Я проснулся весь в поту, фальшивый смех миссис Уорбертон звенел в моих ушах. Я посмотрел на соседнюю кровать, но Холмса там не было. Запаниковав, я вскочил и вышел в гостиную. Холмс сидел возле иллюминатора, смотрел на залитое лунным светом море и курил.
— Холмс! Что вы делаете? — мягко спросил я.
Он произнес, не оглядываясь:
— Думаю, Ватсон.
— О чем?
— О демонах, Ватсон, о демонах.
Остальная часть нашего путешествия прошла без происшествий. Полковник казался более спокойным после того первого вечера, хотя иногда мы слышали разговор на повышенных тонах за стенкой. Холмс, похоже, действовал на него успокаивающе, полковник даже стал лучше играть в бридж. Его жена продолжала строить Холмсу глазки, но он оставался равнодушным к ее чарам. Иногда мне хотелось оказаться на его месте, а иногда — нет, ведь я был более восприимчив к женской красоте. Морской воздух, казалось, способствовал улучшению здоровья Холмса, хотя он все еще быстро уставал, и время от времени я замечал, что он сжимает рукой свое плечо. Когда я ему сказал об этом, он отмахнулся от меня, как делал это всегда, и сменил тему разговора.
Мы прибыли в Нью-Йорк в четверг; там шел ливень. Я хотел как можно быстрее доставить Холмса в отель, поэтому наше прощание с Уорбертонами было коротким. Полковник дал нам свою визитную карточку и предложил зайти к нему, пока мы будем в Нью-Йорке; мы пообещали, что так и сделаем, хотя считали, что больше никогда его не увидим.
Но мы ошиблись.
Мы остановились в «Эксельсиоре», расположенном напротив Музея естествознания; это была идея Холмса. Первое утро он провел в музее и очень был рад тому, что может заняться геологическими исследованиями.
— У них превосходная коллекция драгоценных камней, Ватсон, — сказал он за чаем, — вам обязательно нужно посмотреть ее. Там есть Звезда Индии — поистине внушительный камень, который имеет самую яркую историю краж и связанных с ними убийств.
После обеда я пошел прогуляться в Центральный парк. Я дошел до Эллинга, наблюдая за лодками на озере, а затем пошел назад через Рамблез. Когда я выходил из парка, мне показалось, что я увидел полковника Уорбертона на другой стороне улицы. Я помахал ему рукой, но он так спешил, что не заметил меня. Ссутулившись и опустив голову, он шел с мрачным видом по направлению к центру города. Я рассказал Холмсу, что видел его и что он не ответил на мое приветствие.
— Если он не будет осторожным, то демоны поглотят его, — серьезно сказал Холмс.
На следующее утро я понял, что его слова оказались пророческими. На первой странице нью-йоркского выпуска «Таймс» была помещена следующая заметка:
«БИЗНЕСМЕН НАЙДЕН УБИТЫМ В КВАРТИРЕ НА ВЕСТ-САЙД
Вчера вечером горничная обнаружила тело Уильяма К. Пенстока в его квартире. Он был задушен шнуром от шторы. Мистер Пенсток был акционером „Уорбертон Ltd“, британской компании, занимающейся импортом чая. Не было ни ограбления, ни квартирного взлома, что показывает, что жертва знала своего убийцу. Его деловой партнер, Эдвард С. Уорбертон, сейчас разыскивается для дачи показаний».
Я через стол протянул газету Холмсу, и он молча прочел заметку.
— Похоже, Ватсон, демоны приложили к этому руку.
— Вы думаете, это мог сделать он?
Холмс пожал плечами:
— Его партнер убит, а полиция не знает, где он сам находится. На первый взгляд не похоже на действия невинного человека.
Я согласился с Холмсом.
— Однако внешние признаки могут быть обманчивы, Ватсон, — есть много чего под поверхностью, и мы не увидим этого, пока не захотим нырнуть.
И тут в дверь позвонили. Я обычно так не реагирую, но этот звук меня напугал, и я вздрогнул.
— Спокойно, Ватсон, — вот и еще одна часть загадки, если я не ошибаюсь.
Он не ошибся. «Часть загадки» вошла в комнату — и как вошла! Она была в золотом вечернем платье, облегающем каждый дюйм ее впечатляющей фигуры.
— Ах, мистер Холмс! Вы читали газету? — спросила Элизабет Уорбертон, как только я предложил ей стул.
— Да, конечно, мадам, эти новости очень огорчили меня.
— Он пропал, мистер Холмс, — исчез! Я не знаю, что делать. Конечно, я уверена, что это он убил мистера Пенстока, но что подумает полиция?
— И правда, что?.. Когда в последний раз вы его видели?
— Вчера вечером. Он сказал, что собирается пойти прогуляться, и не вернулся. О, мистер Холмс, вы поможете мне найти Эдварда?
Роль беспомощной девицы не совсем подходила Элизабет Уорбертон, но я восторгался тем, с какой страстью она играла эту роль.
— Есть кто-нибудь, кто может знать, где он, кто-нибудь, кому он может довериться?
— Только его сводный брат Майкл.
— Он живет здесь, в Нью-Йорке?
— Да, он управляющий нью-йоркского отделения «Уорбертон Ltd». Живет где-то в центре. Я не знаю адреса, но он есть в офисе Эдварда.
— Вы сегодня говорили с ним?
— Нет, я его почти не знаю. Я просто подумала, что, возможно, Эдвард доверился ему.
Имя Майкла Уорбертона было занесено в телефонный справочник, и спустя десять минут мы уже мчались в кебе на Вашингтон-Сквер. Он жил в доме возле парка. Мы постучали, и дверь открыл высокий мужчина, очень похожий на полковника. Он был не таким загорелым и более худым, но таким же крупным и с такими же сильными руками. Он провел нас в уютную гостиную и спросил, не слишком ли рано, чтобы предложить нам выпить. Я сказал, что в самый раз и что буду то же, что пьет он сам. Холмс отказался, и Уорбертон вышел из гостиной за напитками. Пока его не было, Холмс взял конверт с его стола. На нем стоял штамп Нью-гейтского бюро путешествий. Он открыл конверт, заглянул внутрь и положил его на место прежде, чем наш хозяин вернулся.
— Полиция только что ушла, — сказал Уорбертон, протягивая мне джин с тоником, — и я скажу вам то же, что сказал им. Я не знаю, где Эдвард, но у него был мотив для убийства.
— И какой же? — спросил Холмс.
— Ну, это сейчас в полиции — письмо, попытка шантажа, написанное Пенстоком моему брату.
— Да? — сказал Холмс. — А как к вам попало это письмо? Мне кажется, что было очень легкомысленно со стороны вашего брата оставить его лежать на виду.
Майкл Уорбертон сделал большой глоток из своего стакана.
— Я региональный менеджер «Уорбертон Ltd», и рано или поздно на мой стол попадают многие документы. Возможно, он подумал, что уничтожил его, но… В общем, в последнее время у моего брата проблемы с психикой… — Майкл Уорбертон пожал плечами. — На самом деле я не уверен, что мой брат в этом замешан; все, что я знаю, — это то, что нашел письмо со вложенным в него другим письмом.
— Что именно было у Пенстока на вашего брата? — спросил Холмс.
— В письме он сообщил, что ему известны факты, подтверждающие причастность Эдварда к контрабанде наркотиков здесь, в Нью-Йорке, в частности, в китайском квартале.
— А вам самому известно о такой сети?
— Я знаю, что такая сеть существует, но это известно всем.
— А вам известно о причастности ко всему этому вашего брата?
— Да нет, хотя отклонения в поведении брата, которые я стал замечать в последнее время, могут указывать на это.
— А почему вы не поговорили об этом с братом?
— Я собирался, но побаивался, не знал, как он отреагирует. Я не думал, я имею в виду, никогда не ожидал, что он…
— Совершит убийство? — закончил Холмс спокойно.
— Да.
— Ну что ж, спасибо, что уделили нам время, мистер Уорбертон. Нам пора идти, — сказал Холмс, направляясь к двери. — А, еще одно! — добавил он, оглянувшись. — У вас есть кошка или собака?
Майкл Уорбертон удивился.
— Нет, а почему вы спросили?
— Да так, просто любопытно. До свидания, мистер Уорбертон.
Как только мы вышли из дома, я отвел Холмса в сторону.
— Зачем вам нужно знать, есть у него домашний питомец или нет?
Холмс улыбнулся.
— Это всего лишь предположение, Ватсон, всего лишь предположение.
— Куда теперь?
— Думаю, в китайский квартал, Ватсон.
Вскоре мы сидели в другом экипаже, который громыхал по мощенным булыжником улицам, направляясь в центр города. Холмс задумчиво смотрел в окно.
— Жена Цезаря, Ватсон, — неожиданно произнес он.
— Что? — не понял я.
— Она была вне подозрений.
— И?
— Интересно, Ватсон, интересно.
Мы шли по узким многолюдным улицам, и я чувствовал себя неловко в окружении толпы людей, которые толкали нас на каждом шагу. Холмс остановился на Доерс-стрит перед зданием, построенном в неоклассическом стиле. Оно было чем-то похоже на театр, афиши, оповещающие о предстоящих спектаклях, были на китайском языке. Холмс разглядывал на афишах изображения актеров в красочных костюмах.
— Что это, Холмс?
— Это китайский оперный театр, Ватсон. Вы знаете, что в китайской опере нет женщин?
