Умертвия не знают усталости. И поэтому Роф молча шел вперед, всем видом показывая, что далеко не в первый (и не в последний) раз идет к замку Арниса Штойца. Топал, зараза этакая, медленно, но не останавливаясь. Мне же ничего не оставалось, как рысить следом. И так три дня и три ночи куда-то на север от последнего лагеря Виаро.
И вот к рассвету четвертого дня мы оставили позади лесную чащу, ельники, такие густые, что меж стволов приходилось продираться боком, шумную летнюю грозу, пролившуюся на нас ледяным дождем. Мы вынырнули из леса прямо на пустынный тракт, пересекли его, утопая по щиколотку в жидкой глине вперемешку с навозом (здесь тоже прошел дождик). Роф безошибочно угадал, где начинается нужная тропа, и дальше нам пришлось шагать в гору, снова продираясь сквозь молодую еловую поросль. А потом зелень осталась позади. Мы уперлись в серую стену, сложенную, видимо, из тех камней, которые добывались непосредственно из этой же горы. Тропинка шла прямо под стеной, Роф устремился по ней как лошадь, почуявшая кормушку. Я задержалась, задрав голову, рассматривая кладку, а заодно прикидывая — сколько ж мертвяков надо было согнать, чтобы выстроить такое. Потом я побежала догонять Рофа; мы обходили замковую стену и, вероятно, приближались к воротам. Поблизости от замка ужасного некроманта не встретилось ни единой живой души. Зомби, правда, тоже не попадалось: все здесь было тихо и как будто мертво.
Честно говоря, в те, последние минуты нашего путешествия, мне уже не грезился Великий лес. Единственное, о чем я мечтала — это о куске хлеба, который мог бы меня согреть. Горячая ванна казалась несбыточным чудом. Хотя — охр, я ведь забыла спросить, можно ли мне купаться, с моими-то зашитыми, но не зарастающими ранами.
Странным я стала существом с подачи Шерхема Айлана Виаро. Магия, которую он зашил в мою грудь, непонятным образом остановила кровотечение, как будто кровоток изменил русло. Но в том, что раны не заживали, я уже убедилась: иной раз даже ощущала, как трутся друг о дружку части разрубленных внутренностей.
Наконец Роф остановился перед дубовыми воротами. Я только моргнула: нестарое еще дерево было так изрыто оспинами-шрамами, что не приходилось сомневаться: этот замок выдержал не одну осаду. Зомби как стал, так и замер изваянием. Никто нам не торопился отворять. Пошарив взглядом по окрестностям, я высмотрела обросший мхом камень-валун и забралась на него.
Так мы проторчали под воротами до полудня. А потом — когда я уже начала сомневаться в наличии в замке существ разумных — тяжелые створки вдруг дрогнули и начали раскрываться наружу; я поторопилась занять свое место рядом с Рофом. В щель уже виднелся свет по ту сторону арки и широкоплечий силуэт, который в итоге оказался вполне себе живым Арнисом Штойцем.
Некромант был один. Но если некроманты на службе его величества попадались все больше тощие и чахлые, с глубоко запавшими глазами и синюшными губами, то этот экземпляр так и лучился здоровьем. У Арниса Штойца на щеках играл здоровый румянец, лицо было покрыто легким загаром, глаза сверкали парой голубых топазов. Длинные каштановые волосы свободно ниспадали на белоснежный воротник шелковой блузы, а короткая бородка почему-то придавала ему вид неисправимого романтика, большого плута и дамского угодника одновременно.
Он ничем не выдал своего удивления при виде моей растрепанной и взъерошенной личности. Только коротко кивнул Рофу, позволяя пройти в ворота (что зомби и сделал с непроницаемым лицом), а затем выжидающе уставился на меня. Так мы и застыли друг против друга, я — перед воротами, Штойц — в тени арки.
— Добрый день, — пробормотала я, помня, что леди Валле надлежит быть воспитанной девицей, — я от вашего приятеля.
И, быстро сунув руку за пазуху, извлекла подмокшее во время грозы письмо.
— Вот, это вам.
Арнис Штойц медленно шагнул назад, поманил меня к себе. Как странно. Он не торопился выйти на встречу, а казалось, ждал, пока я переступлю невидимую черту. Но стоило оказаться под аркой, как снова заскрипели лебедки — ворота закрывались.
— Милочка, давай обойдемся без официальных приветствий и представлений, — он взял из моих рук записку Шерхема, быстро прочел ее, потом смерил меня задумчивым взглядом.
Я вдруг испугалась — а вдруг он отправит меня обратно в лес? Что я буду делать сама, совсем одна?
— Надеюсь, я вам не слишком помешаю? — промяукала я.
— Дело не в этом, — мягко ответил некромант, — конечно же, я выполню просьбу моего друга… господина Виаро. Но то, что он сделал… гхм… весьма занятно, юная леди. И неожиданно для столь здравомыслящего субъекта как Шер… Впрочем, теперь уже ничего не изменить. Так ты, значит, Ирбис Валле?
Я кивнула.
— Арнис Штойц, потомственный некромант. Имею все основания полагать, что мой добрый друг обо мне говорил, — он, улыбнувшись, галантно поклонился.
***
Будучи потомственным некромантом в пятом поколении, Арнис Штойц имел в жизни всего две страсти, далекие от подъятия мертвецов. Во-первых, господин Штойц обожал весь женский пол и практически любых его представительниц, чего и не скрывал, а во-вторых — он был большим любителем стройки. Располагая почти ничем неограниченными ресурсами рабочей силы — «не совсем легально, конечно, милочка, но ты же понимаешь, никто не даст разрешения на изготовление сотен зомби для собственных нужд» — и получив в наследство одиноко торчащий на горе донжон, за десять лет Штойц умудрился выстроить настоящую крепость, из которой выкурить его не представлялось возможным.
Пока мы шли от первого кольца стен ко второму, от второго — к третьему (не забудь, душечка, ров достаточно глубокий, и если ты туда свалишься, придется собирать тебя по частям), Арнис с гордостью поведал мне о том, как пару зим назад взбунтовались местные вилланы и, похватав топоры и вилы, двинулись на замок. Повод к тому был самый ничтожный: Арнис простодушно увел целиком весь их погост, загнал получившийся «материал» рыть лабиринт под замком, а заодно начал очередной ремонт своего скромного дворца. Ну, того самого, до которого мы еще не дошли. Все кончилось, как обычно: крестьяне поорали-поорали, поцарапали ворота своими дрянными железками и удалились восвояси, пригрозив отправить посланца в Карьен. А уж этого Арнис опасался меньше всего, поскольку самолично поставлял ко двору самых качественных зомби, каких только мог изготовить. Зомби, которых не нужно было кормить и срок службы которых раза в два превышал срок службы обычного мертвяка, зачарованного «этими юнцами с серыми физиономиями».
— Я отведу тебе, милочка, одну из заново отделанных спален, — добродушно излагал Штойц, — и ты можешь оставаться здесь столько, сколько сочтешь нужным. Кстати, могу я поинтересоваться, какие планы ты вынашиваешь в своей прекрасной головке?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
