Но мне было мало.
Я хотела видеть их глаза. Хотела узнать, что таится в этих головах, понять, если ли среди этих мужчин тот, кого я сама захочу забрать. Но ловкие танцоры так и не позволили мне разглядеть их лучше, дождавшись завершения музыки и опустившись на колени передо мной в самой унизительной позе покорности.
Сдержавшись, чтобы не передернуть плечами, я выждала драматическую паузу и цокнула языком, разрешая кимтарцам поднять голову.
Такие… разные.
Так и не научившись в точности определять их возраст, я могла лишь предположить, что самому старшему около пятидесяти лет, как Лиаму, а самому младшему, тому, что с красивой россыпью веснушек, как у Софи — примерно тридцать.
Как ни крути, а младше меня супруг все равно не будет, хоть по местным меркам тридцатилетний — еще совсем молод и незрел.
— Карата, представь нам своего кандидата, — попросила Адана, и брюнетка с гордостью щелкнула пальцами, по команде заставляя подняться на ноги пепельноволосого юношу.
— Мой сын. Аметист. Лучший воин Кимтара, — не стеснялась она. — Красив, образован, умен. Я подарила ему в наследство землю у горы Веты, там, где бьет источник, и она, конечно же, перейдет под управление супруги. Прошу, Иянна, рассмотри его хорошенько.
Дернув пальцами, я подозвала кимтарца к себе. Дождавшись, пока он опять упадет на колени, кончиками пальцев задрала подбородок, заставляя посмотреть мне в лицо.
Аметист…
Стало понятно, почему Карата нарекла его таким именем.
В сияющих ярко-фиолетовых глазах сверкал рьяный протест, возмущение, злость. Напряженная челюсть была сдавлена до боли, позволяя скулам острыми линиями выступить под кожей, подчеркивая породистость этого мужчины.
Он бы порвал меня на лоскутки, если бы мог, если бы решился, но вместо этого неожиданно расслабился, делая взгляд стеклянным, отрешенным. Он словно провалился куда-то в свои мысли, отдаляясь от меня и моих прикосновений, не желая здесь присутствовать.
— Он молод Иянна, ретив, но послушен. Горячий жеребец чистых кровей.
Та пышущая гордость, что лилась с ее губ и сверкала на напомаженных губах победной улыбкой, делала Карату просто невыносимой. Хотелось от души стукнуть ее, напоминая, что это ее сын, родной человек, а не зверь на продажу.
— Что он может? — спросила я, внутренне понимая, что мне это неважно, и вопрос звучит только из вежливости и вида моей крайней заинтересованности.
— О, его способности определенно вызовут у тебя интерес, — настрой женщины подсказывал, что именно это должно заставить меня принять решение в его пользу. — Аметист способен внушать людям необходимые мысли. Он управляет ими. И предостерегая твой вопрос: видишь его ошейник? Он не позволит Аметисту использовать внушение без твоего разрешения.
Кимтарки в зале недовольно поморщились. Видимо, крыть нечем. Их сыновья, может, и были лучшими, но эта способность пепельноволосого определенно укладывала остальных на обе лопатки.
Глядя в безжизненные глаза мужчины, который, кажется, не собирался возвращаться в реальный мир, мне захотелось устало вздохнуть.
Это будет сложно.
Я едва привыкла к телепату, к тому, кто слышит эмоции, и тому, кто способен их контролировать. Успокаивало то, что хотя бы Раэль был почти обычным.
А этот кимтарец… Сложно. Очень сложно.
Но сердце подсказывало, что я на правильном пути, и этот обозленный, настроенный враждебно муж мне очень и очень нужен.
— Я сделала свой выбор. Аметист.
Карата едва не подпрыгнула, победно хлопнув в ладоши. Остальные женщины недовольно загалдели, явно неудовлетворенные мои нежеланием приглядеться и к их сыновьям, но Адана один своим фирменным тоном заставила всех вокруг замолчать:
— Иянна свой выбор сделала! Аметист Барс, сын госпожи Караты Барс, переходит в семью Маром законным супругом моей дочери.
— Даже не взглянула… — послышался шепоток, заставляя меня поднять голову и улыбнуться обиженно поджавшим губы женщинам.
— Госпожи, не печальтесь. Если не я, то мои сестры выберут ваших сыновей.
— Сестры?!.. Сестры? — слышались голоса, и мои дорогие сестрички появились в дверях, прямо и немного заносчиво задирая подбородки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В местных нарядах они выглядели просто великолепно. Марк постарался, подобрав каждой ткани, подходящие под цвет кожи, глаз, волос, и не забыл про богато украшенные диадемы, которые отвлекали внимание от длинных просторных рукавов.
Софи сверкала в ярко-красном наряде из тонкого платья, обтянувшего ее тело словно чулок. Клиновидный вырез подчеркивал природную хрупкость и копну огненных волос, в которых играло солнце медным светом, освещая комнату. Лиана была в светло-зеленом, более просторном и длинном платье с соблазнительным разрезом вдоль стройных длинных ног, подчеркивающим практически равный кимтаркам рост.
Под шокированные взгляды и звучное хлопанье челюстей девушки прошагали до нас и опустились на стулья, заботливо подставленные Райаном, активность которого никто даже не заметил.
— Я пригласила моих сестер погостить, но им так понравился Кимтар, его дух, его жизнь, что они решили остаться, — продолжая улыбаться, говорила я. — Вы же не откажете им в чести породниться с вами, госпожи?
После секундной паузы они активно, а главное, согласно закивали, позволяя нам пользоваться растерянностью и подзывать к себе молчаливых мужчин, мышцы которых слишком ощутимо напряглись.
Ли и Софи отлично справлялись со своей ролью!
Недоверчиво морщили носы, слишком выразительно поджимали губы и хмуро фыркали, пока кимтарки, воодушевившись, расписывали им самые лучшие стороны своих сыновей.
Довольно быстро и слаженно девушки разделили между собой мужчин и озвучили кимтаркам свое решение. Женщины заулыбались, невольно прищурились, растягивая губы в довольных улыбках, явно считая, что сорвали настоящий куш!
Но животрепещущий вопрос все же прозвучал:
— Имя какого рода вы примете, юные госпожи?
— Маром, конечно, — улыбнулась Ли, элегантно закинув ногу на ногу.
— Боюсь, это невозможно, — расслабленно выдохнула госпожа с косичками, имя которой все время вылетало у меня из головы. — Видите ли, вы не принадлежите семье Маром, так что вам придется выбрать, к какой из наших семей вы примкнете.
Она обвела рукой других женщин.
Нахмурив брови, Софи хмыкнула, словно подумала, и тут же ответила:
— Маром, конечно.
— Но как же…
— Если все так, как вы говорите, то мы очень даже состоим в семье Маром, — сестры синхронно подтянули длинные рукава, демонстрируя тяжелые брачные браслеты, такие же, какой был у меня, когда я вошла на земли Кимтара. — Ровно сегодня ночью Адана позволила нам выбрать первых мужей из своих сыновей.
Как и ожидалось, зал замер в разрушительном молчании.
Состоявшиеся (к своему несчастью) свекрови смотрели на моих сестер просто убийственно.
Кто-то сжимал пальцы до хруста, у кого-то щелкала челюсть от напряжения, но у всех поголовно начался нервный тик.
Мы ожидали такой реакции.
Отец называл это гамбитом — пожертвовав пешкой в виде свободы, мы быстро взяли власть в свои руки, и, наверное, сейчас его высказывание было бы как никогда кстати.
Женщины, лишившиеся сыновей, потерявшие такой соблазнительный шанс наречь дочерями в перспективе плодовитых иномирянок, едва ли не лопались от злости. Каждая хотела ухватить себе кусочек власти, но предусмотрительная Адана опередила каждую, громко, а главное, показательно щелкнув их по носу.
Только Карата с трудом сдерживала смех. Она единственная изначально понимала: отдав мне сына, придется отпустить его в дом Маром безо всяких оговорок. Сейчас она веселилась не на шутку, крепко сжимая губы, упорно расползающиеся в широкую ухмылку.
— Адана, — наконец одна из молчавших женщин нашла в себе силы заговорить. — Мне кажется, или ты слишком злоупотребляешь властью?
— Тебе кажется, Лиз. Естественно, я познакомила девушек со своей семьей, но, как говорится, сердцу не прикажешь, и старших мужей они нашли под моей крышей.
