В глазах Эйприл плескалось отчаяние.
— Но он не станет так думать, если мы продемонстрируем ему это на практике.
— И каким же образом мы это продемонстрируем? Мы умеем только отправлять вещи в небытие. Это ровным счетом ничего не доказывает.
Ни Максу, ни Эйприл не хотелось вслух констатировать очевидное.
19
Радостно пускаемся мы
по морям, не хранящим следа,
Без страха стремимся
к неведомым берегам.
Уолт Уитмен, "Поездка в Индию"
Неутихающие степные ветры мчали над прерией, напирали на стены, сотрясали оконные стекла. Эйприл изо всех сил зажмурилась. Ей было явно не по себе, но уверенность в собственной правоте придавала ей сил.
У мотеля остановилась машина, хлопнула дверь, и оживленный гомон переместился с улицы в коридор.
Будь в запасе немного времени, можно было бы измыслить какой-нибудь эксперимент, способный устранить риск хоть отчасти. Но времени не было. Эйприл вздохнула.
Сквозь тонкую стенку доносилось невнятное бормотание телевизора Макса.
Итак, что ей может грозить?
Есть опасность аннигилировать. Но от стула не осталось ни щепочки, не было и никаких признаков его истребления. Стул просто утратил свою материальность. Он куда-то отправился.
Есть опасность оказаться во враждебной среде — к примеру, в метановой атмосфере. Но, судя по всему, пришельцам Северная Дакота пришлась весьма по душе — значит, в том месте, куда отправит ее Портал, царят практически земные условия.
Есть опасность застрять. Но где это слыхано, чтобы Портал пропускал только в одну сторону?
В полночь она наполнила термос, сунула в полиэтиленовый пакет пару сандвичей и немного фруктов, зарядила фотоаппарат, натянула куртку "Миннесотские Близнецы" и осталась вполне довольна собой. Сорок минут спустя она уже миновала полицейский пост у въезда на извилистую дорогу, ведущую к гребню. Купол, углубленный в скалу, отсюда был не виден, но сегодня его сияние казалось более ярким, чем прежде. Эйприл пришло в голову, что, возможно, он все еще заряжает свои батареи, и мысленно отметила необходимость начать регулярные замеры интенсивности его свечения.
Было холодно, температура упала ниже минус десяти. Остановив машину у самых ворот, Эйприл открыла бардачок и вытащила оттуда блокнот. Потратив на раздумья минут пять, она наконец сформулировала послание, записала его и оставила открытый блокнот на переднем сиденье. Потом взяла фонарик и вышла из машины.
В дверях сторожки показался охранник Генри — мужчина среднего возраста, которого Эйприл знала лишь по имени.
— Добрый вечер, доктор Кэннон. Что-нибудь забыли?
— Нет, Генри. — Вырывающиеся из ее рта облачка пара казались желтыми от света недавно установленных натриевых газонаполненных ламп. — Просто не спится. Вот и решила заехать — может, смогу поработать.
Он с нескрываемым неодобрением взглянул на часы:
— Ладно уж. Тут больше никого нет. Я имею в виду, из персонала.
— Спасибо, — кивнула Эйприл.
Генри удалился в сторожку, а Эйприл прошла сквозь ворота и направилась прямиком в Купол, закрыв дверь, чтобы не впускать холод.
По ночам в Куполе воцарялась таинственная атмосфера, порожденная сплетением света и тьмы, загадочным свечением ниш. Свет двигался вместе с Эйприл, освещая ей дорогу и угасая у нее за спиной. Когда она приблизилась к решетке, та тоже озарилась лучом света, будто Купол знал, что вознамерилась предпринять Эйприл.
Она вдруг замялась. Хорошо, что здесь нет Макса, иначе пойти на попятную было бы просто невозможно. До этой самой секунды Эйприл пребывала в уверенности, что непременно пойдет на попятную. Но страх вдруг бесследно испарился. Неведомое ждало ее за этим порогом, освещенная решетка выглядела не только безопасной, но даже какой-то призывно манящей. Пора трогаться в путь.
Включив фонарик, Эйприл подошла к пиктограммам. Точнее, к выключателям.
Стоит коснуться одного из них, и у тебя будет двадцать три секунды, чтобы подойти к решетке и встать на нее.
Она переводила взгляд со стрелки на кольца и скрипичный ключ.
Итак, стрелка.
Символы призрачно мерцали в полумраке. Эйприл прикоснулась к стене самыми кончиками пальцев. Затем надавила.
Стрелка осветилась.
Набрав полную грудь воздуха, Эйприл решительно приблизилась к решетке и ступила на нее. Канава, некогда служившая каналом, уходила во тьму. Противоположная стена Купола терялась во мраке, словно свет уступал дорогу раскинувшейся над землей бескрайней ночи. Эйприл поправила ремешок фотоаппарата на плече — это обыденное движение подействовало на нее успокоительно — и застегнула "молнию" куртки под самое горло, борясь с внезапно нахлынувшим желанием соскочить с решетки.
За окнами еще царила непроглядная темень, когда резкая телефонная трель вырвала Макса из глубин сна. Перевернувшись с боку на бок, он на ощупь отыскал трубку и поднял ее.
— Алло.
— Мистер Коллингвуд? Это Генри Коротыш. Из охраны ворот.
Макса охватили недобрые предчувствия. Сон с него как рукой сняло.
— Слушаю, Генри. Что стряслось?
— Мы не можем найти докторшу Кэннон.
У Макса будто камень с души свалился.
— Она спит в соседнем номере.
— Нет, сэр. Она приехала сюда около половины первого и пошла в Купол. Но сейчас ее там нету.
Макс бросил взгляд на часы. Четверть четвертого.
— Мы посмотрели во всех зданиях. Ее нигде нет. Мы ничего не можем понять.
— А ее машина на месте?
— Да, сэр. Через ворота она не выходила.
Макс пребывал в полнейшем недоумении. Он-то думал, что разговор, состоявшийся вечером, носил чисто гипотетический характер.
— Генри, а вы посмотрели в дальних комнатах Купола?
— Мы во все углы заглянули.
— Ладно. Звоните в полицию. Я выезжаю.
Макс дал отбой и набрал номер Эйприл. На звонок никто не ответил. Воззрившись на телефон, Макс вынужден был в конце концов признать, что она вполне могла воспользоваться решеткой. Охваченный сильнейшим беспокойством, Макс торопливо оделся, сел в машину и погнал к гребню Джонсона. Следовало сказать Генри, чтобы заглянул в канал. Может, она упала и лежит там без чувств, а охрана просто-напросто проглядела ее.
Взяв сотовый телефон, он набрал номер ворот. Ответил другой голос Джордж Чистый Родник.
— Как дела? — осведомился Макс.
— Пока ничего нового. Полицейские выехали. — Последовала долгая пауза. — Макс, если она под открытым небом, долго ей не выдержать. Очень холодно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
