Олег вскинул брови, видимо, он об этом не знал. Для меня это уже не было новостью, но я лишний раз потешила самолюбие.
– И какие планы на будущее? Впереди ведь турне, – довольно спокойно спрашивает мама и сейчас очень напоминает Олега. Вот это они сроднились, прямо зеркальные отражения.
– Раз снова зашла речь о планах, – Макс поднялся, отодвинул стул, прочистил горло и повернулся к маме.
– Анастасия Викторовна. Прошу у вас официального разрешения сделать предложение вашей дочери. Чтобы во время моего турне было меньше желающих, – и хмурый взгляд в мою сторону. А я-то что? А вообще волнительно: мне тут предложение собираются делать.
Мама немного зависла, явно не ожидав подобного.
– Это всего лишь помолвочное кольцо, – Макс достаёт из кармана синюю бархатную коробочку и поворачивается ко мне. Сердце трижды делает кульбит. Отчим кладёт мне руку на плечо в качестве успокоительного жеста. – Я просто хочу, чтобы вы знали, насколько серьёзны мои намерения, чтобы вам было спокойно за свою дочь. Я не знаю, что будет через год, но надеюсь, что мы справимся, а после мы сможем пожениться. Я давно нагулялся, и как вы сами заметили: вам не показалось…
Это он о своей любви ко мне говорит?
– Раз пошло такое дело… – мама вздохнула и внезапно рассмеялась. – Всё, больше не могу.
Она смеялась, а мы непонимающе смотрели на неё. – Подождите, я сейчас. – Мама ушла в гостиную и вернулась с журналом в руках.
– На вот, любуйтесь, – она бросила его на стол. На обложке красовалась наша с Максом фотография. «Максим Градов и его пассия. Эксклюзивное интервью звезды «Райских»»
– Э-э, – протянула я и посмотрела на весёлую маму.
– Я терпеливо ждала, – пояснила она. Олег усмехнулся и подтянул журнал к себе. – А по поводу предложения… я, конечно, не против. Но прошу вас не торопиться. Мы всячески поддержим вас, главное: не натворите глупостей. А пожениться всегда успеете.
Макс облегчённо выдохнул и повернулся ко мне.
– Вашу ручку, мадам.
Словно в замедленной съёмке, я наблюдала, как на палец он надевает тонкую золотую полоску с камушком бриллианта. Простое, но элегантное, и что важнее – греет душу. Этот день стал одним из самых счастливых на протяжении следующего года…
Эпилог
Чуть больше года спустя
– Макс, прекрати дёргаться и прожигать взглядом иллюминатор, – одёрнул меня сидящий рядом Мич.
– Не могу, – признался я, стуча по спинке сиденья впереди. За последние несколько часов я так извёлся, что у меня уже тряслись руки. Я пытался читать, слушать музыку, спать: ничего не помогает.
– Надо было тебя напоить, – буркнул Джейк, которому я мешал спать.
– Ну что ты нервничаешь? Вы виделись месяц назад, нового солиста нашли, контракт подписан…
– Я не знаю, – нервно ответил и ещё раз стукнул кулаком по спинке сиденья. Меня выкручивало, выворачивало, я проклинал медленный самолёт, бестолкового штурмана и кучевые облака. – Вдруг она не придёт? – я не имел права так думать, не имел права сомневаться: из нас двоих Камила единственная, кто проявил настоящую силу и выдержку, в то время как я не раз слетал с катушек без неё. Этот грёбаный год показался мне вечностью в аду. Я с ума сходил от ревности, подыхал от разлуки, находясь в бесконечном напряжении, не замечая дней. А мелкая, только и делала, что успокаивала меня, не давая перегореть. Поддерживала, и всякий раз ей удавалось привести меня в чувства, выдать новую порцию надежды. Сколько раз её пытались оклеветать, вспомнить страшно. И каждый раз для меня это было ударом. Не знаю, каким чудом, но у меня хватало ума набрать её номер и дать возможность объясниться, убедить меня. Столько же раз и меня обвиняли в случайных связях, и Камила справлялась с этим лучше. Обычно она звонила и сразу начинала подтрунивать надо мной, спрашивала, предохранялся ли я. Но в голосе слышалось напряжение, и я знал, что ей так же плохо, как и мне.
До сих пор я не верю, что всё позади. И боюсь, что ещё не скоро поверю. Наверное, только после того, как ведущий скажет: «Объявляю вас мужем и женой».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Наконец, самолёт приземляется, и я выскакиваю первым. Буквально лечу к выходу из терминала, останавливаюсь в зале, где обычно находятся встречающие, и замираю, оглядывая толпу. Я не забрал вещи, бросил ребят, но они не маленькие – сами справятся. Я хочу получить свою Заразу, а потом уже разбираться со всем остальным.
Встречающих было много: толпы разношёрстных людей, – и я не вижу среди них Камилы. Паника и ужас медленно сдавливают горло, ноги слабеют, я готов рухнуть на колени и закричать от бессилия, потому что это просто невыносимо…
Но вот маленькие и тёплые ладошки закрывают мне глаза.
– Угадай, кто ждал тебя целый год? – спрашивает хитрый и такой родной голос.
В одно мгновение всё, что копилось целый год и висело тяжким грузом, свалилось с души и разбилось о кафельные плиты аэропорта.
Я испытал весь спектр чувств и был готов позорно разрыдаться от счастья. Резко развернулся и сжал мелкую в удушающих объятиях, отрывая от земли. Она сдавленно охнула, но я был не в силах ослабить хватку.
– Макс… – шепчет мелкая. – Всё хорошо, правда? – тихо спрашивает она, и я чувствую влагу на своём плече. Это немного отрезвляет меня.
– Эй? – спрашиваю, отстраняя от себя девушку. Она закрывается руками, прячет лицо и нервно усмехается. Прижимаю к себе и глажу, глажу, глажу…
Мы простояли так минут двадцать. И только сейчас я осознал, насколько тяжело всё это время было моей маленькой, но очень сильной девочке. Без неё ничего бы не было. Теперь я просто обязан проявить силу, позаботиться о ней и позволить ей, наконец, стать слабой.
– В ЗАГС? – спрашиваю, когда всхлипы стихают.
– Градов! – мелкая шлёпает меня по плечу и вытирает слёзы. Я помогаю ей, а потом беру за руку и веду на выход.
– Градова Камила Сергеевна. А? Звучит? – меня распирает от счастья, и вряд ли его можно контролировать.
– Звучит, – всё ещё хлюпая носом, усмехается мелкая.
А я смотрю на её опухший красный нос и понимаю, что не «против» обзавестись маленькой копией моей Заразы. А может даже и двумя...
Уважаемые читатели! Всем спасибо за внимание, ваши "лайки" и комментарии!)))
