то, что больше не может выносить страдания, рухнувшие ему на плечи. Но в последние два дня он перестал плакать, а еще — перестал говорить. Он даже не ел тогда, когда ему это не запрещалось. А однажды утром ребята обнаружили, что Стас не ночевал в своей постели. Начались поиски, которые закончились уже спустя десять минут. Тело Стаса нашли в ванной комнате. Он повесился на трубе, спрыгнув вниз с раковины.
Приехавшая полиция быстро вычислила виноватую в произошедшем, не без помощи рабочего персонала и воспитанников приюта. К тому же Тамара Григорьевна и так проходила по Диминому делу. Ей инкриминировалась халатность и недобросовестное исполнение прямых обязанностей. Ходили слухи, что помимо этого ей предстояло ответить перед судом и по обвинению в хищении средств, перечисленных на нужды приюта. Местные дети хихикали и добавляли, что, скорее всего, ей предстояло делить камеру вместе с Игорем Владимировичем.
Все это могло быть хорошей новостью, если бы не гибель Стаса и плохое самочувствие Гены.
У Гены обнаружилась опухоль мозга. Утверждалось, что злокачественную. Дима не знал, что это значит, но ему быстро объяснили — у Гены не было шансов на выздоровление. Дима понятие не имел, как эту болезнь можно было связать с лучом «Огонь», но одно знал наверняка: нужно было действовать, как можно быстрее.
* * *
За ужином Петя был нем как рыба. Он глядел только в свою тарелку и вяло подносил ложку, вилку, а затем и кружку ко рту. Дима и Артем пытались вывести его на разговор, да только у них ничего не получалось. Петя полностью ушел в себя. Дима решил не терять надежды разговорить друга.
Он дождался в коридоре, когда Петя выйдет из ванной комнаты и, схватив его за руку, потащил дальше по коридору, где было потемнее.
— Чего тебе? — раздраженно спросил Петька.
— Поговорить хочу о ритуале, который мы провели.
— Я не хочу говорить об этом, — замотал головой Петя. — Из-за него уже умерли Саша, Эдик и Стас. А вскоре к ним присоединимся и мы с тобой, да с Геной. Гена уже почти там.
— Вот поэтому я и хочу поговорить с тобой. — Судя по безучастному лицу Петьки, Диме не удалось его заинтересовать. В таком случае ему стоило начинать рассказывать как можно скорее, пока Петька не нашел способ вывернуться из Диминых рук и вернуться в комнату. — Я познакомился с учителем истории. Он — муж Ирины из прачечной.
— И что? — пожал плечами. Интерес так и не пробудился, но его слушали — и то вперед.
— А то, что он знает, как нам помочь. Он рассказал мне, как избавится не только от кошмаров, но и как снять проклятие.
Глаза Петьки округлились. Именно таких эмоций Дима от него и ожидал.
— Тебе тоже сняться кошмары?
— Да, — пролепетал Дима. Странно, но ему всегда казалось, что только он видит во снах Екатерину Громову. И с чего он так решил? Они ведь с Петькой сидели оба на Луче-Духа. Так что не было ничего удивительного, что они видели те же кошмарные сны. — Ты видишь девочку во сне?
— Мне снится, что Катя Иванова гонится за мной по коридорам приюта и требует чего-то от меня, но я ее никогда не слушаю. Боюсь, что стоит только услышать ее просьбу, как тут же умру.
— А почему Катя Иванова? Она сама сказала, что ее так зовут?
— Она говорила, что ее зовут Катей. Правда, фамилию не уточняла. Зачем? И так понятно, что это она.
— Это не Иванова Катя, — покачал головой Дима, слегка отойдя от Пети, поняв, что тот уже не предпримет попытки удрать. — Это другая Катя. Сестра пожилых женщин, которые жили когда-то здесь. Они провели тоже ритуал, чтобы вернуть к жизни сестру. А для этого нужны жертвы.
— Зачем ты мне это рассказываешь?! — возмутился Петя. — Думаешь, мне от этого будет легче?!
— Потому что я знаю, как от нее избавится…или, хотя бы защитится от нее.
— Ты можешь сделать так, чтобы мы не умерли? — с надеждой в голосе осведомился Петя.
— Вот именно!
— И Гена тоже?
А вот тут было сложнее.
— Гены нет рядом с нами, и я не могу ему рассказать, что надо делать. И никто нам не позволит навестить его.
— Отчего же? Я слышал, что больным полезны визиты друзей. Да еще, наш новый директор вроде «хороший парень».
— Ладно. Тогда стоит поговорить с ним. И если нам позволят навестить Генку — будет просто замечательно. Жаль, что не сегодня, так как уже вечер и время визитов закончилось.
— Это да, — вздохнул огорченно Петька, и все же его лицо явно преобразилось. Он больше не выглядел столь потерянным и обреченным. — Ну, рассказывай. Что нам делать?
Дима начал объяснять, что нужно нарисовать на запястьях, чтобы вызвать своего Ангела-Хранителя. Но, чем больше он говорил, тем грустнее становился Петька.
— Ты — везунчик. У тебя аж два Ангела-Хранителя. А у меня ничего. У меня нет мертвых родственников, которые бы могли заступиться за меня. А родители вроде живы, к тому же им нет дела до меня. Так что твой хваленый оберег мне вряд ли поможет.
На этот раз Петя все же оттолкнул Диму от себя и направился прочь по коридору, в сторону спальни. Оставив Диму одного прибывать в раздумьях. Удивительно, но его впервые назвали «везунчиком» из-за того, что он лишился родителей. Он даже не знал, как на это реагировать.
44
Огромное количество людей стояли друг напротив друга, касаясь спинами стен, создавая коридор в коридоре. Высокие худые мужчины в черных костюмах и шляпах, старые женщины с прикрытыми черной вуалью лицами и дети — с бледной кожей и синими кругами под глазами. Среди незнакомых ему людей были и те, которых он узнал сразу: Саша, Эдик, Стас и…Гена. Значило ли это, что Генки тоже не было среди живых? Дима подошел к каждому из них и попытался до них докричаться, но тщетно — его друзья смотрели в пустоту, словно восковые фигуры.
Дима хотел дотронуться до Стаса, но прежде чем его пальцы коснулись плеча друга, живой «коридор» зашептался и затянул тоскливую мрачную песню, от которой по спине Димки прошелся холодок. Эту песню он уже слышал. Ее пела Катя Громова при первой их встрече. Песня мертвых. Песня, от которой рушатся стены, увядает все живое, и превращаются в прах любые мечты.
В гомоне взрослых и детских голосов, Дима услышал и ее песнопение. Оно доносилась из-под земли. Точнее, из подвала. Она
