и захлопнул дверью.
— Тэр, постой! — донеслось до меня из-за двери кухни. — Постой! — догонял он меня.
— Уйди, Гор. От греха подальше!
— Брат! Ну, прости! Я, видимо, совсем далек от этих любовных дел, что даже не заметил, что делаю лишь хуже. Виноват! Тэр, я, правда, хотел помочь. Обещаю! Больше не будет моего носа в вашей спаль… в смысле, в ваших делах! — я дальше шагал по коридорам замка, пытаясь усмирить свое взвинченное сердце.
— Давай я извинюсь перед Кианой? — тут я остановился.
— Ну, уж нет! Держись от нее подальше со своими тонкими информационными помогательными намеками! Даже не касайся этой темы при ней! Я не уверен, что она спала сегодня. А вернее, я уверен, что не спала, а рыдала! После произошедшего. Ты не понимаешь, как ей нелегко?! Каково это девушке? Не знаю, где она взяла столько смелости придти ко мне… с этим… в своей голове. Она теперь долго будет вздрагивать, вспоминая свою «первую брачную ночь». Всевышний! За что мне это?! Я даже не думал об этом, Гор. Совершенно! Это только начало наших отношений, нам нужно время! Много времени. А тут это… Мы сделали три шага назад!
— Тэр. — вздохнул Гор, видя моё отчаяние. — Я — идиот! Мне жаль.
— Рад, что ты это осознаешь. — и я пошел дальше. — Увидимся через час за завтраком.
34. Киана. | Хаос
Это был один из тех рассветов, который я одновременно очень ждала и наступление которого очень боялась. Мне не хватило ночи, чтобы проанализировать, осмыслить и принять всё то, что произошло за последние сутки. И эта ночь лишь вымотала меня, как физически, так и морально. Такой раздрай внутри себя еще не испытывала. Полочки в моем мозгу, куда я пыталась сегодня разложить свои чувства и выводы постоянно перемешивались и терялись.
Весь вчерашний день я соскребала по сусекам своей души смелость и решительность. И у меня это не плохо получалось… Пока в мою комнату не внесли мое свадебное платье. В этот момент мой настрой дал трещину и весь день я то и дело занималась тем, что контролировала ее, не позволяя ей расползтись и лишить меня душевной целостности.
Отражение невесты в зеркале, что я вчера увидела, было бы сказачно прекрасным, если б не бледность невесты и не ее напряжённый взгляд. Шатанские рукодельницы постарались на славу. Платье сверкало в лучах солнца, переливаясь такой блескучестью, что иногда хотелось закрыть глаза. Мой наряд идеально сел по фигуре, юбка идеально расклешалась к полу и идеально мелодично шуршала, фата идеально струилась в низ в след за юбкой, украшения в виде небольших капелек в ушах и на шее идеально дополняли образ, локоны идеально послушно ложились на плечи… Все было идеально. Снаружи… лишь снаружи.
Но я работала над собой, искала плюсы, настраивала себя запомнить своё отражение в зеркале. Ведь это моя свадьба. Тот день, что один раз в жизни. И цель у меня благая и муж мне уготован не из плохих, и… В общем, я пыталась.
Полегче стало, когда мне закрыли лицо фатой. Я очень не хотела, чтобы мои эмоции народ Шатана читал на моем лице, т к они были далеки от чувств счастливой невесты. И это было бы тяжело скрыть. Поэтому я была рада спрятать их за фатой.
Всю дорожку до алтаря я думала о том, как правильно дышать. Я сознательно и скрупулёзно набирала полную грудь воздуха и старательно медленно его выдыхала. Но путь до священника и жениха оказался неожиданно слишком коротким и я так и не успела затянуть трещину неуверенности в себе. Потом была речь пастора и, мне казалось, что каждый мой стяжок, которым я успела залатать этот злосчастный разрыв в своей душе, он с лёгкостью вспарывал одним лишь только словом. Слова то были милыми, дающими надежду, ведь они были о семье и любви. Но мое сердце воспринимало их, как угрозу, пряталось от них и защищалось. Поэтому и мое «согласна» оно попыталось скрыть, удержать. И его мне пришлось не без труда вытащить из себя, идя наперекор своему сердцу.
К своему стыду, я даже не обратила внимание, как выглядел жених, потому что было очень страшно смотреть ему в глаза. Не знаю, чего я боялась больше. Увидеть в его глазах эту решительность в нашем НАСТОЯЩЕМ браке или своё готовое сбежать отражение в его глазах. И я не смогла выдержать взгляд жениха, собирающегося поцеловать свою невесту. Не смогла. И самым неожиданным и отрезвляющим стала эта «трусишка», сказанная Тэроном. Сказанная не со злобой и обвинением, а с какой-то теплотой и улыбкой. И именно они стали первым заживляющим елеем на рану в моем сердце. Они помогли мне вспомнить о моем женихе, как о сильном и смелом человеке, верящим в наше будущее. И его «трусишка» стала обличением для меня. Да, я боялась! Боялась не только поцелуя, но и всего происходящего со мной. Я! Та, кто приняла свое происхождение и навязанную им судьбу. Та, кто проделала нелёгкий путь до Шатана и осмелившаяся сделать предложение самому правителю Шатана. Та, кто нацелилась на уничтожение несправедливости и войны в мире и на создание мирного будущего… И сейчас эта Я в прямом смысле слова трясусь от страха перед решением, которое принимаю, и перед мужчиной, который станет моим главным партнёром в моих целях и жизни в общем. А потом губы мужа неожиданно коснулись моего лба, глаз и губ, давая обед верности, заботы и… любви. А я?… А я из-за своего страха и внутренней борьбы просто пропускаю происходящее, будто бы со стороны наблюдая за всем. И тут же я вспомнила ба, которая часто говорила: «не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней». И в моей голове щёлкнул переключатель. Переключатель под названием «идём до конца!» И не просто идём, а с гордо поднятой головой! Мой мозг хотел добавить «и получая при этом удовольствие», но сердце притормозило его, скомандовав «не гнать! И не терять здравомыслия!»
Благодаря «трусишке» я без особых душевных потерь пережила остаток дня. И с той самой гордо поднятой головой довольно резво вошла в спальню моего мужа. И мой настрой «идти до конца» не пошатнуло ни удивление в глазах вошедшего мужчины, ни его аккуратные вопросы и шутки, которые намекали мне на то, что я делаю что-то неуместное. Ничто не отвернуло меня от моего плана. Да, он дался мне с большим трудом, но я прекрасно осознавала, что это
