– Очевидно, что нет, – сказал Габриэль.
– Ладно, представь себя на моем месте на секунду.
– Ну и?
– Внезапно на пустом месте появляется это видео. Какой-то хакер случайно нашел его. На неизвестно где находящемся сервере. Он отдает его своему бывшему коллеге, работающему в полиции. Этот коллега не знает, где его искать. Ну поставь себя на мое место! Оглянись вокруг! Ты бы не подумал так?
Габриэль на мгновение задумался и увидел разумное зерно в ее словах.
– Ну вот, – улыбнулась Миа. – Все нормально? Допрос окончен? И ты понял, почему так? Мы разобрались с этим?
– Ладно, – кивнул Габриэль, слегка улыбнувшись. – Так с кем ты говорила?
– О чем?
– Об этом. О том, что ты решила, что я не сказал правду.
– Только с Мунком. И он решил, что я ошибаюсь, так что видишь, так и есть.
– Что?
– Порой я не задумываюсь, а тебя здесь все любят. Этого извинения достаточно?
– Ок, – кивнул Габриэль.
– Хорошо, – улыбнулась Миа. – Теперь я могу поговорить с тобой о том, о чем изначально собиралась.
– О чем же?
– Он разыскал меня.
– Кто?
– Сканк.
– Серьезно? Нет, это же невозможно. Он ненавидит полицию.
– Я не шучу, – сказала Миа. – Я сидела в «Лорри», и вдруг он появился из ниоткуда.
– Нет, ничего не понимаю, – поразился Габриэль.
– Ага, странно, правда?
– Очень странно.
– И я так подумала. И он сказал о некоторых вещах, с ними только ты мне сможешь помочь, разберемся с ними?
– Конечно, – кивнул Габриэль.
– Хорошо, – улыбнулась Миа. – Я только налью себе чашечку кофе, тебе взять?
– Да, спасибо, – сказал Габриэль, почувствовав, как он рад этому теплому, полному доверия взгляду Мии, который она послала ему, выходя из комнаты.
58
Здесь было намного теплее, в кровати, в которой ему сказали спать чужие лица. Он был здесь уже несколько дней и все еще не знал, где находится и кто эти люди, но они сказали, что он в безопасности и ему больше не нужно бояться.
Маленький мальчик не совсем понял, что они имели в виду, но они дали ему еду, и он обрадовался, потому что не ел уже очень давно.
Чужие лица казались добрыми, но в то же время довольно глупыми. Например, они не понимали, что стены в их доме очень тонкие и что он слышал все, что они про него говорили, отправив его спать. Мама всегда предупреждала, чтобы он остерегался людей, у них по два лица и им нельзя доверять. Он понял, что она была права, потому что эти незнакомцы говорили ему одно, когда он был в комнате, и другое, когда они сидели с другой стороны стены и думали, что он их не слышит.
Это же сумасшествие какое-то.
Она держала его взаперти в этой хижине десять лет.
Он никогда не встречал других детей.
Кто-то нашел его по чистой случайности.
Господи.
Он сидел под ее трупом больше недели.
Совсем исхудал.
Он пытался понять, о чем они, он же не дурак, ясно, что они говорили о нем, но что именно, он не совсем понимал. Что это означает. И почему здесь нет мамы, он тоже не мог понять. Они сняли ее с потолка, те, кто пришел, и он очень ждал, когда снова ее увидит, но, кажется, она пока не была к этому готова, как бы то ни было, судя по всему, ему придется пока побыть здесь и подождать.
У незнакомцев с двумя лицами, которым нельзя доверять. Они глупые, но у них вкусная еда. И очень теплые комнаты. А самое главное, чему он очень радовался, – книги. Невероятное множество книг. Не только про Пеппи, маленький мальчик не знал, что в мире столько книг, и проглатывал их одну за другой. Не мог ими насытиться, буквы на бумаге заставляли его смеяться, размышлять, путешествовать в фантастические места в своем воображении, туда, где он никогда раньше не был.
А потом, через некоторое время, они сказали, что ему нужно поговорить с человеком с тонкими усами, который назывался психологом. Человек был в точности такой, как говорила мама, гнилой внутри, но с улыбкой снаружи. Человек с тонкими усами сказал, что мальчику можно есть леденцы из миски на столе, стоявшей между ними, вероятно, чтобы как-нибудь его обхитрить, так обычно делают люди, но он все равно их ел, потому что они были вкусными, и кивал изо всех сил, пока человек говорил.
Человек рассказал о чем-то, что называется смертью. Что мамы нет и что она никогда не вернется. Сначала мальчик в это не поверил, но шли месяцы, и у него появилось чувство, что это все-таки могло быть правдой. Ведь сколько бы он ни ждал и ни надеялся, что она будет рядом, когда он откроет глаза под теплым одеялом утром, она не приходила. Значит, эта смерть все-таки существует, и мама решила побыть там какое-то время. Сколько, маленький мальчик не знал, и не смел даже спрашивать, потому что каждый раз, когда он заговаривал или с женщинами, которые приносили еду, или с психологом с леденцами, они странно на него смотрели.
Как будто он глупый.
Они этого не говорили, но он видел по их глазам. Что он не знал самых простых вещей, которые, видимо, легко понять. Поэтому он перестал. Задавать вопросы. Вместо этого стал кивать в ответ. Улыбаться и кивать, этому все радовались. Два лица. Прямо как говорила мама. Что люди носят маски. А стены в доме оставались такими же тонкими, но из-за того, как хорошо он научился скрывать свое настоящее лицо, слова за стеной о нем постепенно становились другими.
Он так хорошо справляется.
Так приятно это видеть.
Кажется, он уже забыл, через что прошел.
Какой кошмар, подумать только! Был заперт в хижине в одиночестве с сумасшедшей матерью десять лет!
Но теперь ведь все так хорошо.
Ты видел, какой он способный? Как много он читает?
Нильс тебе рассказывал?
Нет, а что такое?
Про портативный компьютер?
А что с ним?
Он даже не знал, что это такое.
Как?
Я серьезно, он не знал, что это такое, а теперь все время им пользуется. Нильс сказал, что никогда не видел, чтобы кто-то так быстро обучался.
О, слава богу.
Да, здорово, не правда ли?
Уже год как он жил там. Он несколько раз перечитал все книги в доме вместе с теми, которые лица считали книгами для взрослых. Однажды они на машине отвезли его в другое место, где было так много книг, что он чуть в обморок не упал. Они были повсюду, с потолка до пола, и ему разрешили взять их с собой домой, ему даже дали маленькую карточку с его именем, а пожилая женщина за стойкой тоже была очень добрая снаружи и сказала, что он может одолжить столько книг, сколько захочет, и пусть приходит столько раз, сколько захочет.
Не говорите плохо о маме.
Два раза это едва не случилось, то, та ярость, которая вспыхнула у него внутри, чуть не вырвалась наружу, когда они плохо говорили о маме, и тогда бы они поплатились за это, но он смог сдержаться. Два лица. Умнó, на самом деле. У него это хорошо получалось. Они ничего не заметили.
О, он такой милый.
Да, не правда ли, он милашка?
Так говорили голоса за стеной. Это он и хотел услышать. Ему не нравились другие слова, которые он слышал в первые ночи, когда еще не знал, где он. От них он дрожал под одеялом, хотя было тепло.
Но было здесь и хорошее.
В основном из-за книг.
И других детей.
Не с самого начала. Поначалу с детьми было так, как со взрослыми, лицами, но постепенно он научился делать это правильно, не быть самим собой, только улыбаться, не показывая, что внутри, и тогда все пошло намного лучше.
Но больше всего его очаровал компьютер.
Там был человек по имени Нильс, который в первый раз показал его ему. Маленький пластиковый прямоугольник, который открывается и содержит в себе целый новый мир.
– Ты никогда раньше не видел компьютер? Серьезно?
И тут маленький мальчик ощутил, как зло, которое было в нем, почти вышло наружу, но ему все же удалось сохранить лицо. Потом он простил его, Нильса, потому что книги были книгами, но это было нечто совсем иное, да и его голос сквозь стену тоже был приятным.
Черт побери, какая голова у этого парня.
Да, просто прекрасно! Вырос в таких условиях, а теперь все так хорошо.
Нет, я серьезно.
Что же?
Ты знаешь историю про Бетховена?
Что за история?
Говорят, как только Бетховен увидел пианино, он сразу все понял, мгновенно, понимаешь?
Что понял?
Ну, кому-то нужно учиться, а Бетховен только посмотрел на него, сел и заиграл. Он понял, что это такое, сразу же.
К чему ты клонишь, Нильс?
Черт бы меня побрал, он никогда в жизни не видел компьютер.
Бедный мальчик. Так долго прожить взаперти. Какой кошмар.
Но как только я включил компьютер и посадил мальчика за него, он сразу же, да, разрази меня гром, сразу же понял, как все работает, тут же.
