Спокойно поставил свой бокал, даже не потрудившись поднести к губам, и обернулся ко мне. Я в тот момент, вежливо смочив губы налитой мне алкогольной жижей, тоже пыталась вернуть бокал на стол. Но он жестко перехватил мою руку.
– Лучше сама, – предупредил он, глядя мне прямо в глаза. Я попыталась сопротивляться, но спорить с вампиром… Одной рукой он пригибал бокал все ближе к моим губам, второй обхватил меня за затылок, не давая уклониться. И все-таки влил в меня свое пойло до последней капли. Я кашляла, давясь, не в силах продышаться, протянула руку, ища, чем бы запить, и он тут же влил в меня еще и сливовицу из своего бокала.
– Ненавижу, ненавижу тебя, зачем? – бормотала я, борясь с нахлынувшим головокружением, тошнотой (уже не фигуральной, а самой, что ни на есть всамделишной), с тьмой перед глазами. Ну не воспринимал у меня организм алкоголь, нельзя мне было крепкого. Да я на любом застолье водку из своей рюмки выливала в ближайший фикус глядя прямо в глаза того, кто мне ее туда налил. Пока не нарвалась на вампира. За каким-то лядом решившего меня споить.
Из дальнейшего мероприятия я выпала полностью. Помню только, как Анхен, откидываясь рядом со мной на спинку дивана, просит:
– Спой для меня, Юленька. Помнишь, ты как-то пела? Про старый дом.
– Проклятый старый дом? – пьяно хихикнула я. Ну что еще может сгодиться вампиру?
– Почему проклятый? – не оценил шутки юмора Анхен, – Обычный. Родной. У каждого где-то есть.
Юля послушно запела, подыгрывая себе на гитаре:
– Далеко-далёко, далеко-далёкоЕсть дом,Открывает-закрывает двери-окнаВетер в нем.Мочит дождь золу печную,И траву некошеную,И тропу нехоженуюДо крыльца заросшего.
Возможно, это была не первая песня, которую она пела в тот вечер, и вряд ли последняя, но я запомнила только эту. Может потому, что о ней просил Анхен. Голос у Юльки был высокий, на мой вкус – слишком высокий, но песню это не портило ничуть:
– Облетают сами синие сирениТам весной.Прорастают дикие коренья –Цвет лесной.Только вот беда –Синяя водаПокрывает все дороги,Все пути туда…[1]
Разбудил меня щелчок выключателя. И вспыхнувший яркий свет. Болезненно моргая попыталась сесть и осознать, где я. Ну да, комната, диван, стол. Стол, впрочем, уже убран, преобразован в несколько отдельных рабочих столов в идеальном состоянии. Комната пуста, все давно разошлись, бросив пьяную меня спать на многострадальном диване. А в дверях стоит Анхен, уже не только переодевшийся в цивильное, но и накинувший пальто со своим неизменным элегантным шарфиком. Благоухающий свежестью (душ в программу мероприятий явно входил), с ясным взором и открытой улыбкой. Светлейший куратор во плоти. Прекрасный, как вампир. Да, собственно, вампир и есть.
– С Новым Годом, Лариса! С наступившим тебя 7489-м годом!
– Как наступившим?! – попыталась вскочить, но перед глазами тут же все поплыло. – Вот зачем ты меня напоил, чтоб тебе в бездне сгнить, мне ж нельзя водку, мне плохо от нее! Мало мне было твоей гастрономии, теперь еще и голова, и… есть тут где-нибудь туалет?
– Есть. В коридоре. Пойдем, провожу.
Провожать ему меня пришлось весьма конкретно, потому как ноги не держали, а координация отказывала. А в туалете я долго и страшно тошнила, вызывая все новые и новые спазмы, исторгая из себя все, что только можно, лишь бы только исторгнуть еще и отраву. Наконец, вся покрытая испариной, не в силах справиться со слабостью, просто уперлась лбом в ободок унитаза, мечтая забыться вечным сном.
Не удалось. Потому как вампирам что «М», что «Ж» – все едино, им, наверно, только «В» подавай. Не погнушался светлейший за мной в кабинку ворваться, поднял на руки, куда-то понес. В коридоре было хорошо, свет почти погашен, разве что лампочка у сестры на посту светится. И не души.
Меня вернули в ту же комнату, на тот же диван.
– Полежи. И всегда у тебя на алкоголь такая реакция?
– Какая? – злобно зыркнула на этого деятеля медицинских наук. – От алкоголя все люди пьянеют, мог бы выучить за восемьсот-то лет.
– «Все люди» давно домой ушли, праздник празднуют, а выпили они этого алкоголя значительно больше, чем ты. И с унитазом никто из них не делился.
– А я маленькая еще! А ты меня спаиваешь. И растлеваешь! И не поверю я, что так вот просто! Ты это специально, ты все это специально, тебе просто нравится меня мучить! Всегда, с первой встречи! – я залилась бессильными слезами.
– Подожди, я принесу тебе лекарство, станет легче.
Ну да, мы же в больницу играем, вы же у нас доктор, конечно лекарство, сначала отравить, а потом, конечно, лекарство.
А лекарство надо было почему-то непременно колоть, и непременно в вену. И укол был весьма болезненный. Но минут через десять мне полегчало. В смысле совсем. Голова стала ясной, боль и слабость прошли. С удивлением отделила себя от дивана, ощущая, что вертикально я себя чувствую теперь столь же прекрасно, как и горизонтально.
– Что ты мне вколол?
– О, это жуткая смесь, запрещенная к использованию по эту сторону Бездны.
– А если запрещенная, то как она у тебя здесь оказалась?
– Ну, я вечно что-нибудь нарушаю. Кстати, на людях она еще не тестировалась, вот на тебе и испытаем, – и как всегда открытый серьезный взгляд. То ли прикалывается, то ли правда. А лекарство, похоже, и впрямь – вампирское, вон как быстро и чисто подействовало. Да и не колют у нас при отравлении в вену. Скорей желудочное что-то дадут.
Но это уже лирика.
– А Новый Год правда уже наступил?
– Час назад. Ну и где тебя потеряли? Дома? Или у друзей?
– У друзей. Я к Петьке обещала прийти праздновать. Меня ждут давно.
– Вон телефон, звони. Рассказывай про обстоятельства непреодолимой силы. Через час подъедешь.
– На чем? Транспорт уже не ходит.
– Ты настолько плохо обо мне думаешь? Раз уж ты по моей вине так задержалась, я готов отвести тебя в любую точку на карте.
– Да? – решила поймать его на слове. – А тогда можно это будет остров с белым песком посреди теплого-теплого моря?
– Если ты будешь очень сильно настаивать, то можно даже туда. Только учти, это будет билет в один конец, и проживешь ты там весьма недолго. Так что подумай.
Позвонила Петьке. Известие о том, что в больнице мне стало плохо, и я все еще тут, народ скорее напугало, чем порадовало. Мне посоветовали остаться до утра, потом даже собрались идти меня встречать.
– Не надо, меня обещали подвезти.