не показало, что нас вообще заметили.
Тогда я, улыбнувшись, подняла с земли камешек побольше и, размахнувшись, закинула его
подальше. Так, чтобы и брызги полетели, и волны по воде пошли, как от небольшого взрыва.
А когда и это не помогло, просто опустила левую руку в воду и вежливо так
поинтересовалась:
– Вам кипяченые русалки, случаем, не нужны? Если что, могу обеспечить. Отсчет пошел: десять… девять… восемь…
Водяной сдался на счете «два»: когда я уже приготовилась позвать илэ Мариоло, который, надо сказать, следил за моими действиями со все возрастающим изумлением, вода в озере
потемнела, забурлила, вспенилась. Потом со дна всплыл громадный пень, незнамо каким
чудом удерживаемый там раньше. А вот на пне-то и восседал с крайне недовольным видом
мой старый знакомец – все такой же маленький, тощий, зеленый и с той же самой бороденкой, которая при виде меня грозно встопорщилась и чуть ли не встала дыбом.
– Чего надыть? – неприветливо буркнул он, когда я поднялась и лучезарно ему улыбнулась.
– Здравствуй, отец. Ты чего такой смурной?
– А с чего мне веселиться, а?! – сердито рявкнул тцар. – Явилась тут мне – не запылилась!
Ни о чем не спросила, зато опять воду мутить начала… чего пришла?!
– А ты не кричи, отец, – усмехнулась я. – Вышел бы ты на поверхность сразу, все и было
бы чин по чину. Никто б тебя не торопил. Но раз уж ты в разведчика решил поиграть, то вот
она я – нашла тебя и очень хочу поговорить.
Водяной насупился еще больше и, зыркнув в сторону смирно стоящего в сторонке мага, фыркнул.
– Как же… выйдешь тут, когда огневики стоят на каждом шагу. А я, может, непривычен
разговаривать со смертными!
– Со мной же говоришь?
– То другое. Я имя твое знаю…
– И они знают. Что с того? – удивилась я.
– Как это, что?! – не на шутку возмутился дед. – Моя ты теперя! МОЯ! А их я знать не
знаю! Вот так!
Я сдержанно удивилась.
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак. Книга вторая.
120
– Экий ты торопливый, величество. С чего ж ты взял, что я вдруг твоей стала?
Старичок хитро прищурился.
– А то как же: подарок ведь мой носила?
– Носила, – покорно созналась я, с каким-то поразительным спокойствием обнаружив, что
вредный старикашка все-таки пытался воздействовать на меня каким-то чарами. Прав был
мастер Гриоло – подарочек-то с подвохом оказался. – Другого-то у меня одно время не было.
– Вот то-то и оно, – заметив мою улыбку, наставительно поднял палец дед. – А подарок мой
был особенным. С секретом. Во-от.
Под его торжествующим взглядом я сама не заметила, как улыбнулась.
Ну, блин. Как ты хошь, но не могу я на этого типа смотреть, как на врага. Мелкий он
совсем, тщедушный, да и противник из него какой-то… несерьезный. Пыжится-пыжится, как
испуганный котенок перед здоровенным барбосом, а толку с этого – ноль. Смешной, право
слово. Как бы не зашибить сгоряча.
– Душой к подарку прикипела, небось? – горделиво приосанился водяной, выпятив тощую
грудь. – Прикипела – сам вижу. Сама ко мне вернулась? Вот то-то ж. Стал-быть потянуло
обратно к водичке-то. Позвала она тебя, вот ты-то и откликнулась. Поэтому теперича я и
говорю, что ты моей стала. Как и обещал – русалкою тебя сделаю. Будешь самой красивой у
меня в тцарстве!
Он так важно раздулся и с таким довольным видом разулыбался до ушей, что мне аж
неудобно стало его разочаровывать. Несмотря на то, что какое-то время назад я действительно
испытывала сильное желание стукнуть его по лысоватой макушке и из вредности отобрать
украденный гребешок. А теперь… ей-богу, он настолько забавный и весь такой прямо
сказочный, что у меня рука не поднималась дать ему подзатыльник! Невероятно, но при всей
своей наглости дедок выглядел на удивление беззащитным. Как ребенок, который с какого-то
случая вдруг возомнил себя главным и которого до этого дня родители не решались выдрать
ремнем.
Посмотришь на такого и думаешь: выдрать-то его, может, и стоило, но… блин, жалко ведь!
Такой колоритный персонаж! Ну как на него сердиться?
– Де-еда-а, – наконец, ласково позвала я, всей кожей чувствуя, как напряглись мои парни. – Дедуль, ты глаза-то разуй: ты на мне свое платье видишь, а?
Водяной тут же снова насупился.
– Куда его дела, негодница?! Кому отдарилась?!
– Никому. Мало оно мне стало, вот и не ношу.
– Да быть того не может!
Я виновато развела руками, словно говоря: ну извини, не подошел размерчик-то. После
чего водяной внезапно сник, как-то разом сдулся и смешно растопырил уши, сделавшись
совершенно несчастным.
– Это чегой-то получается… у меня не будет новой русалочки, да?
Я смиренно опустила взгляд.
– И чарам моим ты не поддалась, да? – печально заключил водяной. – Не опутали тебя
своими сетями, не спеленали по рукам и ногам, не привили любови всесильной к водам
речным и озерам лесным?
– Увы, – вздохнула я. – Наверное, не гожусь я, дедуль, в русалки. А за платье тебе все равно
спасибо – выручил меня твой подарок неимоверно. Собственно, я поблагодарить-то и зашла.
– Да? – неожиданно плюнул на печаль дедок и тут же подозрительно сощурил глаза. – А
чем благодарить-то будешь?
Я хмыкнула.
– Советом. Хочешь владения свои сохранить? Старые реки сберечь, а новые приобрести?
– Дык кто ж не хочет, – настороженно отозвался водяной. – Неужто у тебя такие есть?
– Есть, – не стала отрицать я. – И немало. Только за них побороться придется, отец. И до
туда еще добраться надо. Ты как, не обленился еще на старости лет?
Он задумчиво пожевал губами.
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак. Книга вторая.
121
– А далече идти-то?
– Далече, отец, – посерьезнела я и осторожно сообщила: – Очень скоро Элойдэ-шаэрэ
вернется туда, где ему и положено быть – на Во-Аллар. Вместе со всеми своим жителями, людьми, нелюдями, лесами, полями и реками. Соответственно, и с вами тоже…
– Не хочу! – тут же завопил дед, вцепившись в первую попавшуюся корягу. – Никуда
отсюда не пойду! Ни за что!
Я сокрушенно вздохнула.
– Собственно, я не спрашиваю, а всего лишь извещаю, что так будет.
– НЕТ! НЕ ПОЙДУ! НЕ СТАНУ! Так все и знайте! – заверещал водяной, опасно
раскачиваясь на дрейфующем пне. – Не пойду ни в какой новый мир!
– Вообще-то он не новый, а старый…
– Наплевать! Все равно не пойду! Он мне не нужен! Не хочу я туда! Не буду!
– А если ты там окажешься единственным представителем своего вида? – вкрадчиво
спросила я.
– Тем более!!! – почти завизжал беспокойный дед, и вода под пнем снова вскипела. От него
к берегу пошли весьма приличные волны, сама вода потемнела, под ней заметались какие-то
неясные тени – не иначе русалок напугал, ненормальный. Вот щас как инфаркт их всех хватит, так и получится, что это я во всем виновата.
– Не надо нам ничего! Ни мира нового, ни рек ваших дурацких! Сами справимся!
Ну, мать моя… сейчас у него полноценная истерика будет.
– Небось, тыщу лет тут прожил и еще две тыщи проживу!..
Я подождала, пока разбушевавшийся старикан выдохнется, а как только он он умолк, чтобы
перевести дух, с самым невинным видом заметила: – А в том виде водяных больше не осталось…
– И что? – тяжело отдуваясь, просипел малость надорвавший голос дед, буравя меня злыми
глазами.
– Как это, что? Там же территорий неосвоенных – тьма! Леса, озера, реки, моря… их там
столько, что Элойдэ-шаэрэ по сравнению с ним – пустыня! Там куда ни ступи – в ручей
попадешь! Куда ни поверни, все равно в озеро какое-нибудь уткнешься! И представляешь – на
все это богатство – ни одного речного тцара!
У дедка что-то изменилось в глазах.
– Как это?! Что… правда, что ль? Совсем никого?!
– Совсем, – очень серьезно кивнула я. – Ты первым будешь.
Водяной удивленно моргнул, а потом на его лице проступила задумчивость.
– Интересно, сколько тут осталось таких, как ты? – с самым невинным видом
предположила я. – Десять? Двадцать? Сто пятьдесят? На крохотном пятачке вокруг огромных
территорий, занятых людьми… ютитесь себе по окраинам, ворчите на весь белый свет, строите друг другу козни… нет, дело, конечно, важное и нужно – соседу настроение с утра не
испортишь, потом весь день как в воду опущенный ходишь… но ведь скукотища-то какая! То
ли дело на Во-Алларе: на тыщи верст ни единой зеленой физиономии! Плыви себе куда
хочешь. Русалок хоть в трехуровневом подводном коттедже размещай! Каждой – по
отдельному жилому комплексу понастрой, и все равно места много останется…
представляешь, что будет, если твои соседи первыми об этом узнают?
Водяной вздрогнул и выпучил глаза.
– Да они же только скажи… жадные, как я… то есть, как не знаю кто! Нельзя им такого
говорить! Вот как на духу тебе скажу – нельзя!
