прочнее. Да, без полученного от Мути кода доступа взломать сокровищницу было бы проблематично.
— Не стреляйте, умоляю!
Браун не рассчитывал найти в мастерской живых и чуть не пристрелил трясущуюся от страха женщину, которая прячется под столом. Но теперь он рад, что не выстрелил: ран на ней нет, вроде вменяемая, а значит, может пригодиться.
— Руки, руки подними. И не опускай, вот так! Кто ты, как ты оказалась здесь?
— Я работаю на мистера Розенфельда! У меня только смена началась, как стрелять начали, а потом они все с ума сошли, стали рвать друг друга… Я забежала в мастерскую, они ломились, но дверь открыть не смогли: только я знаю код.
— Как звать?!
— С-с-сара.
— Сара, почему только ты знаешь код? Кем ты у Мути трудишься, ювелиром?
— Нет, я оценщик.
Широкая улыбка наемника озаряет маленькую тёмную мастерскую.
— Оценщик? Это просто прекрасно, мисс Сара, сегодня ваш счастливый день! Раз уж вы знаете код, будьте любезны открыть сейф.
Мути ждёт этого звонка и всё же, когда телефон, наконец, звонит, едва не роняет трубку от волнения.
— Браун?!
— Он самый, Мути.
— Ты попал в мастерскую? Она в порядке?
— Мастерская? Да, я внутри, мастерская в полном порядке, её не разграбили, сейф тоже цел, не беспокойся. А вот дальше у нас с тобой начинаются определённые проблемы. Во-первых, почти весь персонал погиб, почти их память потом минутой молчания. Во-вторых, Мути, ты точно не ошибся с оценкой содержимого? В сейфе и в мастерской сорок пять миллионов бриллиантами и золотом?
— Да… да, сорок пять миллионов, плюс-минус сотня штук.
— Странно, а вот присутствующая здесь мисс Вежбовски называет немного иную цифру. Сара, повтори, пожалуйста, я что-то запамятовал…
— Сто семьдесят два миллиона четыреста…
— Сара, сучка тупая, заткнись на хер!
— Мути, Мути, ну нельзя же так с девушкой, тем более с моей сотрудницей! Да, Сара сменила работодателя и теперь работает на меня, мне тут вдруг срочно понадобился опытный оценщик, подумываю заняться ювелирным бизнесом. И в качестве моего нового сотрудника она помогла мне подсчитать содержимое твоего сейфа. Итак, цена твоего груза почти в четыре раза превысила расчётную, а значит, в четыре раза возрастает и стоимость доставки. Я возьму с тебя сорок миллионов, плюс ещё полтора за Сару, тебе придётся оплатить её место в вертушке.
— Браун, ты еба…
— Мути, завали хлебало, пожалуйста. Я и так держу сейчас твой груз и могу забрать не четверть, а вообще всё, и ничего мне за это не будет. В суд за кражу твоего контрабандного товара ты на меня не подашь, кроме того, я не думаю, что суды будут эффективны в ближайшее время. А если решишь забрать силой, то помни, что я отлично знаю, где живёшь ты сам и вся твоя родня вплоть до любимой внучки, и могу в любой момент прийти к ним в гости с ответным визитом вежливости. Так что давай не портить отношения, дружище. Я не забираю всё только потому, что беру оплату с других клиентов только золотом и бриллиантами, так что мне скоро понадобится специалист по драгоценностям твоего уровня для их успешного дальнейшего оборота. Ну как, Мути, мы всё ещё партнёры?
— Да… да, Браун, партнёры. Привези мои сто тридцать миллионов, и мы будем партнёрами.
— Отлично. А теперь, Мути, если хочешь немного отыграть потери, давай адреса своих друзей, адреса мастерских и складов тех людей, кто по-настоящему при деньгах. Плачу миллион за каждую стоящую наводку.
18 ДЕНЬ ВАМПИРОВ: Эпицентр - Главы 59/60/61
59. Чужие голоса
— Спокойно, парень, спокойно, опусти пулемёт. Мы не враги. Мы люди.
— Я спокоен как могильная плита. А с пулемётом ещё спокойнее. Оружие я не отдам, и не рассчитывай, коп.
Уличный наркоторговец и полицейский стоят друг перед другом, стволы направлены на залитый кровью и усеянный гильзами пол оружейного магазина.
— Хорошо, оставь эту русскую мясорубку себе. На хозяина данного магазина ты не похож, так как ты здесь оказался?
Эл Джей кривит рот в нервной усмешке:
— Копы никогда не меняются, что бы ни случилось. Как я здесь оказался? Да как и все эти люди, что лежат вокруг нас мёртвыми —
прибежал сюда, спасаясь от вампиров. Когда началось, я попытался найти тачку и выбраться из города, но чёртовы шипы на асфальте пробили мне колёса, дальше пришлось на своих двоих. Вампиров было до чёрта, они меня окружили, и я побежал сюда, раз уж здесь стволами торгуют. Тут к тому времени организовали что-то вроде крепости, люди оборонялись, вот и я вместе с ними. Кто тут хозяин, я вообще не знаю, обороной руководила вон та женщина-коп, очень смелая была баба.
Патрульный Бентрал узнаёт убитую. Кажется, он пару раз встречал её по службе, но не может вспомнить имени.
— А потом?
— А потом, когда других нормальных людей в округе совсем не осталось, психи пошли в атаку волнами, хотели нашу кровь выпить. Ты тоже уже знаешь, что им нужна кровь, голыми зубами глотки рвут. А те, кому они порвали горло, сами потом встают, и всё повторяется. Вампиры, мать их, вампиры! Днём! На солнце! Видели, сколько трупов у главного входа? Я завалил двух детей, беременную, старика и ещё нескольких, и это было совсем не так весело, как я раньше думал. Забавно, говорю об убийствах копу, и он мне ничего за них не сделает. Сам, наверное, сегодня с утра кучу народу грохнул, правда?
Бентрал обводит взглядом свою маленькую группу. В бою у магазина она уменьшилась на трёх человек: двое погибли от пуль, ещё одного порвали зашедшие с тыла бешеные, пришлось пристрелить. Да, наркоторговец прав, за убийства сегодня суда не будет, ни за что сегодня суда не будет. Даже вон у малолетнего насильника и грабителя уже есть ствол, и он не станет его отбирать, по крайней мере, сейчас, на глазах остальных. Главное, чтобы они собрали добычу мародёров, занесли внутрь магазина и выставили наблюдение за улицей — это сейчас главное, законность будет потом. Если будет вообще.
— Короче, пару атак мы отбили, и всё затихло. А потом, через час, началось снова. Вампиры шли, как и раньше, но на этот раз к ним присоединились другие, с оружием, умные. Несколько копов, несколько наших, фраера какие-то.
— Это которые с чёрными повязками на рукавах?
