Фая-младшего звучал ещё писклявей чем у Харси, вновь вызвав у Кири смесь отвращения и трепета. — Ну… просто охрана на меня косо посмотрела, когда я уходил.
— Да не волнуйся, всё будет нормально, — лисичка почти силком нацепила ему на глаза нейро-модуль, — вот увидишь. Вы все увидите!
***
Антиатис и стерильно-белые стены лаборатории уже настолько опротивели, что Кари старалась даже не смотреть на них, понуро опустив взгляд на показатели эксикатора, медленно выкачивающего воздух, оставляя необходимый ксенон внутри. Лежащий на дне бюкс красноватый порошок едва заметно заискрился и начал прилипать к стенкам. Синтез плазменного топлива — всегда кропотливая и очень опасная работа, несмотря на все меры предосторожности. Автоматика эксикатора самостоятельно проводила реакцию, контролируя любые отклонения, и Кари только и оставалось, как заворожённо смотреть на то, как порошок руггенанта медленно превращается в пыль, расщепляемый на мельчайшие частицы давлением и обогащённый ксеноном.
Тишина лаборатории давила на уши. Короткий писк позади оповестил напарницу Кари о завершении синтеза эклеймовой кислоты и щелочи Кубарга, универсального прекурсора, позволяющего быстро понизить или увеличить токсичность слаборадиоактивного вещества. Но Кари даже не пошевелилась. Когда-то давно, когда они только прибыли в Сольтен вместе с «Сигмой», всё вокруг казалось ей таким странным и пугающим, что она вздрагивала от каждого звука. Позже, привыкнув, Кари перестала обращать на них внимания, а сейчас даже запомнила тональность оповещений каждого оборудования. «Можно смотреть бесконечно на три вещи, — когда она оставалась наедине с собой и реагентами, в голову почему-то лезла философия, — как восходит Ольмир, как горит огонь, и как синтезируются элементы. Никогда не надоедает…» Однако сейчас жёлтая беот поняла, что устала. Ей отчаянно не хватало домашнего уюта и тепла, к которым она привыкла, и своих родных и друзей, оставшихся за стерильными стенами. Вспомнив про мужа, Кари отвлеклась от созерцания создания ксено-руггенантного порошка, невольно сжав ладони в замок.
Вульпи так и не позвонил перед отлётом, хотя обещал это сделать и даже поклялся хвостом. Хотя канарейка понимала, что он не смог это сделать из-за перенастройки сети, ей всё равно было неспокойно на душе. «Мы обязательно ещё увидимся, любимый, — слабо улыбнулась она, переключая режим эксикатора и переходя к стойке с центрифугой и нагревателем, — я чувствую. У нас всё будет хорошо. У нас и у Капи… скорее бы она вернулась». Ей стоило больших усилий отпустить старшую дочь в «юный» полк, куда та убежала за своими друзьями, Хиру и Луно. В тот момент, Кари показалось, что она отрывает часть самой себя, отправляя в опасный и ненавидящий их мир. Но только потом, успокоившись и хорошенько всё обдумав, жёлтая беот смогла принять её решение. «Ты стала уже взрослой, моя девочка, — сказала она ей напоследок, обнимая и целуя в лоб, — мы с папой очень тобою гордимся. Постарайся вернуться живой, Пёрышко… я люблю тебя…»
— Кари, — окликнула её вошедшая из соседнего помещения анимаген с красными татуировками на щеках. Эилия, одна из первых анротов, а ныне начальник этой лаборатории, являлась олицетворением опрятности — аккуратно уложенные светло-русые волосы и плотно застёгнутый халат сияли чистотой и некой симметричной эстетикой, — ты чего? Задумалась?
Иногда, канарейке казалось, что Эилия нот, настолько та была проницательна. Но именно это качество, а также чисто анротовские покладистость и прилежность, возвысили её до уровня начальника лаборатории. Озадаченно посмотрев на выключенный эксикатор, Кари тряхнула головой, и открыла крышку нагревателя.
— Ты давно отдыхала? — анрот быстрыми движениями закрыла бюксы и вернула воздух внутрь эксикатора.
— Не помню, — только сейчас она вдруг осознала, что совершенно потеряла счёт времени, — а сколько дней прошло?
— Если ты имеешь в виду с того момента, как ты выходила, то пять месяцев, — Эилия покачала головой, поднимая за ручку стойку с бюксами. Кари торопливо отошла, и анрот установила их внутрь нагревателя.
Красноватая пыль тут же начала белеть и плавиться, превращаясь в жидкость. Выделяемый газ скопился под крышками ёмкостей, поднимая давление, но анимаген уже вынула стойку, протянув растерявшейся Кари.
— Как закончишь с этой партией, можешь уходить, — Эилия слегка нахмурилась, увидев, как та покачала головой, — и не возражай! Я знаю, что ты очень старательная, но поверь, без сна и в вечном переживании за близких, ты сойдёшь с ума.
— Не могу, — Кари тяжело вздохнула и, запустив центрифугу, отошла к основному столу с эксикатором, — прости, но не могу. Если я сейчас оставлю работу, то станет только хуже. Сейчас, я хотя бы приношу пользу Союзу.
— До первой ошибки, — анрот осторожно взяла её за руку, — ты же знаешь, все вещества, с которыми ты работаешь, ядовиты даже для анимагена. Послушай, — она ласково улыбнулась, — мы работаем не только на общее благо, но и ради себя. И как твой начальник, я не допущу, чтобы ты пострадала. Так что прекрати упрямиться и отправляйся домой.
На это Кари не нашла что возразить. Социальный строй анимагенов зиждился на здравом альтруизме и взаимопонимании, да и сама канарейка понимала, что Эилия права. Самоотдача могла обернуться бедой, задремли она хоть на минуту, причём не только для самой беот, но и для напарницы, работающей за измельчителем, и для остальных обитателей лаборатории. Крышки бюкс, тем временем, впитали в себя весь выделившийся газ, и закрыли вентиляции, оставив внутри ёмкостей лишь полупрозрачную вязкую жидкость. Отделив их от механизма стойки, Кари привычно-быстрыми движениями переместила их на аппарат перегонки и подсоединила к колбе с детоксицированной кислотой, включив горелку. Жидкость бесшумно вскипела, выделяя тепло и изменив цвет на белый, но прочные стенки бюкс выдержали высокую температуру. Эилия не уходила, вопреки ожиданиям канарейки, и, когда она поставила смесь в центрифугу, вновь взяла её за руку, потянув к выходу.
Лаборатория синтеза авиационного топлива сама по себе была небольшой, но разделённой на три секции. Первая отводилась под душевую комнату, где химический душ дезактивировал вредные и ядовитые вещества на одежде, вторая предназначалась для обработки азотной синтетической плёнки, идущей в комплекте с готовой плазмой. Ну, а в третьей, где работала Кари, создавалась, непосредственно сама плазма, или, если быть точным, субплазменное желе, благодаря эклеймовой кислоте выделяющей огромное количество энергии.
— Райла тебя сменит, — сказала Эилия напоследок, закрыв дверь в шлюзовую камеру, дожидаясь, когда Кари нехотя снимет с себя халат и перчатки, — выходи через неделю. Мы как раз начнём заполнять новую поставку.
— Может, вам что-нибудь принести? — робко
