- С ней так трудно… Все женщины ведут себя так, когда беременны? А? Тэйни, не подскажешь? - Я вздохнул. Тэйни смотрела на меня с преданностью. - Молчишь? Докатился: задаю вопросы собаке… Не то чтобы до этого у Алекс был характер золотой, но сейчас она просто невыносима… Ох, Тэй, ну и влип же я!
Чуть позже я подошёл к уже успокоившейся Алекс и привлек к себе, целуя в шею. Она расслабилась в моих объятиях.
- Что дальше, Эйтор?- Алекс развернулась в кольце моих рук и взглянула в мои глаза. - Что нас ждет? Через три-четыре месяца я не смогу преодолевать такие дальние расстояния: я уже быстро устаю. Еще зима на носу… Эйтор, я… Мне страшно. - Алекс опустила голову и уткнулась лбом в мою грудь.
Я прижал ее к себе крепче:
- Все будет хорошо, Алекс, мы выкрутимся. Я найду для нас место, где мы сможем остановиться… хотя бы до наступления весны.
Вечером того же дня Тори обнаружила горячий источник и предложила искупаться Алекс, но я не пустил её: я собирался сходить с ней чуть позже. Тори собралась отправиться одна, но я настоял, чтобы она взяла с собой Тэйни.
Небо начинало темнеть, мы готовились ко сну. Разложив спальные мешки, я сел у огня, Алекс присоединилась ко мне через минуту. Она села впереди меня, прислонившись ко мне спиной; я немедленно обернул руки вокруг нее и притянул к себе на колени, поднимая с холодной земли. Она немного поелозила, устраиваясь поудобней:
- Эйтор, мы женаты, скоро станем родителями, но знаешь, что самое странное? – Алекс слегка повернула голову и посмотрела на меня весело искрящимися зелёными глазами. Я отрицательно помотал головой. - Я даже не знаю твоей фамилии, а я ведь, по сути, должна её носить уже как свою…
- Вот уж действительно странно, я даже и не задумывался об этом…
- Ну так как, Эйтор?
Я усмехнулся и поцеловал Алекс в висок:
- Эйтор Энрике Лейва, к вашим услугам, Александра… Кстати, как твое второе имя, Алекс?
- Александра Беатрис да Силва. Нет, не так, Александра Беатрис Лейва да Силва.
Я опустил голову и накрыл теплые губы Алекс протяжным поцелуем:
- Ну, со своими именами разобрались, что с ребенком? Будем выбирать, или еще рано?
Алекс приподнялась и поменяла свое положение, оседлав меня и сев лицом ко мне:
- Никогда не рано! Есть предложения?
- Ну, я тут подумал… если будет мальчик, почему бы не назвать его Лукас?
Алекс замерла и, кажется, вовсе перестала дышать, ее прекрасные глаза наполнились слезами. Она опустила голову, осыпая мое лицо поцелуями. Я выдохнул, прижимая её к своей груди, чувствуя, как мое сердце ускорило бег, и прислонился лбом к её лбу:
- Это значит "да"? Ты согласна?
- Господи, Эйтор, ну конечно, я согласна! Это будет самое лучшее имя для нашего мальчика.
- Вот и хорошо. Правда, со вторым именем я не определился…
Алекс задумалась на пару минут, подняв глаза к небу.
- Как насчет Лукас Эдуарду Лейва да Силва, м-м-м? - тихо произнесла Алекс, отвлекаясь от едва появляющихся на небе звезд и заглядывая в мои глаза.
- Мне нравится. Ну а что для девочки?
Мы с Алекс одновременно нахмурились и уставились друг на друга. После долгих раздумий в тишине, в которой были слышны лишь шорохи ночного леса и громкое сопение спящего Леона, наконец заговорила Алекс, чему я несомненно был рад, ведь путевого в мою голову так ничего и не пришло:
- Как звали твою маму, Эйтор?
Мое сердце совершило невероятный прыжок в груди и на секунду замерло.
- Катарина, - тихо, едва дыша, ответил я.
Алекс кивнула:
- Мою звали Элейн. Тогда, может, назовем нашу малышку в честь наших погибших мам? Катарина Элейн Лейва да Силва … Как тебе?
Я потрясенно уставился на Алекс. Переплетя наши руки, я поднял их и приложил к своей груди - туда, где гулко билось мое сердце:
- Это самые чудесные имена, лучше я бы придумать не смог…
Мы замолчали. Алекс положила голову на мою грудь, я медленно перебирал рукой её густые, мягкие волосы.
Мы наслаждались тишиной и покоем, но недолго: в лагерь ворвалась Тори. Она тяжело дышала от быстрого бега и держала в руке пистолет, вид ее был растерянным и испуганным - такой Викторию я видел впервые. Мы с Алекс подскочили на ноги.
- Что произошло, Тори? - Я быстрым шагом приблизился к тёте.
- Там… - Тори перевела дыхание и твердо взглянула в мои глаза. - На меня набросились два волка. Сейчас Тэйни борется с ними, силы неравны.. Они разорвут ее, Эйтор! Я не могла выстрелить: они образовали плотный клубок, я побоялась ранить Тэй. Ну же, Эйтор, не стой столбом! Надо помочь Тэйни!
Я поднял с земли свой меч и рванул в чащу леса - прямо за уже маячившей впереди спиной Тори.
- Оставайся в лагере, Алекс, мы справимся! - Я кинул на нее строгий взгляд.
Она послушно осталась на месте, едва заметно кивнув. В кои-то веки наконец она меня послушалась.
Я услышал рычание и визги задолго до того, как мы прибыли на место. То, что предстало моим глазам, когда мы все-таки добрались до Тэй, разозлило меня не на шутку: два крупных волка пытались уцепиться своими клыками в глотку моей Тэй! У одного из волков было разодрано ухо, он прихрамывал на переднюю лапу и из его шеи сочилась кровь - это заставило меня гордиться моей девочкой.
Я только поднял меч, как раздался душераздирающий визг. Мои глаза метнулись к мелькавшей в драке рыжей шёрстке Тэйни: её бок обагрила кровь. Меня перемкнуло, я бросился в самую гущу мелькавших белых клыков и острых когтей. Я не раздумывая вонзил лезвие меча в тело первого попавшегося волка. Мне было мало - я вытащил клинок и, взмахнув, со всей силы обрушил его на шею животного. Его голова покатилась по земле, заливая кровью мои ботинки и джинсы.
Избавившись от одного врага, на которого она постоянно отвлекалась, Тэй сосредоточила все свое внимание на другом животном - в разы крупнее её, но это не помешало раненой Тэйни вцепиться мертвой хваткой в глотку волка. Он выл и извивался, пытаясь вырваться из захвата Тэйни, но она держала крепко.
Через несколько минут все закончилось: волк затих, его мощное тело опустилось на землю и неподвижно замерло; Тэйни, наконец расцепив свои челюсти, легла рядом, тяжело дыша и поскуливая. Я опустился на одно колено около неё: в ее боку, у основания ребер, была огромная рваная рана, из которой очень быстро хлестала кровь. Не теряя ни минуты, я поднял Тэй на руки. Взволнованная Тори зашагала рядом. Тэйни, виляя хвостом, облизывала мое лицо. Я склонился и чмокнул её в горячий нос.
- Все хорошо, Тэй. Я в порядке, и ты будешь в порядке. Сейчас обработаем твою рану и перевяжем - будешь как новенькая. Ты такая молодец! Я горжусь тобой, Тэйни. Ты только потерпи, девочка моя, я позабочусь о тебе. - На последних словах я вошёл на территорию нашего лагеря.
Алекс тут же кинулась к нам. На её глаза навернулись слезы, как только она увидела кровь Тэйни, стекающую по моим рукам.
- Не смей реветь, Алекс! - рявкнул я, но через секунду взял себя в руки и виновато взглянул в наполненные ужасом глаза Алекс. - Прости, малышка, я тоже напуган. Не плачь раньше времени: мы выходим Тэйни, она сильная и такая смелая. Все будет хорошо, доверься мне.
Алекс кивнула, подавляя рыдания и сглатывая слезы. Протянув дрожащую руку, она погладила Тэйни; та, поскуливая, принялась облизывать руки Алекс. Хорошо, что Леон крепко спал: истерика ребенка не то, что сейчас нам нужно.
Я попросил постелить что-нибудь на мой спальник. Тори сняла свою верхнюю кофту и расстелила её, и мы принялись за работу. Тэйни ни разу не взвизгнула, не зарычала и не пыталась вырваться, хотя, я уверен, ей было чертовски больно. Напоив её водой, я уложил ее на спальники между собой и Алекс: мне нужно было, чтобы она была рядом - я должен был слышать ее дыхание. Таким образом, я не сомкнул глаз всю ночь, все ожидая, что Тэй затихнет и я больше не услышу ее тихого поскуливания и частого дыхания. Но критический период прошёл, и Тэй продолжала жить.
***
Мы кружили вокруг Тэйни все по очереди, никто не обделял её своим вниманием, отчего собака разомлела и её вид приобрел довольное выражение. Но, к сожалению, Тэй не могла передвигаться самостоятельно. Нести ее постоянно было не так просто: она уже весила не меньше тридцати килограммов.
