— Что тут удивительного? — сказал Санти. — Тот — аристократ, и Владычица — тоже. Ровня!
— Ровня? — воин хохотнул, прикрыв рот кулаком. — Ну ты ляпнул, парень! Ровня! Красноглазым! Да им плевать, кто ты! Ниххан — и все тут! Ровня! А… — Тут он поймал взгляд Сихона и прикусил язык.
Обладатель драгоценного меча рывком поклонился.
— Эак, аргенет о Ар-Нетон, Диноит, ген-та Асенар, сениорис о Марита, Нетонион! — раздельно и четко проговорил он.
— Антассио сонанга Нассини! — произнесла Владычица.
Сын ее плюнул на белоснежные ступени и скрылся во Дворце.
— Ты видела его, Этайа? — спросил туор.
— Да, Биорк! — произнесла аргенета.
Она стояла рядом с маленьким воином, и издали они могли показаться матерью и сыном. Хотя «сыну» перевалило за восемьдесят иров, а сколько иров «матери», ведомо было только Хтону да ей самой.
После того как Биорку пришлось сбрить бороду, он каждое утро соскабливал со щек рыжую поросль, и они уже покрылись загаром настолько, что их можно было не гримировать. В совершенстве копируя мимику и пластику мальчика тринадцати-четырнадцати иров, Биорк стал неузнаваем. Никто из ветеранов Последнего Нашествия в жизни не признал бы в неловком худеньком отроке бывшего туринга и военного вождя.
Нил, щурясь от яркого света, разглядывал Прекрасный Хаос. Дворец антассио сонангов. Непокрытая голова его была вровень с рукоятями мечей окружавших их всадников.
Эак, прямой, надменный, с вздувшимися желваками на скулах, вперил немигающий взгляд в затворенные ажурные двери над белой широкой лестницей. Верхняя часть лица его была затенена полями шляпы, бледные губы плотно сжаты. Утратив за последние дни ту выхоленность, что была присуща ему прежде, лицо аргенета стало еще более красивым, аскетически красивым.
— Совсем еще ребенок, — сказал Биорк.
— Ты поговоришь с ним? — спросила Этайа.
— Если нас примут.
— Примут. Будь помягче с Эаком, прошу тебя! — добавила она тихо. — Он так уязвим!
Из бокового притвора вышел Сихон. Давя сапогами мокрый песок, он прошел между расступившимися всадниками.
Остановившись в трех минах от Нила, он протянул руку:
— Твой меч!
— А я? — спросил Биорк тонким голосом.
Сихон глянул на него:
— Подождешь, — и Нилу: — Меч! Давай меч, толстошеий! Живо!
Нил посмотрел на Начальника Внешней Стражи так, как таг глядит на хиссуна. Он был выше на полголовы и в полтора раза тяжелее.
— Возьми, — сказал он, вытягивая меч из ножен и передавая Сихону. — Если мне понадобится тебя вздуть, я сделаю это палкой.
— Поговори еще — отведаешь плетей, — буркнул Сихон, передав оружие одному из всадников. — А ты, сосунок, давай сюда арбалет. Меч можешь оставить — колоть орехи.
Туор неохотно отдал арбалет.
— Ого! — удивился Сихон, поглядев на него. — Отличная работа!
— Не поломай — будешь платить! — заметил Нил. — Он стоит два золотых!
— Верю, — согласился Начальник Стражи. — Вряд ли ты увидишь его еще раз.
— Сопрешь — пожалеешь! — пообещал Нил. Причем таким тоном, что удивил даже аргенета. Солдаты зашевелились. Сихон удивленно приподнял бровь.
— У тебя зудит спина? — спросил он.
— А ты трусоват, парень! — весело сказал Нил. — И спесив! Интересно, зачем ты взял у меня меч?
— С мечом или без — я нашинковал бы тебя за полминты, окорок! — презрительно отозвался Сихон. — Заткни свою пасть — или я рассержусь! И тогда…
— Пукнешь? — подсказал Нил. — Прости, аргенета! — он слегка поклонился Этайе.
— Я сдеру шкуру с твоей задницы и велю сделать ремешки для своих сандалий! — оскалился Начальник Стражи.
— У тебя такой острый язык? — удивился Нил.
Сихон побагровел.
— Хлыст! — велел он, протягивая назад руку. Ближайший всадник подал ему хлыст, которым направляют урра.
Нил, скрестив руки на груди, насмешливо глядел на воина. Тот медленно отвел руку…
— А ты вспотел, — сочувственно произнес Нил. — Интересно, твоя мать тоже сильно потела?
Хлыст со свистом рассек воздух… и оказался в руке Нила.
— Так и знал, что ты никудышный боец! — с удовлетворением констатировал великан. Сунув хлыст под воротник куртки, он почесал спину. — Тебе нужна другая профессия. Как насчет погонщика нонторов? — И резко взмахнул хлыстом.
Сихон вскрикнул и схватился за шею.
— Нет, — с сожалением произнес Нил. — Ты неуклюж даже для погонщика. Мой хиссун успеет трижды пописать, пока ты повернешь голову.
Сихон оскалился. Глаза его сузились, а ноздри широко раздувались. Пальцы сжали длинную рукоять меча.
Нил насмешливо улыбался. Он почесал живот, потом принял карикатурную стойку, держа хлыст, как держит меч неопытный рекрут. Он был очень забавен.
«Шут!» — подумал Сихон, мельком взглянув на солдат. Всадники, расширив круг, с нетерпением глазели на них.
«Еще немного — и они начнут биться об заклад!» — недовольно подумал Сихон, снова поглядев на Нила.
Великан наклонил голову, поскреб ногой землю, как делает это бык, когда он сердится. Солдаты заржали.
Сихон убрал руку с меча: «Хорош я буду, набросившись на него с мечом! — подумал он. — А он достаточно ловок, чтобы увернуться! Разруби его теперь хоть на сто частей — а хлыстом по шее я уже получил!»
Сихон не был бы Сихоном, если бы не выкрутился. Он поплевал на ладонь, смочил слюной горящий рубец.
— Болит! — заметил он весело. — Ты ловок, паренек! Хлестнул так быстро, что я даже удивился!
— А как я удивился, когда услышал твой бас, Начальник! — сказал Нил. — Никак не думал, что ты так огорчишься из-за какого-то хлопка! На! — он протянул Сихону хлыст. — Можешь дать мне по загривку, если тебе приятно!
— Пошел ты к Хаому! — сказал Сихон, забирая хлыст и передавая хозяину. — Еще испорчу ценную вещь о твою блинную рожу!
Лица солдат разочарованно вытянулись. Они надеялись на развлечение!
— Здесь жарко, — заметил Начальник Внешней Стражи. — Перейдем в тень.
Круг распался. «Гости» и солдаты перебрались в тень сантаны. При этом Этайа и Биорк оказались в стороне от основной группы. На них никто не обращал внимания: женщина и мальчишка!
Эак тоже держался особняком. Зато вокруг Нила собрались все стражники. Великан, размахивая руками и гримасничая, без устали работал языком. Шуточки так и сыпались из его широкого рта. Лица солдат покраснели от непрерывного хохота. Нельзя сказать, что у воинов были плохо подвешены языки, но Нил был куда проворней. И вот она, его жизнь, как на ладони! Был торионом в Нетоне. Надоело мять чужие бока, захотелось поболтаться по свету. Да так, чтоб брюхо было набито. Вот он и пошел в телохранители к светлорожденному (тут великан понизил голос и оглянулся). Конг ему по душе. Особенно бабы. Он пространно и с чувством принялся дегустировать воспоминания. Солдаты вставляли реплики, говорящие о том, что они хорошо знакомы с предметом. Ясно, что Нил врет. Но как врет! Заслушаешься! Раздери его Хаом!
