— Карро? — переспросила я.
— Да, студент! Он прикольный и веселый, — заулыбалась Рина. — Рассказывал, как поступал в этот свой колледж, как занятия проходят и общежитие выглядит. Сравнивали с нашим миром. Я пыталась ему объяснить, как мы в Грецию с родителями лететь будем…
— Ну и отлично, — усмехнулась я, стараясь быстрее сменить тему. После фразы про Грецию Мелкая помрачнела, это я за своей беготней и забыла, что родные и близкие остались где-то далеко, а каково Рине? От нечего делать все равно начинаешь думать о самом болезненном. — Я уже беспокоилась, что ты тут от скуки зачахнешь.
— Уж кто не зачахнет от скуки, это ты, крестная, — подмигнула мне Рина. — Говорят, кто-то утром вышел из княжеских комнат…
— Нагло врут! — показала я ей язык. — Да и делать мне больше нечего, чем с Летто зажигать! Думалку-то включи. Переместилась я неудачно, попала в его комнаты — и все!
Мелкая даже поскучнела, видимо, ей мое «все» показалось весьма правдивым. Вот только было еще много чего, кроме переноса. Память услужливо подсказала мне, какой горячей была рука Летто, лежащая на моем животе, как мягко, но без колебаний сминали его пальцы ткань платья, каким опаляющим было дыхание на моей коже. Мифические бабочки встрепенулись в животе. Мне даже захотелось их стукнуть, пусть это было бы глупо. Я до боли закусила губу изнутри, чтобы не уплыть в туман воспоминаний. Потому что мое тело реагировало однозначно — яснее некуда. И это было сплошным неудобством. Надо было завести какого-нибудь парня из тех, с кем меня знакомила Лилька. Авось сейчас бы не мучилась фантазиями. Но не один из брюнетов-претендентов не подошел!
— Кста-а-ати, а ты знала, что…
И тут звук снова пропал. Я делала вид, что внимательно слушаю то, что с живым интересом мне рассказывала крестница. Но на самом деле в голове был только гул. Я на всякий случай закрыла одно ухо ладонью, но ничего не изменилось. Я почувствовала, как ползут мурашки по коже. Очень уж я не любила такие странности. Что-то не так, судя по всему, было не с моими ушами, что-то происходило с моей головой. Оставалась, конечно, еще волшебное волшебство. Проклятия там… заклятья… Я поежилась — и звук снова вернулся.
— И когда его вызвали отвечать на вопрос, лист внезапно взорвался в руке преподавателя и по всей аудитории разлетелись фейерверки! Представляешь? — с восторгом закончила Рина. Я хмыкнула, изображая веселье, и поправила ей одеяло.
— Я рада, что тебе весело.
— Ну, с этим Карро определенно веселее, чем с Летто, — пожала плечами Рина. Я не стала развивать эту тему и говорить, что лучше ей быть осторожнее. Мало ли, насколько ревнив князь. Нам бы еще четыре арна отстоять, а потом можно и домой возвращаться! Я успокаивающе погладила Рину по ладошке, проверила те места, где были пластыри, на наличие следов или шрамов, но все было в порядке. Крестница зафыркала, пряча ладони и отворачиваясь, дескать, и так все хорошо, здоровая она и живая. Но я действительно была рада: она выздоравливала, веселилась и находилась в безопасности.
Уже когда я направлялась в библиотеку, мне пришло в голову, что обо всем связанном с Летто можно было спросить Карвера. Они же друзья. Но начальника охраны нужно было найти, а я почти дошла до нужного мне коридора, так что отказываться от посещения библиотеки я не стала. Эту огромную дверь, украшенную свитками и книгами, знаками и язычками пламени, я заметила сразу. Она всегда была приоткрыта, наверное, потому, что створки оказались очень тяжелыми. Я дернула за широкое кольцо несколько раз, но ничего не добилась. Сто процентов, была какая-то хитрость или инфографика. И пока я ломала голову, охранник, безмолвно следующий за мной, приоткрыл одну из тяжелых створок двери банальным нажатием на крошечный рычаг сбоку от двери.
«А что, так можно было?» Я с трудом сдержала восклицание, благодарно кивнула и проскользнула в открывшуюся щель. А потом я пропала, настолько невероятным было открывшееся мне зрелище. Когда-то у меня на домашнем компьютере была целая папка, заполненная сходными видами — фотографиями и артами библиотек. Бесконечные высокие полки, специальные лестницы, чтобы доставать до их верха, столы с нависающими над рабочей поверхностью белыми светильниками, крошечные фонари, чтобы читатель смог найти любую книгу в полумраке между стеллажей. Толстый ворс ковра под ногами съедал любой звук шагов. Пара винтовых затейливо украшенных лестниц уводила на второй открытый этаж, где я различила продолжение читального зала. И по обе стороны от главного прохода тянулись бесконечные залежи знаний. Красиво и завораживающе. Здесь было больше магии, чем в жезлах и инфографиках, хотя ничего магического, собственно, кроме светильников я не видела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Впрочем, во всей этой грандиозной и западающей в сердце красоте был один огромный минус. Без посторонней помощи нужно потратить годы, чтобы найти какую-нибудь информацию среди этих книг и свитков. Для фотосессии я бы выбрала подобную библиотеку. Но так как я хотела узнать побольше о здешней истории, то я лучше бы воспользовалась интернетом и каким-нибудь поисковиком, чем библиотечным каталогом. Жаль, что здесь такого быстрого способа нет. Повздыхав чисто из вредности, я прошла дальше искать библиотекаря. Иначе и правда, застрять мне здесь на долгие дни.
Читальный зал, расположенный в центре огромного помещения, заканчивался полукруглой стеной, по обе стороны от которой было два прохода. Я попыталась прикинуть, в какой из двух мне войти, поэтому не сразу обратила внимание, что на стене что-то изображено. Слишком много было золотого и красного, слишком тонкие линии рисунков. Но когда мне на глаза попался один из элементов, вся остальная картина стала заметнее. Я замерла на месте, не в силах отвести взгляд, и в то же мгновение пропал звук.
Мерцали светильники, легкие искры танцевали в прозрачных сосудах, пламя слегка отливало нежно-красным. Линии на стене плыли, создавая на моих глазах воинов на рапторах, жезлы в руках, мужские и женские профили, чей-то замок и его осаду, тела, лежащие на земле ничком, горящее пламя. Радостную толпу, несущую на плечах своих лидеров. Группу настороженных теней, которые подкрадываются к ликующей толпе. Здесь была и смеющаяся женщина с костью в руках. Она же, пронзенная мечом, что-то кричала. И старик, так похожий на показанную перед ним женщину, кидался на кого-то с кинжалом, но его тут же пожирал огонь. Линии сложились в пламя, наливались цветом — золотым, светло-желтым, красным, багряным.
Я поняла, что тот невыносимый гул был вовсе не треском люминесцентной лампы. Он был воем огня, раздуваемым жестким порывом ветра. Или же огня, запертого в узком пространстве. Он так старался вырваться наружу, так натужно потрескивал и бушевал, что мне даже стало жаль его. Я на мгновение допустила мысль, что «стоит дать ему свободу». Ближайшие ко мне светильники будто взорвались, расплескивая искры во все стороны. Стало невыносимо ярко. Я бы хотела закрыть глаза, но не получалось даже отвести взгляд от сложившегося из золотых линий огня на стене.
Кто-то закричал, кто-то звал на помощь. Момент тишины прошел, а гул огня и не думал исчезать. За моей спиной раздался треск разрывающихся светильников, а их было немало. А под ногами занялся ковер. Я попыталась сдвинуться с места, отвернуть взгляд от рисунка, утихомирить огонь. С трудом удалось коснуться броши на груди, ее я не снимала, но это не помогло. Моя рука медленно потянулась к глазам. Если закрыть их, возможно, меня отпустит? Мыслила я в верном направлении, но не успела осуществить задуманное. Чужая ладонь закрыла мне глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что это: ненависть к книгам или жажда спалить мой дом? — с неуместным весельем спросил у меня Летто. В следующий миг он обхватил второй рукой меня за талию, прижал к своей груди и перенес туда, где не так пахло горелым ковром.
— Соер, отлично сработал на подавление, — похвалил кого-то князь. — Я пришлю тройку Эрис, чтобы они заменили светильники и привели в порядок все остальное.
