Саша подумал, что он, действительно, мог бы влиять и пользу приносить. Будет советоваться с Правительством и не пропустит плохие законы, например, ограничит потребление эликсира. Запретит продавать его подросткам и беременным женщинам. Утром и днем тоже не позволит продавать, чтобы не покупали дети. Он будет следить за тем, чтобы цены не взлетели вверх и воротилы не получали сверхдоходов.
- Конечно, - подхватил дьявол, - ты же развитый западный
человек! Вспомни об эмигрантах, как, например, Кэти, - у нее ни дома, ни нормальной зарплаты - эмигрантам равные права! Наконец они не будут нахлебниками у государства! Ты справедливо распределишь социальный продукт.
"Верно... иначе бедным достанется меньше..." - подумал Саша, а дьявол обрадовался:
- Ты свои колоссальные деньги можешь тратить на благотворительность! На церковь! На социальные программы! Например, рождаемость повысить.
- Откуда рождаемость возьмется, если всех эмбрионов съедят? - сердито спросил Саша.
- Ты своей властью процесс нормализуешь, о чем и речь! Сейчас анархия, для всех эликсир - голая нажива, а у тебя все равно будет денег немеряно, на что они тебе? Власть тебе нужна - огромная, страшная, чтобы дело в своих руках зажать, принимать в политике коренные, судьбоносные решения! От тебя будет зависеть нация!
Саша вспомнил выборы, склоки и подсидки и подумал, а что такое власть? Стравливание тех, кто сидит с тобой рядом... Как Сюзи сейчас натравливает Коха на других сотрудников. А еще? Вот возьмет он власть и начнет платить... за тех, кто так легкомысленно придумал эликсир. Неморальное дело он должен будет выровнять твердой моральной рукой. "Они пожрут друг друга, а я надо всем, как упырь", - подумал он.
- Чушь какая! - рассердился дьявол. - Все равно кто-то будет наверху! Но лучше, чтобы был самый моральный, самый достойный, разве я не прав?
Саша рассмеялся:
- Зовешь меня на место главного бандита? Буду карать и миловать, буду грабить, но деньги распределять социально справедливо? Как добрый бандит... Режу людей и распределяю, режу и распределяю... Гуманно.
Дьявол одел на нос очки, поправил их для удобства, внимательно посмотрел ему в лицо и выразительно скривился в том смысле, что, ну-ну, договорился...
- Если я - главный бандит, - размышляя, сказал Саша, - то позволят ли мои бандиты распределять денежки гуманно?
- Тебя цветами усыпят! - быстро ответил Седой теми словами, что Саша сам сказал Кэти.
- Обязательно усыпят, но не потерпят, чтобы я пошел против их интересов. Раз откажешься, два, а в третий - пойдешь на убой. Если я сейчас не могу уничтожить эликсир, то с огромной властью стану полной марионеткой. Хуже я сделать могу, а лучше - вряд ли... - он внезапно остановился. - Я только сказал, что ты манипулируешь, а ты уже и меня сбил...
- Думаешь еще где-то заработать? - деловито спросил дьявол, совершенно пропустив замечание мимо ушей.
- Ты ведь знаешь, что нет!
Собеседник вытащил сигарету, Саше протянул пачку. Он, сдерживая раздражение, взял. Дьявол сделал затяжку, и тот увидел, что конец его сигареты хотя и горит огоньком, но не обуглился!
- Я другое ищу, - сказал он, заставляя себя не смотреть на эту фальшивую сигарету.
- А ты знаешь, как выглядит то, что ты ищешь? На что оно похоже?
Саша отвел глаза.
- Приятно вечерком покалякать с интересным человеком. Я интересуюсь... - дьявол задрал голову вверх и почесал подбородок, проверяя, не зарос ли он щетиной, - если ты не сумасшедший, а власти и бессмертия не хочешь, значит, по логике вещей, все вокруг сумасшедшие, верно? Ты, пока сюда ехал, себя к ним определил, а я думаю, что ты в это не веришь? - он задумчиво стряхнул щелчком несуществующий пепел и, провожая взглядом летящие искры из костра, сказал, явно отвечая на Сашины давешние мысли, словно подыскивая ему оправдание:
- Если человек знает последствия только одного поступка из тысячи, выходит, что он не несет ответственность за другие... И Александра не несет. И - ты.
- Может, я не знаю последствия, но нам дана возможность узнать... через молитву. - Саша впервые в жизни заговорил о таких вещах. - Каждый чувствует, что ему делать, а что не надо бы.
- Класс! Ты хочешь нести ответственность за поступки, последствия которых не знаешь? "Незнание закона не освобождает от ответственности"?
- В этом и есть свободная воля. Потому что я мог бы узнать, если бы захотел.
- Как в сказке! - оторопело засмеялся дьявол. - Лежит камень, а на нем написано: пойдешь налево - лошадь потеряешь, направо - жизнь потеряешь, пойдешь прямо - все потеряешь. - Он закрыл глаза и стал шарить вокруг руками, показывая, как надо искать истину, притом время от времени залезал руками в огонь.
- Я бы лучше у камня остался, никуда не пошел.
- Развалишься мух давить, а кто будет дело делать?!
- Да на этом перекрестке можно принцип "да-нет, да-нет?" разрушить. Если только один из тысячи путей можно угадать, я бы у камня молился, и по молитве выбор мне пришел...
- ...И стал бы русским человеком! - вздорно докончил дьявол.
- Я бы отошел от принципа человеческой логики, замкнутого круга, тобой, кстати, придуманного человеку на горе: ломить свою волю, своевольно дороги на перекрестке перебирать. Ты, как шулер, дороги во все стороны бросаешь, человек по ним бегает, ищет, а все равно в дураках. Я бы вырвался - перешел в совсем другой мир... Эликсиром бы никого не убил.
- Поздно! - Дьявол так резко сбил пепел, что сигарета сломалась. - Я твои дни сосчитал! Ты - крещеный, а потому тебе дано было многое познать, но ты нравственную силу не развил и не следовал ей, значит, виноват. Как и твоя мать.
Саша содрогнулся:
- Так вот ты зачем пришел... А я думаю, все спасутся и прощены будут, шумеры и египтяне, все язычники, но вопрос, какой ценой? И крещеные будут прощены, но какой ценой?
Дьявол, куражась, залился слезами, светлый взор поднял в небеса:
- В себя поверить, в самое лучшее напоследок захотелось? А что сделает человек, как ты, если в себя поверит, а, Саша?
- Мои мысли подслушал, сам знаешь!
- Я могу все, но тебе дана свобода выбирать, - дьявол скорбно размазал слезы кулаком. - Ведь я не знаю, что ты в конце сделаешь.
- К чему ты меня подталкиваешь? Хочешь от меня избавиться?
- Какой экстремизм! - тот замахал руками. - Интерес, одна любознательность!
- Что ж... Как жить? Какие силы человек может в себе найти, чтобы устоять? - спросил Саша вслух, но сам себя.
- Да, какие?
Саша молчал. Дьявол заметил:
- Ты в машине подумал, что в России тоже центра не нашли.
- Без Бога нет центра...
- Не об этом я тебя спросил! - воскликнул дьявол, кинув сигарету сплеча. Она, как снаряд, пролетела до залива и рухнула в воду, подняв каскад воды. От нее с оглашенным криком прыснули в стороны чайки.
- Правильно я сказал. Так же нет красоты без человека. Я останавливаю пейзаж глазами, и он прекрасен. А без моих глаз, как без центра, это просто нагромождение веток, туч, полных воды.
- Конечно, - обрадовался дьявол перемене темы, - это хаотическая смесь, и только человек видит в ней красоту!
- И у людей так же... Как ты сам, своими глазами определишь, кто прав, а кто тут сумасшедший? Если нет Бога, то нет разницы между тем и этим, согласен? Понять смысл может только Тот, кто знает, зачем здесь собрались нормальные и сумасшедшие, знает их предназначение - а без Бога все распадется, потому что нельзя различить добро и зло.
- Ты в Него не веришь! Ты к церкви не пришел!
- Я ее строю.
Дьявол засмеялся:
- Ты что же - ранний христианин, сам не знаешь, где стоишь?
- Может, так... - согласился он. - У них было все пластично, как в детстве... Каноны церкви еще не выработаны, правила не установлены, обряда нет. Человек проходит весь путь сам, своим умом, своим духом. Некому подсказать, негде прочитать пояснения, еще нет святых и старцев. Единственное, что есть у человека - это духовный опыт и прозрение. Вот и я сам, своим духом строю церковь в моей душе.
- Кто ты, Саша? - спросил дьявол словами священника.
Их взгляды переплелись, как бывает, когда вместе провалились будто в глубокий мрак. Саша понял, что собеседник знает то, что не понимаемо им самим, скрыто в неприкосновенной темноте, ибо открытая последняя глубина в сердце человека есть тот провал, за которым только судьба.
- Какие силы можно найти, чтобы от власти отказаться? - переспросил он, собираясь с духом. - Меня удерживает вера в Бога. Это - свобода, которая дана, как испытание.
Едва отзвучали его слова, как сидящая фигура начала бледнеть, терять очертания.
- Это твоя окончательная болезнь, как члена общества! - раздались слова.
- Это мое выздоровление как личности! - крикнул он вслед.
- Конец твой близок, - донеслось невнятно.
- Жизнь дана... - прошептал он.
Ни о чем не думая, весь заполненный новым чувством, Саша смотрел в темноту. Он передернул плечами и заметил, что совершенно мокрый: тело, лицо и даже голова. Надо было встать, пойти к фонарям, к заливу, но он почувствовал, что ноги не держат. "В чем моя судьба, что я могу сделать моей верой? - прошептал он. - Священник сказал: "Вас удержали". Что ждет меня?" Боль неизведанных чувств охватила его душу: страх неминуемой расплаты, гибели, понимание предрешенности и неверие в нее, настигший его хаос будущего и собственных новых мыслей, надежда на спасение и сознание иной реальности, впервые открывшейся ему. Сердце его колотилось, он подкинул в костер дров, сидел, смотря на огонь, сам не зная, как долго. На память пришли слова: "Мои руки, грудь, голова наполнились полнотой, светом, богатством". "Дьявол сам привел меня к Богу, - понял он и удивился такому повороту судьбы. - Он надо мной смеялся, но дал мне цель, и с ней изменилась моя природа. Его зло превратилось в божественное в моей душе - вот оно чудо. Я спасся. Поверил и спасся".
