным средством улучшения своего положения является общественное сотрудничество и разделение труда. Они являются главным оружием человека в борьбе за выживание. Но они могут работать только в условиях мира. Войны, гражданские войны и революции мешают достижению человеком успехов в борьбе за существование, потому что разрушают аппарат общественного сотрудничества.
3. Разум и рациональное поведение, называемое неестественным. Христианская теология осуждает животные функции человеческого тела и описывает душу как нечто внешнее по отношению к любому биологическому явлению. Недооценка некоторыми нашими современниками всего, что отличает человека от животного, является преувеличенной реакцией на эту философию. По их мнению, человеческий разум уступает животным инстинктам и порывам; он неестествен и поэтому плох. Для них термины рационализм и рациональное поведение имеют оскорбительные оттенки. Совершенный человек, настоящий человек это существо, которое в большей степени подчиняется первобытным инстинктам, чем разуму.
Очевидной истиной является то, что разум важнейший отличительный признак человека, а также биологическое явление. Он не более и не менее естествен, чем любой другой признак вида homo sapiens, например вертикальная походка или безволосая кожа.
VIII. ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО
1. Человеческое сотрудничество
Общество представляет собой согласованную деятельность, сотрудничество.
Общество результат сознательного и целеустремленного поведения. Это не означает, что индивиды путем заключения договоров учредили человеческое общество. Действия, приведшие к общественному сотрудничеству и ежедневно их воспроизводящие, не преследовали ничего, кроме сотрудничества и взаимной помощи друг другу для достижения конкретных единичных целей. Весь комплекс взаимоотношений, созданный этими согласованными действиями, называется обществом. Оно заменяет совместной работой по крайней мере представимую изолированную жизнь индивидов. Общество суть разделение и соединение труда. В своей ипостаси действующего животного человек становится общественным животным.
Отдельный человек рождается в социально упорядоченной среде. Только в этом смысле мы можем принять высказывание, что общество логически или исторически предшествует индивиду. В любом другом смысле это изречение либо бессодержательно, либо бессмысленно. Индивид живет и действует в обществе. Но общество есть не что иное, как объединение индивидов для совместных усилий. Оно существует только в действиях отдельных людей. Искать его вне поведения индивидов заблуждение. Разговоры об автономном и независимом существовании общества, его жизни, душе, поведении являются метафорой, которая легко приводит к грубым ошибкам.
Споры о том, что следует считать конечной целью общество или индивида и следует ли интересы общества подчинять интересам индивида или интересы индивида интересам общества, бесплодны. Деятельность есть всегда деятельность отдельного человека. Общественный, или социальный, элемент представляет собой определенную ориентацию поведения отдельных людей. Категория цели имеет смысл только тогда, когда применяется к деятельности. Приверженцы теологии и метафизики истории могут обсуждать цели общества и замыслы, которые Бог желает воплотить в обществе, точно так же, как они обсуждают предназначение всех остальных частей Вселенной. Представителям науки, которая неотделима от разума и представляет собой инструмент, явно непригодный для трактовки этих проблем, не следует ввязываться в отвлеченные рассуждения, касающиеся этих проблем, это бесперспективно.
