– Бросить оружие, немедленно!
Ее голос сорвался на миг, а я мечтательно улыбнулась. Наркотик приглушил боль потери Инди, а податливость жертвы опьянила. Я почувствовала себя всесильной.
– Отойдите от Императрицы, леди, и вы не пострадаете, - пророкотал один из кнертов.
Нашел дуру. Нет, ну что за жестокая судьба: все меня считают идиоткой! Может имидж сменить? Или мозгов поднабраться...
– У нас тут перевыборы. Большинством голосов мы уже избрали нового Императора, Целестина Спокойного (да-да, я этому темо уже и погоняло придумала). Кто-нибудь, проявите уважение и снимите с вашего Императора цепи. Нет, Алекс, не ты. С тобой мы позже поговорим, муженек, о том, с кем ты проводишь длинные холодные ночи. Мальчики, - снова обратилась я к кнертам, - вы еще не сложили оружие? Я начинаю нервничать.
Сжав рукой горло ненавистной фурии, я надавила ногтем большого пальца посильнее. Потекла кровь, и Адель судорожно завыла. Странно, ведь на том ногте яда не было... Об этом я ее радостно уведомила.
В коридоре вновь раздался топот. На этот раз к нам присоединился Ааргел с двумя десятками повстанцев. Они споро разоружили наших противников. Я судорожно сжала руку, но Адель все же выскользнула. На ее шее осталось четыре алых борозды. Кровь потекла тоненькими струйками.
– Тварь! Ты убила меня!
Я? Да если бы не она вырывалась, то, я может, смилостивилась бы и всего лишь в тюрьму посадила. Пожизненно. Так я стояла и размышляла, опьяненная морфием.
Додумать мне она не дала. Не знаю, как в ее руке оказался пистолет, но выстрелили мы почти одновременно. Я не стала уворачиваться, поскольку за моей спиной стояли Дей и Целестин. Оба выстрела попали в цель. Я почувствовала удар, заставивший меня отшатнуться и почти потерять равновесие. Адель упала, схватившись за живот. Опустив взгляд, я заметила, как по моему платью растекается что-то красное. У нее что, бронебойные пули, что ли? А почему мне не больно? Блин, морфин, я совсем забыла! И от него так клонит в сон, что держусь на страхе и упрямстве.
– Вот мымра, платье мне испортила.
Схватившись за живот, я подошла к поверженной твари.
– Говори, где твой любовник. Где Никанор?
Надо срочно найти этого гада-зачинщика.
– Я не знаю. Он уехал, сказал, по делам. Мне больно... Добей, прошу.
Я и сама видела, что ей больно. Раны на шее набухли и стали истекать гноем, кожа почернела. Хотелось оставить ее, пусть мучается, но я же не садист какой-нить. Отвернувшись, я выстрелила в нее еще четыре раза. Стоны прекратились. Страха не было, но я знала: мне прибавился еще один ночной кошмар.
– Веста...
– Заткнись, Алекс. Не трогай меня сейчас. А то и тебя пристрелю. Эй, приведите наконец того, кто снимет оковы с освобожденных.
Почесав шею и попытавшись в миллионный раз ослабить удавку, я подошла к своим друзьям. Таких круглых глаз видеть мне еще не приходилось. А также таких жутких ран. Кажется, у них даже кости сломаны. Какой же жестокой была эта Адель. Может все обойдется? Из ступора меня вывел громкий голос:
– Так это правда, Лина? Ты жена Александра?
Как ни странно, но задал этот вопрос Целестин. Дей же молчал, пытаясь поймать мой взгляд. Протянув вперед правую руку, я уперлась дулом пистолета в нос Дею. Тот слегка отстранился, при этом стараясь не делать резких движений. Да, двусмысленный жест с моей стороны. А что поделаешь, если браслет на этой руке?
– Лина... - снова позвал Целестин.
– Заткнись, Цели, и без тебя подохнуть хочется. А ты чего вылупился? - гаркнула я Дею. - Снимай браслет!
Он повиновался беспрекословно, стянув с меня поднадоевшее украшение. Эх, если бы так же можно было избавиться от удавки на шее, жизнь бы стала проще.
Двинувшись к выходу, я столкнулась с Алексом. Еще один кандидаты в трупы.
– Лина, ты ранена? Дай я посмотрю.
Убрав руку с моего живота, он наклонился и принюхался.
– Это всего лишь ритуальное вино. Крови нет. Но все же тебе лучше поскорей снять бронежилет и проверить повреждения. Может из-за морфия ты их просто не чувствуешь. Пойдем?
Я замотала головой. Ааргел попытался меня убедить пойти отдохнуть, но я так злобно на него взглянула, что старый кнерт заткнулся. Правильно: мне сейчас море по колено. Не стоит меня доводить до белого каления.
– Алекс, за что ты ненавидишь Дея? - спросила я своего мужа. - Не отпирайся. Расскажи мне правду, а то я сейчас стану вдовой.
Я ожидала возмущения, усмешки, успокоительных слов и намеков на то, что я просто нервничаю и у меня галлюцинации, но никак не торжествующего смеха. Этот подонок веселился!
– А ты еще не поняла, милая? Да и с чего ты могла это понять? Ну так вот, слушай. Этот принц убил мою сестру. Он переспал с ней несколько раз, даже не удостоив звания любовницы, а потом бросил. Она покончила с собой. А ведь я любил Жасмин, она была прекрасной. После ее смерти я решил отплатить ее убийце той же монетой, но Дею было плевать на своих сестер. Зато тебя он оберегал. Тебя он желал. И теперь ты моя жена. Понимаешь? Ты принадлежишь мне. И я вижу боль в глазах этого надменного кнерта. Это так сладко!
Он снова рассмеялся, а я отвесила ему пощечину. Добавила коронный удар в пах и столкнула со ступеньки. Во мне поднялись ненависть и желание немедленно прикончить подлого маскара. Как он мог прикидываться моим другом? Да еще так, чтобы я не заподозрила обмана! Приставив ко лбу Алекса многострадальный пистолет, я заглянула в его насторожившиеся глаза.
– Убирайся! Убирайся и больше никогда не показывайся, а то я за себя не отвечаю. И учти, если этот ошейник не снимется по окончании срока, я тебя из-под земли достану.
Турвон Дей Далибор
Стоя на коленях рядом с троном, я абсолютно не чувствовал боли или волнения. Мной владели возбуждение и страх. И это были не мои чувства. Чувства человеческой девчонки, начавшей серьезную игру, призом в которой были многие жизни. Я наблюдал за ней, чувствуя, что и рад этому, и готов плакать от бессилия. Жена! Она - жена Алекса! Зачем за что-то бороться, если я потерял Лину теперь уже навсегда? В ее глазах лишь холод. Если бы у меня была надежда!
– Дей, ты предал меня! Я никогда тебя не прощу!
Ненавидишь, девочка моя? Моя амата, почему же ты тогда не хочешь смотреть в глаза? Тебе противно? Да, я совершил ошибку, надев на тебя браслет. И я не уберег твоего любимца.
Боль заставила меня на время отключиться от происходящего. Слова Лины будто разрушили то, что помогало не замечать раны. Я потратил не больше двух минут на восстановление самообладания, но за это время ситуация кардинально изменилась. Мы с Целестином еще были скованными, но Лина цепко держала мою сестренку за горло. И я чувствовал запах смерти. Запах ненавистного яда, убивающего кнерта меньше, чем за минуту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
