Тале путь в очередной неприметный коридор, но уже с дверьми по обеим сторонам. Над каждой располагались надписи: "Зал 1", Зал 2", "Зал 3". А вот и нужная дверь. А за ней пугающая неизвестность.
Смелый шаг – и вот уже Талиса стоит в совершенно обычном тренировочном зале. На полках у стен располагается такое же холодное оружие и оборудование, как и у остальных наемников. Ничего сверхъестественного. Разве что здесь было чище, чем в тех местах, где девушка занималась раньше, но причина этому была явно не в элитарности помещения, а в чистоплотности ее посетителей.
Прямо посреди зала в спарринговом секторе стояли два тирана. Одним из них был сам майор, второго Тала не знала. Она видела его несколько раз на различных смотрах личного состава. Знала, что у него есть какое-то мелкое звание. Он был тощим, без каких-либо ярких черт лица. Разве что морщины на его лбу и рядом с губами дали понять Тале, что он часто зло ухмыляется.
– Приветствую, рядовой Обвердин, – начал майор. – С сегодняшнего дня для Вас начинается специальный курс тренировок. Вашим спарринг- партнером на все время тренировок будет ресарж первого уровня Кирс фор Марек – один из моих личных телохранителей. Пусть его звание и принадлежность к отряду тиранов не смущают Вас. В бою Вы должны показать все свое мастерство. Вы можете брать любое оружие со стоек, оно не заточено, но все еще может нанести серьезный вред. Сразу объясню Вам, что ресарж является мастером применения власти, и, следовательно, его доспехи наполнены защитной энергией. Думаю, Вам известно, что это означает.
– Что мне придется заряжать оружие Властью, чтобы оно не разлетелось на осколки от первого же удара, – обреченно пролепетала принцесса.
– Верно. Вы знакомы с теорией того, как это делается?
– Да… Но лишь с теорией.
– Что ж. Тогда вот Вам практика: Вы будете приходить сюда каждый день и участвовать в спарринге с ресаржем до тех пор, пока не сможете оказывать ему реальное сопротивление. Для Вашей безопасности Кирс не будет заряжать Властью собственное оружие, однако его удары Вы и так сможете почувствовать. Каждый день, рядовой Обвердин. На остальные тренировки Вы можете больше не ходить. А теперь приступайте! – договорив эту фразу, майор молча вышел из зала, а Тала осталась наедине с ресаржем.
Она взяла дрожащими руками короткий меч со стойки и вступила на край спаррингового сектора. Оба бойца поклонились друг другу, как того требовал обычай.
– Ну что, малышка, повеселимся? – гаркнул ресарж и помчался на принцессу. Его доспехи неестественно искрились, а в руках оказались два коротких меча.
Он действовал быстро и нагло, зная, что девушка не способна причинить ему вред. Его удары были неряшливы и открывали много мест для удара. Если бы себя так вел обычный солдат, то он бы мигом лишился жизни. Но Тала знала, это ловушка. Ресарж специально подставлялся, дабы спровоцировать ее. Один пустой удар по его доспехам немедленно разрушит оружие в руках принцессы, и он сможет делать с ней что захочет.
Тала избрала оборонительную тактику. Половину ударов она блокировала, а от остальных уклонялась. Однако так не могло долго продолжаться. Ресаржу начинало надоедать сие действо, и он орудовал мечами все более профессионально, вынуждая Талису атаковать.
Наконец он не выдержал и закричал:
– Да сколько можно бегать! Бей! – после этих слов он помчался на Талу и нанес ей бесконечный град ударов. Отбиваясь от них, она вышла за край сектора. На обычной тренировке это означало бы поражение, но тут эти правила не действовали.
У принцессы не осталось выхода. Убегать было некуда, и силы уже заканчивались. Тала лихорадочно вспоминала все, чему учил ее Свен. Вложить весь дух в клинок и … Удар! Ее меч разлетелся на сотни осколков, а ресарж тут же отправил ей в голову удар ноги. Девушка отлетела на несколько метров и, теряя сознание, услышала клекот победителя:
– Увидимся завтра… Медик!
***************
– Папочка, а сегодня опять день, когда все-все бесплатно?
– Ну не все. Только еда на праздничных столах.
– Ураааа… только… вот… я хотела тебя попросить…
– О чем, дорогая?
– Можно я не буду надевать эту ужасную маску?
– Ну чего же в ней ужасного? Как по мне, она очень красивая и подходит такой милой девочке, как ты.
– Она страшная, и мне в ней неудобно.
– Ну доченька, это же наша традиция. Ты знаешь, почему мы устраиваем этот карнавал?
– Да. Мне дедушка рассказывал. Давным-давно, когда наши предки только появились, они жили в великом страхе перед всем. Перед огнем, перед зверьми, перед временем и всем неизвестным. Но больше всего они боялись бури, считая ее живой. Называли чудовищем и приносили ей жертвы, дабы умилостивить. Жизнь в вечном страхе и постоянные жертвоприношения подкосили наш народ. Он вымирал и вскоре мог вовсе перестать существовать. И тогда появился герой. Первый из рода Азул. Он был молод, силен духом, и ему надоело жить в страхе. Во время Бури юноша выскочил на улицу и закричал так громко, что все услышали его: "Думаешь, я боюсь тебя, чудовище?! Думаешь, я буду ползать перед тобой на коленях!? Думаешь, я буду приносить тебе в жертву своих братьев и сестер!? – прокричал он. Затем юноша набрал руками глины и обмазал ей свое лицо. Потом он сорвал с дерева несколько ветвей и вплел их себе в волосы, будто рога. Финалом стал рёв, вырвавшийся из его груди с такой силой, что сам гром не мог сравниться с ним: “УВИДЬ МЕНЯ И УЖАСНИСЬ, ИБО Я ТЕПЕРЬ СТРАШНЕЙШЕЕ ИЗ ЧУДОВИЩ!". Люди поверили в него и пошли за ним. Они делали себе маски из глины и веток и больше ничего не боялись. С тех пор они стали страшнейшими из чудовищ и принесли нам величие.
– Ну лекцию деда ты запомнила почти дословно. И после всего этого ты не хочешь надевать маску на карнавал?
– Нет…
–Ну что ж. Ты ведь моя принцесса. Талиса ас Эльтур соло Манариф,наследница престола Империи Азул. Думаю, ради тебя можно сделать и исключение. Но платье все равно надо надеть. Так что беги к себе в комнату и готовься.
Тала, счастливая как никогда, бросилась со всех ног в свое обиталище. Вверх по лестнице, направо, до конца коридора и опять направо! Вот и заветная дверь! А за ней… площадь? Не успела принцесса опомниться, как уже открывали торжество, выпуская вверх первый салют. За ним последовали тысячи других во всех концах города. Вокруг все веселились. Но не она. Ее сковали невыносимая тоска, боль, одиночество
