– Не будь глупым. Я просто отрежу тебе язык, чтобы ты не болтал, и отрежу руки, чтобы ты не смог писать. – Аксель отряхнул руки и поднялся.
– Я бы с радостью тебе помог с твоим маленьким Нефасом. Но вообще-то, я здесь потому что Захариил созвал собрание на небесах. И чтобы ты там не хотел сделать с Нефасом? Эти засранцы крепкие орешки.
– Как и мы. – Было ли это той встречей, о которой упомянул Захариил, когда Колдо посетил его облако? Когда воин был весь в крови и побоях? – Где он нас ждет?
– Храм Божества на небесах.
Божество. Германус. Колдо с нетерпением ожидал встречи со своим наставником. Они не разговаривали с тех пор как Колдо отдали в распоряжение Захариилу.
И это было все из-за Колдо. Он так рассердился, узнав о своей участи, что держался на расстоянии охотнее, чем кричал. Тем не менее, Германус радушно принял бы его в любое время.
– Встретимся там, – многозначительно ответил Колдо.
– Как будто я на самом деле хочу остаться и тащить тебя снова. Я говорил, что ты тяжелее целого здания? – Аксель встал, сверкнул крыльями и взмыл в воздух, окутавшись туманом благодаря высокому потолку и исчез.
Пройдя по коридору, Колдо вошел в комнату Николы. Лайла прыгала на кровати, напевая мелодию, еле переводя дыхание.
– ...что-то, что-то, что-то, ты любишь меня. Да. Да. Что-то, что-то, вместе.
Никола отдыхала на диване, одеяло покрывало ее ноги. Одна из его книг о стратегиях небесных битв лежала на ее коленях.
– Пижамы в комоде, – произнёс Колдо, и она подняла взгляд. Встреча с ее неистовыми серыми глазами всегда была удовольствием и болью. Они всегда честны...
За исключением этого периода.
Она отвела взгляд. Щеки запылали.
Колдо почувствовал неловкость и добавил слова, которые, как сказала Аннабель, необходимы.
– Эта одежда была куплена специально для тебя. Ни одна женщина не одевала её.
– Спасибо, – сухо ответила Никола.
Всё оказалось гораздо легче.
Лейла продолжала петь.
– Меня вызывают, – объяснил он.
– Эй, крутой-э-ох, – сказала Лайла, падая спиной на матрас и подпрыгивая. – Знаешь что? Я собираюсь родить ребенка от этого дома. Мне он так сильно нравится!
Колдо понятия не имел, что на это ответить.
– Когда ты вернешься? – спросила Никола, теребя нитку на одеяле.
– Не знаю точно, но я попрошу кого-нибудь сопроводить тебя до работы, если не вернусь к утру.
– Не беспокойся. Мне не нужно на работу в Эстеле в выходные.
Точно. Завтра же суббота.
– Но ведь у нас двойное свидание, – вставила Лейла. – Это будет весело!
Колдо сжал руки в кулаки, ожидая, что Никола что-нибудь ответит на это. Но она молчала, определенно желая пойти, даже после всего того, что было между ними.
Это к лучшему, напомнил себе Колдо.
– Я позабочусь, чтобы вы попали туда, как и обещал, – процедил он.
А сейчас ему нужно идти. Он знал, что должен уходить. Но все же колебался.
– Я купил тебе сотовый телефон, – сказал он Николе. Аннабель настояла. – Он в верхнем ящике тумбочки. Также купил еще один для себя. – В настоящее время тот лежал в кармане мантии.
– Какой у тебя номер? – спросила она.
– Он уже внесен в список. – И является единственным. Единственный номер, который он позволит ей внести. – Позвони мне, если я буду нужен. По любой причине. – И даже без нее.
Она кивнула, открыла рот, чтобы что-то сказать... и закрыла.
– Ни о чем не беспокойся. Всё будет хорошо.
– И сей радость, – вздохнула она. – Я знаю правило.
Колдо не стал напоминать, чтобы она не покидала пределы жилища. Облако бы гарантировало это.
Не говоря ни слова, Колдо телепортировался в сад около храма Германуса. Он так много раз был здесь на протяжении веков, что знал эту местность наизусть.
Две реки текли от алебастровых колонн, сквозь цветы, лились каскадом по склонам гор в облака, орошая звезды.
Однако, впервые, все пространство было заполнено Посланниками. Сотни мужчин и женщин окружили его, создавая совершенно неконтролируемый шум.
Колдо появлялся и исчезал то там, то здесь, разыскивая солдат состоящих в армии Захариила. Он нашел их в дальнем углу, перед алебастровой лестницей и колонной, покрытых плющом, которые вели к возвышающимся двойным дверям храма.
Шарлотта и Ронен подмигнули и помахали ему.
Эландра отвернулась от него.
Малак был слишком занят, изучая Бьорна, чтобы заметить его.
Бьорн был слишком занят, разговаривая с Тэйном и Ксерксесом, чтобы заметить Малака.
Джамила заметила его и нахмурилась. Она перегородила ему путь и сказала:
– Дела в Эстела приходят в упадок. Сирена выясняет отношения с твоей девушкой. Фактически, ненавидит ее. Вещи, что она делает и говорит, когда Никола отворачивается... – Она вздрогнула.
Новости удивили его. Как можно придираться к такому спокойному человеку?
– Я разберусь с ней. – Кем бы или чем бы она не была. – Ты знаешь кем является Сирена?
– Да. Злом.
– Но ты не уверенна?
– Да, – проворчала она.
В понедельник, когда он перенесет Николу на работу, найдет способ расспросить эту Сирену. Она не является Нефас и не является демоном.
Но кем-то она была. И если она ненавидела Николу, значит могла работать на его отца.
С этой точки зрения, Колдо будет подозревать любого.
Аксель незаметно подошел к нему и похлопал по плечу.
– Рад что ты смог оторваться от женской груди на достаточно долгое время, чтобы показаться.
– Еще раз ее так назовешь, и я вырву твое сердце через грудь и принесу ей в качестве трофея! – говоря это, он заметил Малькольма и Мангуса.
У обоих была азиатская внешность. У Малькольма черные волосы, окрашенные в зеленый цвет на кончиках, торчащие единственным шипом по центру головы.
У него были такие бледные глаза, что казались практически белыми, и татуировка в виде костей на шее.
Магнус был так серьезен и привлекателен как любой человеческий бизнесмен. Ну, если "любой" означает шесть футов в росте и триста фунтов мышц.
Аксель убрал угрозу прочь: – Могу я порекомендовать тебе также содрать с меня кожу?
Ну что ты скажешь такому мужику?
Его взгляд упал на Тэйна. Воин кивнул, приветствуя.
Бьорн и Ксерксес нахмурились, когда посмотрели вверх лестницы на... Захариила, который шел к помосту вместе с другими шестью членами Элиты.
Четыре мужчины и три женщины, представляли одну из армий Германуса.
Хотя у всех были крылья из чистого золота, на этом сходство заканчивалось.
Белокурый и черноглазый Лисандр шагнул вперед, поднял руки и толпа мгновенно успокоилась. С серьёзным выражением лица, он говорил без тени эмоций.
