хоть понимаете, что этот сброд мог вас опоить непойми чем, а потом спалить на костре?
- Теперь эта мысль пришла мне в голову. Но ведь не споили и не спалили. Что бубнить-то?
Я махнул рукой, смиряясь с тем, что Зимина уже не исправить. Машина тронулась с места, и вскоре мы катили в указанном Гришаней направлении.
В конце Весенней улицы нашелся дом с белой оградой, на которой кто-то кривовато нарисовал цветы яркими красками. Во дворе под старой яблоней сидела крупная женщина в длинном платье с запахом и странной чалме, под которой были скрыты ее волосы. Она приложила к глазам ладонь, чтобы загородить их от солнца и нахмурилась. Затем тяжело поднялась, опираясь на подлокотники кресла и зашагала к калитке.
Мы подошли ближе, и Зимин обратился к женщине:
- Здравы будьте, госпожа. Мы ищем тетушку господина Двушкина.
- Я и есть родственница этого подонка, - она уперла руки в бока и вскинула подбородок. – Только не говорите, что он сдох.
При ближайшем рассмотрении женщина оказалась немногим старше самого Никона. У нее было приятное лицо с прямым носом, пухлыми губами и глазами, вокруг которых собиралось множество мелких морщинок.
- Никон Двушкин в добром здравии, насколько нам известно. По-крайней мере, когда мы виделись в последний раз, то он был вполне себе жив, - сообщил я.
- Очень жаль, - женщина отмахнулась от бабочки, которая принялась кружиться у ее лица. – Так кто вы такие и что вам нужно?
- Мастер Чехов Павел Филиппович и Морозов Станислав Александрович. Мы хотели бы узнать кое-что о вашем родиче.
- Меня зовут Дарина Осенняя. Проходите, - она махнула рукой, приглашая нас во двор, и пошла в сторону беседки, в которой сидели девчонки разных лет.
При нашем приближении они затихли и с подозрением уставились на нас.
- Соберите книжки и заберите их в дом, - велела женщина. – А мне и гостям принесите чаю. Марьяша, вынь из духовки пирог. И покорми младших.
- Гостям подать? – робко спросила румяная девчушка в голубом сарафане.
- Гостям подавать не надо, - Дарина сдвинула брови у переносицы. – Они не выглядят голодными. И кормить их мы не станем.
- Мы не голодны, - подтвердил Зимин с неожиданной обезоруживающей улыбкой. – Главное, вы сами покушайте.
- Мои дети едят досыта, - с вызовом произнесла Дарина и поправила чалму.
Когда мы остались одни, женщина проследила, чтобы дети нас не слышали, и спросила:
- Не говорите, что вы решили забрать моих девочек.
- Нет, мы тут не за этим, - осторожно ответил я и уточнил, - а сколько у вас детей?
- Сейчас при мне живут девять малышек. Трое уехали в столицу учиться. Авдотья, работает при конюшне у папаши своего непутевого. Одна дочка пропала почитай год назад, когда убегла.
- Почему убежала?
- Влюбилась глупая, - вздохнула Дарина и устало улыбнулась. – Но я все жду, может еще и вернется.
Из дома вышли две девчушки, одна из которых принесла чайник, а вторая - чашки и плетеное блюдо с сушками.
- Нельзя же пустой чай пить, - важно пояснила она в ответ на мой удивленный взгляд. – А сушек у нас много.
- Умничка моя, - ласково отозвалась Дарина и потрепала малышку по голове. – Ступай к другим.
- Хорошо тут у вас, - отхлебнув чаю, сказал Стас. – И дети ухожены.
- Империя дает небольшую плату за содержание сирот. Я учу местных грамоте, за что градоначальник выделяет мне немного денег. У нас есть небольшой огород, сад и кролики, который мы держим на заднем дворе. Еще нам Авдотья помогает. Хотя я не прошу ее об этом. Но она девочка доброй души и не бросает нас в нужде.
- Племянник вам совсем не помогает?
- Нет. В нашей семье дочки завсегда лишние. Я и сама не была признана отцом. И по сей день ношу безродную фамилию. А вот сынов любили. Хотя Искупитель не давал больше одного мальчишки на поколение. Никону, вон, Глеба судьба послала. Парень он неплохой, вроде. Но нелюдимый и странный. Родился Глеб болезненный и слабый. Племянник злой был, что жена родила ему такого. Поколотил ее люто, так, что она убежала на болота да там и сгинула.
- Никон ее избил?
- Деревенские, конечно, правды про своего барина не скажут. Но в доме Авдотья нашла одежу в крови. Она тогда еще жила с отцом. И помогала ухаживать за мальчонкой. Потом Никон и ее выгнал. А в дом привел первую из своих девиц, которые потом менялись постоянно.
Глава 22 Преждевременные поминки
Какое-то время мы еще провели в беседке Осенней, а затем засобирались восвояси. Хозяйка извинилась за то, что не может нас проводить, сославшись на больные ноги.
- Годы дают о себе знать, - сказала она и тяжело вздохнула. – Я лишь надеюсь, что Искупитель даст мне сил, чтобы поднять девочек. А что до Никона, то я на него зла, в общем-то, не держу. Он хоть и подлец, да только таким его воспитал отец, мой брат. А того в свою очередь уродом вырастил дед. К тому же, Никон отдал мне своих дочерей. И жизнь моя уже не такая пустая, какой могла быть. Ведь с сиротской фамилией замуж я так и не вышла. Однако у меня есть своя большая семья, о которой я забочусь. Пусть живем мы не в достатке, но все же не бедствуем.
Зимин задумчиво кивнул и вдруг спросил:
- То есть, вы никогда не были замужем?
Женщина грустно улыбнулась.
- Не была.
А затем насупилась и поспешно добавила:
– Но за вас точно не пойду. Даже не просите.
- Почему? – усмехнулся Стас, который явно наслаждался этой беседой.
- Вы такой красивый, что я стану ревновать вас к каждой девице. К тому ж, слишком молодой для меня. И я с таким богатырем не справлюсь. Вас кормить придется по пять раз на дню.
Мы рассмеялись и мне подумалось, что детям и впрямь повезло оказаться в доме этой женщины. Попрощавшись, мы пошли к калитке, у которой кустодий обернулся и окинул двор задумчивым взглядом.
- Что-то не так? – осведомился я.
- Несправедливо, что такой женщине приходится выживать вместе с детьми, - протянул Зимин. - Будет славно, если Синод примет ее в настоятельницы
