– Хорошо-хорошо, достаточно. – Леви поднял руки, как бы сдаваясь. – Пусть все идут сюда, и я подберу им новую одежду.
Мордекай крепко обнял своего соплеменника.
– Да благословит тебя Господь, брат. Лехайим.[11]
Леви вынес большую охапку шерстяных, льняных и полотняных рубашек и брюк. А также башмаки, чулки и широкополые войлочные шляпы, отделанные бобровым мехом. Все сумели подобрать себе что-нибудь подходящее – все, за исключением тощего Суэйлза, на котором слишком просторная одежда висела мешком.
Через час они вошли в Батхёрст, где сразу же затерялись среди местного населения. Если кто-нибудь из них и выделялся, то только темнокожий Абару.
Друзья обошли все лавки и магазины по обеим сторонам главной улицы, где после недавних дождей стояла глубокая, по колено, грязь, которую месили копыта лошадей. По краям улицы тянулись деревянные тротуары, кое-где соединенные мостками. По прикидке Крега, мужчин в городе было раз в семь больше, чем женщин.
Наконец они увидели большую вывеску:
ТРАКТИР ПАТНИ
– Может, заглянем? – предложил Крег.
– Но у нас же нет ни гроша, – сказал Рэнд.
– Да, верно.
Тут Суэйлз вытащил из кармана самородок размером с грецкий орех.
– Может быть, нам удастся всучить кому-нибудь этот пирит вместо золота? Пожалуй, его и не отличишь от настоящего.
– Что ж, попытаемся. Дай-ка его сюда, – сказал Крег. Он вошел в трактир и направился к грубо сколоченной стойке, установленной на двух козлах, похожих на те, что используются для пилки бревен. Посетителей в трактире было более чем достаточно – сидели спина к спине. Обслуживали клиентов две молодые женщины, одетые так, что их сразу арестовали бы, появись они на улицах Парраматты или Сиднея. На них были кружевные блузки с узким разрезом чуть ли не до талии, коротенькие, по колено, юбки с оборками и длинные черные чулки в сеточку.
– Неплохой товарец, – заметил Флинн. – Я бы хорошенько погонял эту рыжую, что пополнее.
– Брюнетка красивее, – заметил Крег.
– По мне, так слишком костлявая.
Они протиснулись сквозь толпу в дальний угол, где стояла бочка и лежали четыре перевернутых ящика, так что Абару и Мордекаю пришлось сидеть на полу. Спинами они прислонились к стене. Флинн пронзительно свистнул несколько раз, и в конце концов ему удалось привлечь внимание рыжей прислуги.
– Чего рассвистелся, я не глухая, – проворчала она. – Что будете пить, ребята, – ром или пиво?
Флинн заказал шесть кружек местного пива и закурил сигару. Затянувшись, передал ее соседу, и сигара пошла по кругу. Это было единственное, что в изобилии имелось в Земном Раю. Каждый месяц море выбрасывало на берег ящики, и среди них попадалось немало жестяных – с курительным и жевательным табаком.
Обслужив их, девушка сунула поднос под мышку и протянула руку:
– Двенадцать шиллингов, парень.
– Двенадцать шиллингов за это паршивое пойло? – не поверил ушам Крег. – Ну и заломила же ты!
– Не нравится, пейте воду, – заявила прислуга. Она хотела забрать кружки, но Крег остановил ее:
– Ничего, мисс. Все в порядке.
– А деньги?
Он осторожно вытащил из нагрудного кармана самородок.
– Ты знаешь, что это такое?
– Золото? – вытаращила глаза та.
– Да, золото. Неплохой самородок. Я хотел бы обменять его на деньги.
– Тут же не меняльная контора.
– Хозяин у вас Патни?
– Да. Но видишь ли… – Она замялась. – Я не знаю…
– Зато я знаю. Мистер Патни с удовольствием выполнит мою просьбу. Где я могу его найти?
– О… Патни в своей конторе. Пройдешь туда, через ту дверь.
– Спасибо. – Крег встал и направился к двери, на которую указала рыжеволосая. За дверью начинался короткий коридор – закрытая дверь справа, закрытая дверь слева и полуоткрытая в самом конце. Крег прошел в конец коридора и постучал.
– Войдите, – раздался приятный голос.
Крег медленно открыл дверь и увидел женщину лет тридцати пяти. Она сидела за столом, разбирая какие-то документы. Женщина была в накрахмаленной белой блузе с длинными рукавами и высоким воротником и черной юбке; глаза – голубые, каштановые волосы уложены в два узла на затылке. Крег невольно задержал взгляд на ее полной груди.
– Чем могу служить? – проговорила дама с приятным шотландским акцентом. Она оглядела Крега с головы до ног и лукаво улыбнулась.
– Я хотел бы видеть мистера Патни, мэм.
– Здесь нет никакого мистера Патни, парень. Я – Анни Патни.
– Так это вам принадлежит трактир?
– Совершенно верно. В чем дело? Я очень занята. Крег тотчас же осознал всю нелепость своей затеи. Эта проницательная, умудренная жизненным опытом женщина ни за что не попадется на такую дешевую приманку. Но отступать было уже поздно. Он откашлялся, прочищая горло.
– Я со своими ребятами только что спустился с гор. Мы ищем работу, а пока у нас ее нет, хотели бы обменять этот самородок на наличные.
Стиснув зубы, он положил самородок на стол. На его счастье, лучи солнца, струившиеся сквозь небольшое окошко за спиной хозяйки, ярко освещали самородок. В этот момент Крег готов был поклясться, что это и в самом деле чистое золото. Но что скажет Анна Патни?
– Гм… – Она взяла самородок и внимательно его рассмотрела.
Вытащив из выдвижного ящика большую лупу, осмотрела более тщательно. Увидев, что хозяйка нахмурилась, Крег сглотнул. Она же поднесла самородок ко рту и попробовала его на зуб. Затем взвесила на ладони и вновь посмотрела на Крега. В ее светлых глазах сквозило недоверие.
– И где вы, бродяги, это стащили?
– Извините, мэм, но мы не бродяги и не воры. Этот самородок принадлежит нам, и мы ищем работу на какой-нибудь ферме. Мы все люди опытные.
– Вполне возможно. Вы освобожденные каторжники?
– Да, мэм. – Крег скромно умолчал о том, что освободились они сами, прикончив при этом нескольких охранников.
– А где вы раздобыли одежду, если у вас нет денег?
– Взяли в кредит.
Хозяйка недоверчиво улыбнулась:
– И кто же вам открыл кредит? Джейк Леви? Только он и торгует таким товаром.
– Да, мэм. Джейк Леви был очень добр, даже, можно сказать, щедр.
– Добр? Джейк Леви добр? Да в своем ли ты уме, парень? Или это я не в своем уме. Брюки и рубашки-то из его лавки. – Она прищурилась. – В тебе, наверное, есть что-то необыкновенное, парень, если ты сумел получить кредит у Джейка. Я просто не знаю, что думать… А что касается этого золотого самородка…
Сердце Крега так и подпрыгнуло от радости. Она сказала, что самородок золотой! Затаив дыхание, он смотрел, как хозяйка выдвигает другой ящик и достает из него небольшие аптекарские весы. Она положила самородок на одну чашу и небольшую гирьку – на другую. Гирька оказалась слишком тяжелая. Хозяйка положила гирьку поменьше, и на этот раз коромысло застыло в неподвижности.
