— Правда, милая? Что ж, это еще интереснее. Тогда, надеюсь, мы поиграем в кошки-мышки, это так возбуждает… мой аппетит.
— Нет, князь, ни в кошки-мышки, ни в салки, ни в морской бой мы играть не будем. Я пришла по делу, — с легкой усмешкой заявила Элия, освобождая часть своей личной силы, достаточной для того, чтобы собеседник понял, что его гостья обладает немалым могуществом.
— Обожаю иметь дело с хорошенькими женщинами, — откликнулся вампир, обнажив острые белые клыки.
Князь оставил свои домогательства и сел в кресло напротив. Его действительно сильно влекло к незнакомке, но мужчина мигом сообразил, что просчитался, приняв гостью за обычную женщину. Влэд постарался сохранить хорошую мину при плохой игре, а что игра может оказаться плохой, вампир понял, заметив наконец кроме нежной шейки незнакомки и некоторые новшества в интерьере зала.
— Вы собираетесь воевать с эльфами, князь, — перешла к делу принцесса, откинувшись в кресле и положив ногу на ногу. Изящная туфелька закачалась в воздухе.
— Давно пора поставить эту ошибку природы на место, кроме того, они первые прислали ноту-предупреждение, — передернул плечами Влэд, заинтригованно гадая, кем же на самом деле является его странная гостья. Запах ванили и роз, тонкой струйкой витавший в воздухе, волновал его сейчас куда больше предстоящей войны с Меллитэлем. — Я же в ответ направил им свою. Надеюсь, эльфам пришелся по нраву мой первый маленький сюрприз.
— О да, — подтвердила Элия. — Дивные лучники неплохо попрактиковались в стрельбе. Если вам интересно, счет шестьдесят девять — ноль.
— Хм? — удивленно вздернул бровь князь, не ожидавший от любимцев-форвлаков такого жестокого провала. — Как им это удалось?
— Я здесь не для того, чтобы просвещать вас, Влэд, в отношении эльфийских военных приемов. Но, несмотря на эту маленькую победу, теперь Меллитэль в свете новых фактов склонен думать о мире, — уточнила богиня.
— Да? А я-то рассчитывал поразвлечься. — Вампир изобразил на бледном лице жестокое разочарование. — Так кстати подвернулся Долг Крови.
«Долг Крови» — эхом слов Илоридэля прозвучали слова князя, и принцесса невольно отметила, что между владыками двух народов больше общего, чем они сами хотят признать. «Две ветви древа одного — для Тьмы и Света плод его», — возникли в памяти богини слова из древней книги стихотворных пророчеств, проповедовавшей парадоксальную теорию происхождения рас вампиров и эльфов из одного корня.
— Не думала, что Долг Крови для вас развлечение, Влэд, — покачала головой Элия. — Впрочем, на самом деле никакого долга и вовсе нет.
— Смелые слова, требующие очень веских доказательств. Кто ты, прекрасная колдунья? С кем я имею удовольствие вести беседу? — вкрадчиво осведомился вампир, надеясь узнать хоть что-нибудь о своей гостье.
— Меня зовут Элия, — коротко представилась девушка, назвав лишь имя. — Я пришла поговорить с вами насчет этой войны.
— Не самая интересная тема для разговора между женщиной и мужчиной, но обворожительной гостье моего замка позволено все. Вина, леди? У меня есть превосходная коллекция редких лиенских вин, — гостеприимно предложил Влэд, вставая. — Выпьем по бокалу «Алого заката» за встречу? Позвольте мне за вами поухаживать?
Принцесса благосклонно кивнула, подавляя проказливое желание заявить, что она предпочла бы вендзерское. Для далекого от Лоуленда мира у князя был богатый винный ассортимент.
Влэд вернулся от бара, спрятанного в стене, с запыленной бутылкой и парой бокалов-тюльпанов на высоких ножках. Медленно, словно священнодействуя, разлил вино, присел и предложил тост:
— За темный вечер и дивную встречу!
Несколько минут собеседники в полном молчании смаковали вино. Князь и правда оказался гурманом, впрочем, многие вампиры, даже не употребляющие твердую пищу, любили вино и частенько развлекались, замешивая на его основе невообразимые коктейли из крови существ разных рас, от чего пьянели куда быстрее, чем от обычного вина.
— Откуда вы и почему вас так интересует эта война? — нарушил тишину Влэд.
— Издалека, — уклончиво ответила Элия. — Я представляю интересы, скажем, некой третьей и весьма могущественной силы, считающей данную битву пустым переводом времени.
— И почему же она так считает? — заинтересовался князь, гадая, кто рискует вмешиваться в его дела, а может быть, все наоборот, и он рискует, каким-то образом вмешавшись в дело сильнейших.
— Сражаться из-за сына, который предал ваш род и, вместо того чтобы шпионить за Дивными, вынюхивая их жалкие секреты, сбежал с эльфийкой? Фи! — Богиня брезгливо передернула точеными плечиками. — Как воспримут этот анекдот ваши подданные? Не слишком вдохновляющая причина для битвы за мир, который настолько осквернен эльфийским светом, что все равно никогда не станет вашим владением.
Принцесса прекрасно понимала, на что нужно давить в беседе с темным князем.
— Сбежал с эльфийкой? — медленно повторив слова Элии, по-настоящему изумился Влэд. — Он же отравится!
— Нет, поскольку не собирается пить ее сок. А почему — это уже другой вопрос. Хотите, князь, я расскажу вам сказку?
— Обожаю сказки, рассказанные перед сном хорошенькими девушками, — вновь игриво промурлыкал вампир, вольготно раскинувшись в кресле. Как бы неуютно ни чувствовал себя князь, он никогда не показал бы свой страх перед сильнейшей, а то, что гостья сильнее его, князь уже успел ощутить, пока держал паузу, пробуя вино.
— Давным-давно, память о тех временах сохранилась лишь в легендах Вселенной, Великий Создатель, сплетя Нити Мироздания, начал творить души, — завела повествование принцесса. — Это было великое и многотрудное деяние, но время подвластно Творцу, а искусство его совершенно. Создатель вызывал из Великого Ничто к бытию множество душ, но всегда во имя Гармонии структуре одной из них соответствовала другая, одна-единственная. С тех пор минул немыслимый для нас срок. А души, разбросанные его волей по Вселенной, существуют, меняя тела, как изношенную одежду, преображаются, возвышаясь или спускаясь в бездну ничтожества. В каких только причудливых оболочках им не приходится побывать: вампиров, эльфов, оборотней, людей, гномов, дриад, драконов… И однажды может случиться так, что какой-то вампир-неудачник, или счастливец, смотря с какой стороны на это дело взглянуть, возьмет да и встретит ту единственную, предназначенную лишь ему великим Творцом, удивительно гармонирующую с ним душу. А душа-то, как на грех, в теле эльфийки. Что же делать? Любовь навсегда поселилась в их сердцах, они больше не в силах расстаться, не мыслят жизни друг без друга и удивляются, как до сих пор жили порознь. А родичи не поймут, не простят этой любви, попытаются разлучить… Выход один — бежать, скрыться как можно дальше от всех. Будь что будет, но лишь бы до конца вместе. Понравилась вам моя сказка, князь?
— Нет, — мрачно отозвался вампир, мигом сообразив, куда ведут упражнения Элии в жанре устного народного творчества.
— Что поделаешь, сказки не всегда нравятся, а хороший конец всяк понимает по-своему, — философски заметила богиня, нисколько не расстроившись из-за отсутствия восторгов по поводу ее маленькой импровизации, стилизованной под предсказания.
— А почему я должен верить вашей сказке? — нахмурился Влэд, скривив губы.
— Не должны. Но в каждой сказке есть доля правды, а в моей она весьма велика, — с показным сочувствием вздохнула богиня.
— И кому удобна эта правда? — выгнул бровь вампир.
— Правда не кресло, князь, об удобстве речь не идет, — усмехнулась принцесса. — Она просто правда, и вам никуда от этого не деться. Приходится принимать ее как есть, вне зависимости от желания.
— Мне нужны доказательства, — потребовал вампир. — Если ты говоришь правду, то они, бесспорно, найдутся? — Влэд хитро прищурился.
— Хорошо, будут вам доказательства, — кротко согласилась Богиня.
Элия активизировала уже готовое заклинание, действующее и без вещи-маячка. На сей раз, чтобы не перепугать до смерти Вириэль, связь была выбрана с односторонней видимостью. Вновь перед наблюдателями возникла уже знакомая принцессе комната в трактире. Князь узрел своего сына в объятиях эльфийки. На обнаженных телах влюбленных, сплетающихся в страстных объятиях, не осталось ничего, кроме брачных браслетов. Богиня невольно пожалела бедолагу парня, которому пара разгневанных отцов грозила вконец испортить медовый месяц, вмешиваясь с интимную жизнь по паре раз на ночь.
— Смотрите, князь, — кивнула на украшения принцесса, — ваш сын женился на эльфийке, его брак заключен в храме Двадцати и Одной и благословлен Силами. Такие союзы считаются нерушимыми и безоговорочно признаются во всех мирах, такова воля Совета Богов.
