Множество роз, размером с человеческую голову, медленно
распускались, постепенно выгибался каждый лепесток, пока прекрасный
бутон не опал, разносясь по всему залу. Пока я смотрела за летевшими
лепестками, впутывающимися в волосы, в середине зала образовалась группа
людей-фокусников. Сначала взорвался фиолетовый туман, буквально ослепив
глаза, после чего показались четыре девушки, исполняющих танец живота, а
в это время сзади них шли клоуны и устраивали индивидуальные фокусы.
Один из них подошел и ко мне, вытащив бутон розы из моих волос, а потом
аккуратно закрепил его в «короне» косы. Я улыбнулась, принимая щедрый
дар фокусника, и наблюдая за дальнейшим развитием действа. Не сказать, что
эти чудеса не доступны обычным людям, такое можно встретить на любом
хорошем представлении цирка, но здесь была особая атмосфера и,
действительно, в воздухе витал непередаваемый запах роз…
— Как тебе? — спросил Лан, после того как из зала ушли последние
обезьяны, таща за собой пьяных клоунов.
— Вполне неплохо, можно сказать, что волшебно, — ответила я, когда мы
направлялись к какой-то компании знакомых кошколака.
— Обычно, это всё бывает более феерично, сегодня, кажется, решили
сэкономить, — усмехнулся Лан, а потом стал здороваться со своими друзьями
и представлять им меня, я отвечала довольно сдержано, но потом втянулась в
атмосферу праздника и их компанию.
Выясненные на сегодня факты:
1. Лан оказался душой компании и балагуром.
2. Начинать петь лучше на трезвую голову (тогда этого можно избежать).
3. Гранатовое вино — мой злейший враг, оно буквально превращает меня в
девушку, которая может выть под столом на спор.
4. Белабрысая лаборантка, спутница профессора Даньелза-младшего,
оказалась довольно милой девушкой, которая не замечала того, как я кидала в
складки её платья кусочки пирожных.
5. Оказалось, что в шумной и танцующей толпе никто не замечает, как
одна не вполне трезвая девушка засовывала пирожное в складки платья
другой.
6. Кира. Она точно любит Мин Хо, ибо за весь вечер она подходила ко
мне раз десять, жалуясь на одного «придурка».
7. И последний факт, который удручает меня больше всех остальных. Я
упоминала за вечер Джейса раз пятьдесят, практически не сводя с него глаз
(кроме тех случаев, когда я была под столом или пела песню, или еще пару
весьма неприятных для памяти случаев, например, как я швыряла туфельку в
друга Лана, обвинив его в нечестности спора).
Не совсем трезвая я взбултыхала вино в бокале, а потом поморщилась и
поставила бокал на стол. Большая часть закусок была съедена, усталые пары
продолжали обниматься, то есть танцевать, в центре полутемного зала, в
общем, атмосфера как в клубе в шесть часов утра. Я поискала глазами
знакомых, и наткнулась на соседку, которая понуро бежала на выход.
— Кир, ты куда? Ты плачешь? Что случилось? — спросила я, останавливая
шатенку на выходе.
— Ничего, Свет, просто не трогай меня и дай пройти. Я правда не хочу
разговаривать, — ответила девушка, размазывая тени по щекам, хорошо, что
тушь была водостойкая.
— Кир, кто тебя обидел? — я держала девушку за плечи.
— Никто…ты видела этого козла?! Придурок! Ненавижу! Он целуется с
ней у меня на глазах! Я устала! Не могу больше!
— Кир? — спросил подошедший Джейс и, увидев состояние своей сестры, обнял её, — идем домой?
— Нет, — оттолкнула брата Кира, — ты такой же козел! Все вы козлы!
Ненавижу вас!
— Кир! — крикнули мы с Джейсом вдогонку девушке, но она не
откликнулась, убегая прочь с бала, я собиралась идти за ней, но меня схватил
за руку Даньелз.
— Оставь её в покое, она успокоится сама. Я её знаю лучше, ей сейчас не
нужен никто, поверь мне.
— Не трогай меня, — скинула я руку Джейса, поежившись от прошедшего
по телу тока, — иди лучше к своей лаборанточке, а то она заскучала, вон, губки надула.
— Ты ревнуешь?
— Ха! Даже смешно! Было бы кого ревновать! — насупилась я, сложив руки
на груди.
— Да ты в самом деле ревнуешь! Я ведь тебе говорил, как бы ты не
пожалела, — ехидно сказал Джейс, тоже сложив руки на груди.
О, черт, как же он был в этот момент хорош!
— А я и не жалею. Суметь вовремя избавиться от бабника — это великая
удача.
— Так уж вовремя? — снова схватил меня за руку Даньелз, притянув к себе,
— скажи, что ты ничего не чувствуешь, и я уйду.
— Ничего не чувствую? Конечно, я чувствую. Ток. Сильные разряды
пронзают каждую клеточку моего тела, а теперь иди к черту, Джейс! Точнее, иди к той белобрысой мегере, — скривила рожицу я, быстро покидая поле
небольшой словесной баталии, и всё-таки оглянулась, увидев довольную
улыбку моего личного привлекательного кошмара.
— Ты чего такая вся…наэлектризованная? — удивленно вскинул бровь Лан, посмотрев на меня, пышущую гневом.
— Да был тут один трансформатор, — скривилась я, пихая в рот тарталетку
с икрой.
— Кажется, я догадываюсь о серийном номере и мощности твоего
трансформатора, — вздохнул Лан и взял мои руки в свои, — прекрати себя
обманывать. Ты уже влюбилась и назад дороги нет, почему ты всё еще
пытаешься её найти? Посмотри налево, — я обернулась в нужном направлении
и увидела, как Джейс уходит с бала, ведя за талию свою пассию, — ты
действительно хочешь отпустить их вдвоем и всю ночь не спать, думая, чем
же таким они занимаются у Даньелза в комнате? Беги за ним, Свет.
— Лан, — на глаза навернулись слезы, и я обняла кошколака, — ты лучший!
— Именно поэтому я и останусь здесь один, без свой обожаемой девушки,
— вздохнул Ланиэль, горько усмехнувшись.
Я подобрала полы пышного желтого платья, и побежала в сторону
выхода, рванув в общежитие. Я так сильно бежала, что споткнулась на пороге
общежития и готова была упасть, если бы меня не поймали сильные мужские
руки, которые тут же притянули меня к себе, а властные губы полностью
лишили воли мои уста.
— Джейс, — выдохнула я, пытаясь прижаться к моему кошмару как можно
ближе, — Джейс…ты ведь не ушел бы с ней?
— Не ушел бы, — улыбнулся профессор, снова накрывая мои губы своими, а
я стояла, пораженная небом, виднеющимся во входном проеме и будто
падающим на землю.
Что я там говорила? Даньелз начнет что-то чувствовать ко мне, если
