– Ещё бы. Только коротко не получится… подруга.
– Я тебе, двуглазый гад, не подруга, – давление лезвия ножа на горло усилилось.
– Хорошо, не подруга, я, если честно, и сам был бы не в восторге от такой дружбы…
– Повторяю. Короткой.
– Подожди, подожди, не нервничай, я попробую быстро объяснить.
И Женька объяснил, что в этой точке связь уже становится устойчивой, и они никогда не ограничиваются дежурными фразами. Потому что ничто не мешает друзьям – а люди в Пирамиде все друзья – немного потрепаться в эфире о том, о сём. К тому же все привыкли, что он, Женя Аничкин, болтун известный. Вот был бы на его месте Никита – тот, который отвозил киркхуркхов на остров, тогда другое дело. А если он отделается дежурным «да», «нет» и «всё нормально», то в Пирамиде совершенно точно что-то заподозрят.
Женька старался говорить ясно, чётко и быть убедительным – до связи оставалось меньше минуты. И – слава тебе, Господи! – ему удалось, если и не убедить Глейн полностью, то хотя бы поколебать её уверенность.
– Две минуты, не больше, – сказала она. – Немного поболтайте, согласна. Но помни, что я рядом.
Да я уж чувствую, насколько ты рядом, успел подумать Женька.
Пискнул таймер, и тотчас ожила рация.
– Орёл, это Пирамида, – произнёс голос Маши (хвала небесам!). – Ответьте, приём.
– Орёл, это Пирамида, – позвала Маша. – Ответьте, приём.
– Пирамида, Орёл на связи, – раздался голос Женьки. – Как дела, сестрёнка?
Что-то в голосе Женьки показалось ей странным. Интонация? Или то, что он обратился к ней так, как не обращался очень давно. Сестрёнка. Она уже и забыла, что когда-то Женька Аничкин, любезный друг, имел обыкновение так её называть. Потом они выросли, и обращение естественным образом изменилось.
– Да какие у нас дела. Вас ждём и Мартина вместе со всеми. Несём службу. Вот и все наши дела. А вы как? Пятиглазики на борту?
– Ага. Живые такие, непоседливые. Все в нетерпении. Но ты знаешь, второй рейс может не понадобиться.
Непоседливые? О чём это он?
– Что так? Не все захотели возвращаться?
– Точно! На фига, говорят, нам и здесь хорошо. У нас, говорят, жизнь теперь новая началась. Мы, говорят, будем вести себя тихо-смирно и своим примерным поведением докажем вам, людям, что достойны сотрудничества, – Женька поймал волну вдохновения, его несло. – Может быть нас за это и пустят в Пирамиду когда-нибудь немножко порулить. А вы, говорят остальному подавляющему большинству, возвращайтесь на Дрхену. Только что вы там делать будете среди трупов, ядерной зимы и облучённых-обожжённых? А большинство им: «Предатели вы родины, и ничего больше». Тьфу на вас, говорят, знать вас не хотим больше. И как ломанулись в катер…
Маша слушала Женькин трёп и с каждой секундой всё отчётливее понимала, что на борту что-то не в порядке. Создавалось впечатление, что друг Аничкин под кайфом. Теоретически, разумеется, возможно. И даже практически. Но, если так, и они там в воздухе бухают, то это уже явно перебор. Нет, она слышала, что даже пилоты пассажирских авиалайнеров иногда прикладываются в полёте к фляжечке, но….
– Эй, – перебила она Женькин словесный сель, – вы там что, с Вешняком, спиртное лакаете, что ли?
– Ни боже мой. Как можно? Нам тут и без бутылки весело.
– И с чего ж вам весело?
– Да вот сидим и вспоминаем, кому и когда из нас было весело особенно в жизни. И знаешь, что выясняется?
– Расскажи, – Маша уже поняла, что нужно только слегка направлять и чуть подталкивать. И тогда, возможно, она услышит и поймёт то, что должна услышать и понять.
– Помнишь наш последний выезд на дачу и что потом было? Мы тогда здорово повеселились, верно? Я Серёге рассказываю, он хохочет. Ну и ему тоже есть, что мне рассказать, чтобы и я посмеялся. Ему даже больше чем мне. Он дольше живёт. И хочет прожить ещё дольше, – нож у Женькиного горла ожил и усилил нажим. – Ну, как-то так, в общем, – закончил Женька скучным голосом. – Ты, главное, не волнуйся, у нас всё хорошо, всё по плану. Доставляем всю честную компанию к вулканчику, следим, чтоб они ушли, и –домой, – в голове мелькнула быстрая мысль, и он добавил будничным тоном. – Проследить, чтобы киркхуркхи ушли, надо обязательно, вы ж не можете из Пирамиды этого сделать наверняка. Так что особенно скоро нас не ждите.
– Ладно. Рада, что у вас всё в порядке. – Машу уже трясло, но голос её не дрожал. – Как закончите, доложите. А мы приготовимся к встрече. Ужин, там, вино, все дела. Вы ж целый день на сухомятке. Всё. Целую. Конец связи.
– И мы тебя целуем, Машенька ты наша. – Ей показалось или в голосе Женьки явно прозвучало облегчение? – Конец связи, сестрёнка.
Она отключила рацию, с силой потёрла лицо ладонями и, помедлив лишь мгновение, дала на все терминалы Пирамиды сигнал: «Тревога. Общий сбор».
У Императрицы Станы Второй выдался трудный день.
Давно прошли те времена, когда юная принцесса Стана, не обременённая вечным долгом царственных особ перед своими подданными и материнскими обязанностями, куролесила, как хотела, пользуясь безграничной любовью своего отца, тогдашнего Императора «северных» сварогов. Её выходки, от которых, бывало, трясло всю метрополию, а начальник личной охраны преждевременно вышел на пенсию по здоровью, привели в результате к тому, что взбалмошная наследница императорского трона вышла замуж за безвестного, но талантливого Карсса Оргома – Старшего советника Первого министра. Этого никогда бы не случилось, если бы не взбалмошный характер принцессы, из-за которого она сначала оказалась заложницей солдат с отсталой планеты Бейта, а затем и вовсе застряла на этой самой Бейте вместе с Карссом.
Долгие месяцы, проведённые на Земле (так называли планету её жители – люди) научили Стану многому.
Нет, характер принцессы не особо изменился, в ней по-прежнему хватило бы стервозности на целую женскую труппу Императорского Высокого танца. Но вот свою глупую и упрямую спесь будущая Императрица оставила на Земле раз и навсегда и никогда об этом не жалела. В общении с людьми, на Земле, Стана поняла одну простую вещь: добрым словом и благоразумием в определённых обстоятельствах можно добиться большего, нежели целой космической эскадрой, вооружённой самыми мощными плазменными орудиями и боевыми лазерами.
Осознание и постижение сей элементарной истины потом, когда после смерти отца принцесса Стана превратилась в Императрицу Стану Вторую, не раз и не два помогало ей справится с труднейшими коллизиями, что неизбежно поджидают всякого, кто по той или иной причине стоит у руля управления государством.
Но сегодня Стане Второй хотелось забыть о благоразумии и полностью дать волю чувствам.
Да так, чтобы мало не показалось никому.
Приближённые, которым по долгу службы требовалось находиться рядом с Императрицей, читали настроение своей правительницы в каждом её движении, интонации и взгляде, а потому, в меру своего умения и хитрости, старались не попадаться Стане на глаза. А уж, если деваться было некуда, то прилагали все усилия, чтобы выглядеть как можно смиреннее и учтивей.
Началось всё с самого утра, когда Императрица приняла делегацию военных космонавтов, выживших в недавней битве (или вернее сказать бойне) у Лекты. Битве, где «северные» свароги потеряли не только девять десятых флота и флагман «Настигающий» вместе с адмиралом Бреттом, но и Карсса Оргома – мужа Станы.
Усугублялось дело тем, что делегация состояла из тех военных, которых по всем законам – имперским и сварожьим – нужно было представить к правительственным наградам. За проявленные ими мужество и героизм.
«Мужество и героизм, в результате которых были потеряны девяносто процентов флота и пропал без вести мой муж» – саркастически заявила перед самым приёмом Стана своему Первому министру.
– Если бы не их мужество и героизм, Ваше Императорское Величество, – бесстрашно ответил на это Первый министр, – мы потеряли бы весь флот. Потери южан выше наших, это подтверждает не только информация, снятая с компьютеров вернувшихся кораблей, но и данные разведки. Флот проявил чудеса храбрости и воинского умения, и наши верные свароги достойны наград.
– Ах, да всё я понимаю, – с досадой махнула рукой Стана. – Да только это понимание не вернёт мне ни адмирала Бретта, ни погибших. Не говоря уже о муже.
– Карсс Оргом может вполне оказаться жив и здоров, – постарался успокоить Императрицу Первый министр. – И даже скорее всего так оно и есть. Аварийные модули…
– Не надо мне рассказывать об аварийных модулях! – рявкнула Стана. – Вы хоть раз в них сбрасывались? Нет?! А я – да! И получше многих знаю, что это такое, и каковы шансы выжить у тех, кто в модуле этом оказался. Особенно, если сброс произошёл над планетой с атмосферой. Модули… Молчите уж лучше.
И Первый счёл нужным промолчать.
Тем не менее, приём прошёл с соблюдением всех необходимых по протоколу процедур, и военные вряд ли могли бы пожаловаться на отсутствие внимания. Пусть даже и формального.
